приблизилась процессия из трех жрецов, облаченных в расшитые серебром ритуальные темно-синие халаты, наподобие таргильских, только до щиколоток длиной и с разрезами по бокам.
- Ваше высочество, - учтиво склонив голову, важно произнес возглавлявший процессию седобородый старец, - настоятель нашего храма просит Вас не погнушаться и отобедать с ним, чем боги послали.
- Но я… не одна… - растерялась Дель.
- Ваши спутницы могут не волноваться, мы отвечаем за вашу сохранность, - холодно глянул старик на Ким и Бини, шагнувших ближе к Лародель, - прошу, Ваше высочество.
Принцесса прекрасно понимала, что у нее нет никаких оснований обидеть жрецов отказом, но кто бы знал, с какой неохотой она давала свое согласие. И только замеченные краем глаза побелевшие костяшки пальцев, которые один из наемников не снимал с рукояти привешенного на пояс меча, казались верной гарантией, что ее никому не позволят обидеть в этом храме.
Женлерте, исподтишка следивший за этой сценой из-за теснившихся карет, проводил уходящую в храмовую калитку принцессу довольным взглядом и непринужденным шагом направился в сторону сенника. Именно там у него была назначена встреча с человеком Джаздина, обязанным принести с собой обещанное вознаграждение. В драгоценных камнях, иначе графу пришлось бы нанимать вьючную лошадь. А он собирался доехать до заранее снятого невзрачного домика налегке. Хитрый предатель предусмотрел все, кроме одного.
Ожидавшая его в почти пустом щелястом сарае фигура знаком поманила графа в угол, и молча откинула скрывавший лицо капюшон. Две незаметные в дневном свете молнии сорвались из-под ресниц, и изумленно распахнувший рот Женлерте мешком рухнул к ногам незнакомца, не успев произнести ни слова.
- С таким плохим сердцем не стоило ввязываться в опасные приключения, - презрительно фыркнул маг и исчез в тумане телепорта.
Впрочем, ушел он недалеко. Личные покои главного настоятеля храма всех богов были следующей целью его визита.
- Ну, как, ваше святейшество, вы еще не решились провести обряд собственноручно? - насмешливо спросил негодяй, едва шагнув на простой домотканый половик, расселенный перед плетеным креслом.
В котором, накрепко примотанный за руки и за ноги магической веревкой, сидел тот самый белобородый старец, в чьей личине разгуливал помощник темного мага. И смотрел на мучителя с кротким интересом, словно заранее догадываясь, как того злит именно такой открытый взгляд.
- Тогда посидите еще, как только ваши помощники освободятся, я пришлю кого-нибудь развязать эти гадкие веревки, - желчно буркнул маг и торопливо вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь и сунуть ключ в карман.
По своему обыкновению, не посвящать посторонних в свои планы, он и сейчас солгал, вовсе не собираясь никого сюда присылать. Старый настоятель давно слывет среди служителей чудаком, и если он заперся, никто не посмеет нарушить его покой ни через день, ни через три. А через три дня магические веревки бесследно растают. И никто не поверит старику, если он начнет рассказывать правду. Впрочем… если к тому времени будет кому рассказывать.
- Мы что, не станем ничего делать? - Подозрительно оглянувшись на своих охранников, тихо процедила Бини, - ох и не нравятся мне эти жрецы. Что-то в них… такое… неправильное.
- Сейчас Сем приедет, с магами, - убедившись, что в воцарившейся суете никто не обращает на них внимания, так же тихо ответил четвертый.
Ему и самому что-то не понравилось в поведении жрецов, неуловимое, как тень, но явно враждебное, и сейчас принц очень жалел, что за неотложными делами так и не нашел времени поближе познакомиться с этой стороной жизни аборигенов.
А шум и гвалт, поднятые охранниками и слугами подъезжающих придворных, потихоньку перемещались в глубь гостиницы, на верхние этажи и принц прекрасно представлял, что там сейчас происходит. Именитые кавалеры и знатные дамы как обычные кухарки ссорятся из-за лучших комнат, спесиво полагая, что в отсутствие принцессы таковые должны достаться именно им.
Служащие гостиницы сбивались с ног, выполняя одновременно сотню разнообразных приказов и требований, возчики и охранники выпрягали лошадей, и уводили на задний двор, напоить и задать корма, за два-три часа, которые требуются придворным на умывание и обед, животные немного отдохнут. И никто не обратил внимания на подъехавших всадников с эмблемой наемников на рукавах. Мало ли их разъезжает по Узену, по делам и безо всяких дел. Может, они просто собрались спокойно посидеть с друзьями за кувшином медовухи и жареным кабанчиком. Поделиться новостями, обсудить нанимателей, предупредить коллег насчет странностей или дурных замашек временных хозяев.
- Её пригласили жрецы на обед к настоятелю, - торопливо сообщил четвертый наемникам, - но что-то в этом подозрительно.
- А кто приглашал? - нахмурился Жант, глава гильдии Узена.
- Старик с длинной белой бородой в синем халате.
- Тут всего один такой старик… сам настоятель. И ему положен халат только белого цвета, он уже много лет как архимандрит. Его в столицу лет десять зовут, а он все сопротивляется, не желает покидать храм, которому всю жизнь посвятил… - Жант растерянно смолк, глядя, как трое приехавших с ним, и пятеро незнакомых наемников не дослушав, стремительно мчатся к храмовой калитке.
А потом пришпорил лошадь и помчался следом. Калитка, вырванная из петель невероятной силой, валялась в стороне, темный металл, еще казалось, дрожал от страшного удара, и Жант уважительно на нее покосился, пролетая мимо. Возле бокового входа в храм, распахнутого во всю ширь, спрыгнул с лошади и помчался внутрь, слыша позади топот своих помощников. И сожалея, что взял только пятерых, дела тут явно творятся нечистые. Рухнувшая с потолка кованая люстра на тысячу свечей, которую зажигали лишь раз в году на великий праздник славы господней, подтвердила его подозрения и поумерила прыть. Когда воюют такие мощные силы, простым воинам не стоит лезть в самое пекло. Лучше понемногу осмотреться и вступать в бой по мере способностей. И они, действительно, вскоре понадобились. Когда один из необычных наемников вынес из гущи боя потерявшую сознание девушку и приказал никого к ней не подпускать, Жант мгновенно сообразил, что нужно делать. Скомандовал троим парням прикрывать их отход, и потащил принцессу, опознанную по виденным когда-то портретам, в одно из подсобных помещений.
О существовании неприметных дверок в разные кладовочки и комнатки Жант узнал, когда сидел лет пять назад в этом самом храме в засаде, выслеживая удачливую шайку храмовых воришек. И сейчас это знание пригодилось как нельзя более кстати. Устроив девушку на ящиках с храмовой утварью, глава гильдии расставил вокруг нее охрану из своих парней и замер возле приоткрытой дверцы, в ожидании исхода боя.
Все равно, понять в дыму и грохоте, царящих в храме, пока ничего нельзя. Кто на кого обрушил каменную статую, в кого летит клин огненных шаров, и вообще, сколько еще все это продлится, могут знать только великие боги.
- Господин… умоляю, помогите…
Столько мольбы и горя было в надрывном голоске, что Жант не выдержал, шагнул из кладовой. Худенький парнишка с серыми, как почти у всех зангарцев, глазами, стоял за колонной, испуганно втягивая голову в плечи каждый раз, как в храме пролетал огненный шар или молния.
- А ты кто такой?
- Оруженосец, - чуть не распластавшись по полу в поиске спасения от промчавшейся по залу огненной волны, пискнул парнишка, - принца Койрессира оруженосец. Его сильно ранили бандиты, он еще на ноги не встает… а эти… потащили… жениться…
- И где он? - природная хватка главы встала в стойку, как хорошая охотничья собака при виде дичи.
Спасение старшего принца Зангары пахло выгодой, и очень немалой, и Жант решил помочь. Но принцессу все же ни на кого не оставил, послал с оруженосцем двоих парней. Велев тащить несостоявшегося жениха в соседнюю каморку.
И вскоре убедился, что принял это решение вовремя, из пола вдруг полезли премерзкие создания,
