В прошлый раз успешное восхождение взбодрило лейтенанта. И пусть оставался неясным такой странный момент, как перемещение из Припяти в Чернобыль, у Сухова тогда появилась уверенность, что всё происходящее не сон и не бред. Теперь же его настроение особо не изменилось. Новые вопросы, которые подкинула Зона в одном «пакете» с фактом «воскрешения», наоборот, разрушали любую уверенность в реальности происходящего.
В одном Павел оставался уверен на сто процентов, найти ответы на новые вопросы реально. Почему он в это верил? Наверное, эту уверенность Сухову обеспечил тот факт, что ему удалось довольно быстро вспомнить всё случившееся и в мартовской Припяти, и в ноябрьском Чернобыле. Теперь следовало просто учесть все допущенные ошибки и без потерь повторно пройти этот уровень странной «игры». Зачем? Возможно, успешное выполнение миссии даст ему ключ от выхода из этой странной ловушки. Или же он сумеет перейти на новый уровень, что фактически тоже приблизит его к ответу на главный вопрос: как вернуться в реальность и продолжить жить нормально? А если он уже находится в реальности, и всеми его «смертями» и «воскрешениями» жонглирует некий всемогущий злоумышленник, допустим, неведомый злодей-бионик, то, возможно, в ходе выполнения миссии удастся понять, в чём на самом деле заключается замысел врага и как его остановить. Если, конечно, его стоит останавливать.
«Первый вопрос на пути к истине: реальность или иллюзия? Неважно какая: петля пространства- времени, ловушка Зоны или сон. Важно понять, игра или реальность. Как это понять? Очень просто. Найти Бойкова. Если всё повторится, и он снова заведёт шарманку о моём предательстве и поисках украденной бомбы, я в ловушке. Если фугас у военных, и Бойков удивится моему воскрешению — проблема не в окружающем мире, а в происках врага или же во мне персонально. Придётся просить подполковника о помощи. Да, это может выйти боком, если я не знаю о себе каких-нибудь важных нюансов. Допустим, если меня превратили в сталтеха, и мне лишь кажется, что я человек. Ведь в этом случае тот же Бойков может с чистой совестью засунуть мне в задницу плазменную гранату и нажать кнопку. Но рискнуть стоит. Вернее, иначе просто нельзя».
Сухов невольно нахмурился. Предположение о собственной «неаутентичности» выглядело неприятно. Да и пугало, что уж скрывать. Возможно, от лёгкого испуга голова заработала более продуктивно и мысли прояснились. На самом деле существовали и другие, менее опасные способы выяснить, иллюзия вокруг или реальность. Для начала следовало узнать сегодняшнее число. По некоторым признакам Сухов определил, что очнулся в то же время суток, что и в прошлый раз, поздним утром. Вопрос: того же дня или другого? Если того же — он однозначно попал в «петлю» (или что там ещё), если следующего — пятьдесят на пятьдесят, что уже немало. Второй способ — не искать Бойкова, а просто понаблюдать за ситуацией в северной части города. Если разгром банды Апостола состоялся на самом деле, сейчас местность вокруг входа в подземный «цех» оцеплена, а внутри и возле лифта трудятся офицеры контрразведки и военная прокуратура. Если всё так, к истине удастся приблизиться ещё на пару шагов. А дальше — по обстановке.
От размышлений Сухова отвлёк уже знакомый посторонний звук. Где-то вдалеке, за стеной из кривых металлических деревьев, послышалось нечто вроде всплеска. Шум моросящего дождя и дробь крупных капель, стекающих по ветвям «жестянки», почти замаскировали этот звук, но Павел его всё же услышал. И замер, напряжённо прислушиваясь. Если справедливы худшие предположения, сейчас должен будет последовать ещё один звук, похожий на чавканье…
Мгновеньем позже так и получилось. Чавкнуло, казалось, даже громче, чем в прошлый раз. Кто-то из приближающихся бойцов Апостола вступил в лужу, а затем высвободил ногу из жирной грязи.
«Чёрт возьми, неужели всё-таки петля?! — Сухов повертел головой и остановил взгляд на знакомом проломе в стене ближайшего здания. — Звуки те же, да и заходят незнакомцы слева, как в прошлый раз».
Всплеск повторился, затем ещё раз, причём звуки действительно прилетели слева. Люди обходили заросли автонов, в точности повторяя вчерашний маршрут. Обходили и приближались к Сухову. Сценарий предыдущего приключения повторялся по всем пунктам. И каких-либо новых вариантов реакции на приближающуюся опасность Павел пока не находил. Спрятаться в другом доме? И что это даст? Нет, до определенного момента Сухов действовал правильно, значит, не надо изобретать велосипед.
Лейтенант нырнул в пролом и бегло осмотрелся. Комнатка, в которую он попал, выглядела как и прежде, свободной от жестяной нежити любых размеров. Дверь в захламлённый коридор отсутствовала, и по ту сторону коридора виднелась комната больших размеров, свободная вообще от всякой грязи, будто бы её специально подготовили для короткой встречи на высшем уровне. Лейтенант хотел сразу спрятаться в коридоре под плитой, но любопытство побороло страх. Сухову требовалось убедиться, что к яме вновь приближаются именно люди Апостола. Павел опять занял позицию слева от пролома и приготовил к бою импульсную винтовку.
Сумрачная пелена дождя и заросли автонов мешали детально рассмотреть противоположную сторону улицы, но всё, что нужно, Сухов увидел. Из «жестянки» вышли два десятка человек в одинаковых плащах с капюшонами и в изолирующих масках нового образца, а в руках бойцы держали импульсники с модернизированными прицелами. Да, приближались снова не чистильщики, а бойцы «Судного дня». Точно. Получалось, что ни о какой реальности не может быть и речи. Сухов находился в ловушке, и единственное, что оставалось выяснить, способен ли он хоть что-то изменить в ходе событий, записанных в программу этой «петли». Возможно, именно в этом заключался единственный шанс лейтенанта выбраться отсюда в реальность. Быть может, серьёзный сбой программы разрушит проклятую аномалию?
Апостол остановился у края воронки, окинул яму взглядом, обернулся к Чеху и что-то сказал. Боец кивнул и указал своей группе на руины, в которых затаился Сухов. Всё в точности как в прошлый раз.
Лейтенант тут же попятился, вышел в коридор и бесшумно скользнул вправо. Пройдя метров двадцать, Сухов нащупал перегородившую коридор плиту, присел и всё так же на ощупь отыскал треугольный лаз. Под ногами шуршали скарабеи и стальные крысы, но теперь Павел не раздумывал ни секунды. Он юркнул в лаз, прополз по нему до конца, выбрался наружу и осмотрелся. В прошлый раз у Сухова не нашлось на это времени.
По другую сторону завала коридор выглядел иначе, его стены густо покрывала копоть. Слева вместо двери в очередную комнату зиял пролом, а остатки стены прямо по курсу представляли из себя почти идеальную лестницу. Кирпичи из кладки вывалились на удивление равномерно. Каких-то двадцать шагов, и окажешься на втором этаже. Сухов так и поступил.
Перекрытия второго этажа кое-где оставались полом, поскольку над ними сохранились остатки третьего этажа, кое-где служили лишь крышей для первого, а местами и вовсе отсутствовали. Крыло здания, где затевалось совещание (если события будут развиваться по прежнему сценарию — Сухов всё ещё надеялся, что это необязательно), превратилось в одноэтажную пристройку, но буквально в двух метрах от условной крыши «зала» руины дома имели даже четыре полных этажа. Сухов приметил лестницу и хорошую позицию на третьем этаже. В случае чего имело смысл отходить именно туда.
Лейтенант осторожно, стараясь не оступиться и не зашуршать каким-нибудь кирпичным крошевом, двинулся в направлении «зала». В тот же момент, когда он очутился точно над нужной комнатой, в ней зазвучали голоса. Павел осторожно присел и прислушался.
— Вы удовлетворены? — пробасил Апостол.
«Не совсем», — беззвучно, одними губами опередил инспектора Сухов.
— Не совсем, — ответил посланник непонятных покровителей группировки Апостола.
— Что вас не устраивает, инспектор? Маршрут, степень готовности изделия или квалификация моих бойцов? Я никак не могу понять, почему вы постоянно морщитесь, как дырка от задницы?
— Выбирайте выражения!
«А вот и нестыковка, — подумалось Сухову. — В прошлый раз Апостол выразился помягче. Но что это означает? Я сменил дислокацию, и программа «петли» немного изменилась?»
— Не ершитесь, инспектор, вы не на плацу перед новобранцами. Я могу и не в таких выражениях изложить, в чем ваша проблема.
— Наша проблема?
— Нет, именно ваша. У меня проблем нет. Я хоть сейчас могу начать операцию. Короче! Если имеются замечания по существу, говорите. Если нет, определимся с днем «Д» и разбежимся. Что скажете?
