— Нет. Мы пока не готовы. Со дня на день мы получим одно очень важное заключение экспертов…
— Какие ещё вам нужны заключения?! — зло прошипел Апостол. — Вы по-прежнему опасаетесь, что от взрыва сдетонирует энерговещество? Это бред, инспектор! Фантастика! Как в романах о том, что атомная бомба взорвала всю атмосферу.
— Мы должны быть полностью уверены…
— Хотите быть уверены? Проверяйте свои расчё-ты сколько угодно! А мы не будем ждать. Мы точно знаем, что всё пойдёт как надо. Никакой новой Катастрофы не случится, это всё бредни ваших трусливых учёных. Если б они имели яйца, давно нашли бы в себе мужество признать, что перестраховываются.
— Пидоры они все, — проронил кто-то ещё.
Сухов почему-то решил, что это Спилберг, или как там его зовут на самом деле…
— Точно! — одобрительно произнес Апостол. — Но ничего, если нормальные мужики перевелись за Барьерами, они найдутся здесь, в самом пекле. Если судный день чугункам не могут устроить наши коллеги, его устроим мы! Правильно?
В зале одобрительно загудели.
— Кому, как не нам, — заметил ещё кто-то из бойцов.
— Верно! — вновь согласился Апостол. — Ведь мы и есть «Судный день»!..
«Назвался груздем, полезай в кузов, — припомнил Сухов фрагмент из дальнейших словесных излияний Апостола. — И так далее. Ничего нового они, похоже, не скажут. Кое-какие слова добавятся, какие-то изменятся, что-то не скажут вовсе, но суть останется прежней. Ещё пять минут поспорят, затем отправят инспектора восвояси, а сами двинутся к «цеху». Если я дождусь этого момента, то наткнусь на Чеха и его бойцов. Если уйду сейчас, не смогу быть стопроцентно уверен, что в этом варианте «цех» находится в северной части города. Всё, конечно, повторяется, но как наверняка узнать, что мои действия не изменят программу этой «петли» до неузнаваемости? Нет, тут требуется найти золотую середину. Например, подняться на третий этаж, дождаться, когда Апостол уйдёт, но после избежать встречи с Чехом. Позиция для такого варианта идеальная. Всё видно, всё слышно. Значит, так тому и быть».
Сухов опять прислушался к пламенной речи Апостола. Текст снова звучал знакомо. Более того, теперь в нём почти не возникало отклонений от того текста, что запомнился Павлу. Программа победила наметившийся сбой? Не потому ли, что Сухов не двинул раньше времени напролом через жестяные джунгли, а решил остаться на месте?
— …Почему вы уверены, что вам удастся взорвать фугас? Почему вы не допускаете мысли, что Узел не позволит вам этого сделать?
— Потому, что мы учли этот вариант и подготовились. Узел поймёт, что проглотил опасную наживку, лишь когда сработает детонатор. И ни наносекундой раньше…
Нет, всё-таки этот Апостол выглядел слишком самоуверенным типом. Особенно, если смотреть на него с высоты знаний Сухова. Энергичный и убедительный оратор оказался далеко не лучшим командиром и тактиком. Достаточно вспомнить, как бездарно он погубил почти две сотни своих бойцов. И этот человек вознамерился перехитрить Узел! Инспектора, похоже, терзали такие же сомнения.
— …Да, мы хотим получить бывшие локации Зоны в аренду на длительный срок или даже в собственность. Ну и что? Мы восстановим эти территории, сделаем их пригодными для обитания, отстроим разрушенные города и предприятия. Что в этом плохого?..
Сухов снова отвлёкся, он хорошо помнил детали противоречивого зонального мироустройства «по Апостолу». И хорошо понимал, что это завиральная идея. Осуществить замысел в том виде, в котором его излагал лидер «СД», не по плечу даже трудолюбивым японцам, возродившим когда-то из пепла Хиросиму. Даже если закроются тамбуры, на восстановление разрушенного уйдут десятилетия. Ведь кроме домов и коммуникаций на выжженных пустошах придётся восстанавливать и биосферу, а с ней в локациях Зоны сейчас всё очень сложно. Вероятно, что и вовсе непоправимо сложно.
— …В принципе ничего плохого нет.
— Вот и нечего брюзжать, инспектор! Есть ещё вопросы? Нет? Чех, бери свою тройку, проводите гостя до точки подхвата. До встречи, инспектор.
Павел прислушался к звукам снаружи здания. Чех, бойцы и гость вышли через пролом, обогнули руины справа и двинулись в юго-восточном направлении. Сухов попытался услышать шум двигателей или хлопки лопастей «вертушки», ведь «точка подхвата» располагалась где-то рядом, но ничего не услышал. Несколько раз булькнули лужи под ногами уходящей пятёрки, разок скрипнули жестяные ветки автонов, и всё стихло. Остались только шум дождя и мерный гул голосов внизу, в «зале».
— …Изделие надо переместить в бункер как можно скорее, — говорил Апостол. — Не управимся к утру, можем остаться на бобах. Этот инспектор явно заговаривал нам зубы.
— Думаешь, покровители решили нас кинуть? — спросил кто-то из бойцов.
— Так точно, Князь. Но из бункера им изделие не выудить.
— Так, может, сразу к тамбуру и… алло… досрочный судный день?
— Отставить. Оболочка не готова. Надо ещё два дня. К седьмому числу, думаю, управимся. А там…
«Вот оно! — Сухов даже замер, будто бы опасаясь спугнуть очередную мысль-зацепку. — Теперь до седьмого осталось не три, как в прошлый раз, а два дня. В «петле» идёт какой-то обратный отсчёт! И если я не найду способ его остановить, то погибну в новой Катастрофе вместе со всеми. Возможно, уже без права на воскрешение, а значит, без шанса вернуться в реальность. Но ведь я уже однажды остановил Апостола. Бомба вернулась к военным. Почему не остановился отсчёт? Может, его нельзя остановить? Но тогда нет смысла и пытаться. Лучше взять ноги в руки и двинуть к здешнему Барьеру. А вдруг всё на самом деле просто, и для «петли» это что-то вроде стенки? Пройду и свободен. Почему этого не делают остальные? Потому, что они не знают, что находятся в «петле» и вот уже в который раз тупо прокручивают свой «жизненный ролик»! Но почему об этом знаю я? Два варианта: потому, что способен изменить ход событий и разрушить «петлю», или потому, что способен из неё вырваться. С наскока первый вариант почему-то не удался, хотя делал я всё вроде бы правильно. Теперь надо выбрать, на что потратить вторую попытку».
Павел отлично понимал, что оба варианта ничего не гарантируют. Если он снова ввяжется в противоборство с Апостолом, пусть даже снова его выиграет, не факт, что «петля» наградит героя долгожданной свободой. А если он плюнет на всё и уйдёт к Барьеру, не факт, что дойдёт. Вот и получалось, что выбор небогат, но при этом и не прост. Будь у Сухова в кармане монетка, он положился бы на жребий, но монетки по нынешним временам редкость, а уж тем более в карманах у чистильщиков.
«Значит, придётся действовать по обстановке, — сделал вывод Сухов. — Куда вывезет кривая, туда и поедем. А там сориентируемся».
Сухов проводил взглядом удаляющихся бойцов «Судного дня» (уходили они снова в северном направлении) и прислушался. Где-то поблизости слонялся Чех и его компания. В прошлый раз они вернулись минут через пять после ухода Апостола.
Внутренние часы отсчитали требуемые пять минут, но поблизости от здания по-прежнему царила тишина. Сухов выждал ещё пару минут. Чех так и не появился. Лейтенант осторожно подобрался к краю крыши, окинул взглядом местность и прислушался. Кроме шума дождя Сухов ничего не услышал. Автоны не шуршали, грязь не хлюпала, голоса Чеха и его приятелей не звучали даже вдалеке.
— А это что ещё за хрен среди полыни? — вдруг послышалось откуда-то издалека.
— Мочи его, Чех!
— Не наш, что ли?
— Вот ты тупой! Чистильщик это!
Павел отреагировал на знакомые слова довольно живо, вовсе не так, как в прошлый раз. Даже не пытаясь определить, с какой стороны теперь подкрались бойцы «СД», Сухов резко сдал назад, а затем бросился вправо, в тень третьего этажа.
— Какой ловкий клоун! — удивлённо проронил Чех. — Куда делся? Вылезай, бродяга, не то хуже будет!
Сухов прижался спиной к остаткам стены и поднял к плечу «Шторм». Чех и его напарник не спеша поднимались по стене с импровизированными ступеньками. Оружие они держали наготове, но особой
