его природу.
Надо только уметь рассмотреть ее.
И люди ведь именно это и делали. Когда я говорил о знании себя как урока, я, по сути, говорил о создании неких описаний того, что есть ты. Обычно их называют биографиями, но сюда относятся все виды записей, которые человечество придумало для того, чтобы создать общество. И записи гражданского состояния, и имущественные записи, и родовые деревья, все это описывает меня, а значит, является шагом в самопознании. Мы ведь нисколько не сомневаемся, что, назвав свои фамилию, имя и отчество отвечаем на вопрос: кто ты?
Что же получается?
Человечество со всей возможной очевидностью говорит нам: первым шагом самопознания должно стать простое описание самого себя. Это описание, в сущности, есть познание лишь одного тела из нескольких, в какие я обернут. Мазыки, обучавшие меня самопознанию, называли это тело Лопотью. В нем содержатся многочисленные «знания», то есть образы, связанные с выживанием в мире людей. И это немалая работа, поскольку для многих именно это тело и составляет, чуть ли, не всего себя.
Впрочем, второе тело — Тель, как это называлось в древности, — тоже занимает немалое место в нашем сознании. Причем, оно еще и пролито изрядной своей частью в Общественное тело, потому что мы им представляем себя другим. И лишь в малой степени мы знаем свое тело только для себя. Это мы можем себе позволить лишь закрывшись от людей, заперевшись, когда никто не видит, и можно немножко поохать.
Но знание тела для себя — это некое совсем иное знание, совсем не описание. Все, что может быть описано в Тели, скорей всего, будет относиться к его использованию в Общественном теле. Собственное знание тела совсем иное. Для него не только не нужны описания, они просто вредны.
Представьте себе, что вы попали в бой или в какую-то иную борьбу за жизнь. Если в этот миг вы будете не действовать, а читать или вспоминать собственные описания, похоже, вы не жилец. Следовательно, знания о Тели должны быть действенны. Они записываются в понятиях и просто обязаны быть скрыты от описаний. И даже если какой-то дотошный ученый их и опишет, его описание никак не может слиться с моим знанием себя, как тела.
Впрочем, как и сознания.
Похоже, действительное знание о себе, как о теле, обретается нами в виде способности к движению. То, как мы движемся, показывает, как мы знаем свое тело. Но если вспомнить, что источником движения является душа, то получается, что в движении мы познаем не просто тело, а его взаимосвязь с душой.
И это дает возможность перейти к познанию себя, как души.
Конечно, проще всего познавать себя, как душу, прямо выходя из тела и наблюдая за собой во внетелесных состояниях. Но это доступно далеко не всем. И даже тем, кто выходил из тела, это доступно не просто и не всегда. Я имею в виду себя. Чтобы это стало простым упражнением, надо посвящать этому всю жизнь, как это сделал Роберт Монро, описавший свои внетелесные путешествия. Но его же опыт показывает: в итоге он упустил предыдущие тела, и остался даже вне тела все тем же человеком, зависимым от собственной культуры и общества.
Посвятить себя только полетам вне тела можно, но это какой-то самообман, поскольку мы пришли на землю именно ради воплощения, и значит, наш урок в этом, а не в том, как сбежать от собственных задумок раньше срока.
Мочь выходить из тела — это одно. Познавать себя только как душу — совсем другое, поскольку внетелесный опыт расширяет мое самопознание, а познание себя лишь вне тела — сужает.
Значит, вернее, да и доступнее сократический путь — научиться познавать себя как душу, живя жизнью души уже при жизни в теле. А выходы нужны при самопознании только затем, чтобы убедиться, что душа есть, и ты не зависишь от жизни и смерти тела. Самопознание на этом не завершается.
Но как мы можем познавать свою душу? Собственно говоря, именно так, как это и описало человечество: созерцая ее. Накоплен тысячелетний опыт созерцания души. Нужно лишь захотеть и приложить к этому усилия.
Но что такое созерцание?
Очевидно, что это способ видеть. Видеть — это не смотреть. Смотрят телесные глаза, и главное в них то, что они всегда обращены наружу. Глядя, они воспринимают то, что происходит вокруг тебя. Но внутри смотрения свершается видение.
Оно всегда присутствует, оно есть во всем, что бы мы ни делали.
Видение, если принять мнение мазыков, это смотрение оком души. Именно оно дает понимание. Понимает все же не тело, понимает душа. Поэтому даже тело мы можем рассматривать глазами, а можем внутренним взором.
Познание получается только когда есть видение. А значит, чтобы научиться самопознанию, нужно освоить искусство внутреннего взора или созерцания.
Как ни странно, но именно это окажется чуть ли не единственным, что нужно для
познания себя. Просто потому, что другого наша природа нам не дала.
Конечно, можно придумывать множество приемов, выявляющих то, что надо показать внутреннему взору. Можно задуматься о том, что такое осознавание. Но в итоге все сведется к тому, что для познания нужно просто видеть то, что хочешь познать.
Эти слова условны.
Просто видеть — это настолько сложно для нашего ума вначале, что мы просто не понимаем, что это значит. Как не понимаем и что такое созерцание, как вид видения. Но пока это необходимо принять как данность нашего существования вначале пути. И не забывать, что по мере движения способности наши будут улучшаться, а с ними будет приходить и иное понимание привычных вещей.
Но путь наш пойдет от описания, в котором можно изучать себя, как другого, рассматривая как чужой портрет телесными глазами, через движение, к видению внутренним взором. И лишь тогда возможно шагнуть дальше, за видение, и просто быть собой, что и составит высший уровень познания.
Глава 5. Движение по ступеням
О движении по лествице самопознания стоит сказать несколько слов особо. Самое важное, что надо понять, это то, что почти все начинающие самопознание совершают одну ошибку, которую можно назвать ошибкой очевидности. Они пропускают первую ступень и сразу обращаются к себе, как к телу.
Ошибка эта рождается из непродуманности и очевидности нашей телесности. Когда человеку, услышавшему про самопознание, задаешь вопрос: кто ты?
— он в легкой растерянности обнаруживает, что не знает ответа. И все, что из него рвется, оказывается, примерно, таким: я — это я! Я — это… и он хлопает себя по телу.
Да, первый ответ на вопрос, кто ты?
— это Я. А потом — тело. Потому что оно очевидно. После этого человек попадает в тупик, потому что ему совершенно непонятно, что изучать в теле. Проще всего взять учебник анатомии и со скукой почитать его. Больше про тело, как про себя, и сказать-то нечего. Разве что назвать его рост и вес. Думаю, именно так и выродилось самопознание в мире естественной науки.
Следующая ошибка, которой подвержены все люди эзотерических и мистических путей, — это ошибка исключительности. Втайне мечтая об особых способностях или вообще о недоступном другим состоянии, они берут книги о том, как достигать просветления, и начинают работать по ним. И познают себя как некую основу для просветления, то, что однажды его обретет, а при этом уже обладает как неким исходным закрытым состоянием.
В итоге, в быту эти люди воспринимаются как слегка сумасшедшие, не от мира сего. Им самим кажется, что это потому, что они далеко продвинулись в своем поиске, но в действительности это просто от того, что их нет там, где их ожидают видеть. Они сбежали сами из себя. Все предшествующие слои сознания сохраняются, и выскакивают из такого полупросветленного непроизвольно, будто он библиотека сумасшествий, к тому же ему постоянно отказывает разум. А он в то самое время, когда люди шарахаются
