На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

конвойной стражи год от года становится в настоящее тревожное время все более и более тяжелой. Количество препровождаемых под стражею лиц при мало изменяющейся численности чинов конвойных команд значительно возрастает, а поведение арестантов приобретает под влиянием современных событий и революционной агитации крайне вызывающий и дерзкий характер. По этой последней причине число случаев вызова конвойных команд вместа заключения для производства обысков и прекращения беспорядков также увеличилось, вследствие чего эти воинские части обременяются по необходимости внеочередными нарядами, требующими большого напряжения сил. Если принять во внимание, что кроме того необходимо вести общее воинское обучение и подготовку к специальной конвойной службе, то нельзя не сделать вывода, что при таких условиях и отсутствии надлежащих руководительства и надзора конвойная служба могла бы прийти в полное расстройство. Между тем, передвижение арестантских партий, нередко значительного состава, повсеместно совершались своевременно и с соблюдением возможного порядка. Имея в виду означенные обстоятельства, я не могу не признать постановку дела управления пересыльной частью, состоящей под руководством начальника Главного тюремного управления в заведовании главного инспектора по пересылке арестантов... вполне удовлетворительной...» Далее Щегловитов, соглашаясь на замену генерала Сапожникова ввиду преклонного возраста другим генералом, «молодым и энергичным, который мог бы стать более близким сотрудником по этой части начальника Главного тюремного управления», выражает надежду что «увольнение генерал-лейтенанта Сапожникова, как со стороны почетности оставления им служебного поприща, так и по материальному обеспечению его при отставке, соответствовало бы заслугам свыше полувековой отлично-усердной службы этого генерала»³².

Приказом императора, подписанным в Свинемюнде на яхте «Штандарт» 21 июня 1907 г., генерал- лейтенант И.Д. Сапожников произведен в генералы от инфантерии и уволен с мундиром и пенсией³³.

Этим же приказом главным инспектором по пересылке арестантов и заведующим этапно-пересыльной частью Главного штаба назначен числящийся по армейской кавалерии начальник отделения того же штаба генерал-майор Николай Иванович Лукьянов. Вряд ли его можно было назвать молодым (он родился 11 ноября 1861 г.), но он принадлежал к более молодому поколению офицерского корпуса, чье становление происходило уже в послереформенный период. Происходил он из дворян Тульской губернии. Воспитывался и получил образование в 1-й Санкт-Петербургской военной гимназии и Николаевском кавалерийском училище. На военной службе считается с 10 октября 1880 г. Чин корнета получил в 1882 г., прошел все ступени военного чинопроизводства, был произведен в полковники в 1899 г., в генерал-майоры – 31 мая 1907 г.. Непосредственно в строю он пробыл недолго, и в ноябре 1885 г. был переведен на службу в Главный штаб. Здесь он прошел ту же школу, что и его предшественники по последней должности генералы Н.Н. Гаврилов и И.Д. Сапожников. Четыре с лишним года Лукьянов пробыл чиновником для поручений при начальнике Главного штаба, затем его адъютантом в течение 13 лет и лишь с мая 1903 г. возглавил отделение этого учреждения. Генералу Лукьянову суждено было стать последним начальником, возглавившим конвойную стражу России на протяжении последних 10 лет ее существования.

В истории страны это был, пожалуй, самый напряженный, предельно насыщенный наиболее драматическими событиями, период. Шесть лет непрекращающихся социальных потрясений, четыре года непрерывной войны, две революции... В полной мере эти события оставили свой отпечаток на военном строительстве и служебно-боевой деятельности войск, на развитии конвойной стражи.

Особенно выросла служебная нагрузка частей. В караулы назначались порой через день, наряды замучили войска. Если в 1906 г. ежедневный караульный наряд вбирал на службу 12 742 нижних чина, то в 1907 г. он требовал уже 17 562 человека, а в 1908 г. – 21 358 человек³⁴. Общее увеличение потребности в караульном наряде составило 81 % по сравнению с 1906 г. Для нужд военного ведомства число караульных нарядов выросло в полтора раза, а для нужд гражданских учреждений – в три раза.

За 1907 – 1909 гг. суды осудили 28 тыс. человек за участие в антиправительственной деятельности, вынесли при этом около 5 тыс. смертных приговоров. В 1908 г. к каторжным работам было приговорено 11 654, в 1909 г. – 11 308, в 1910 г. – 10 600, в 1911 г. – 9464 и в 1912 г. – 9689 человек³⁵.

На положении чрезвычайной или усиленной охраны были объявлены 65 губерний, в 25 губерниях вводилось военное положение. Росло число тюрем и увеличивалось тюремное население, все большее число арестантов пришлось препровождать под ружьем. Это ложилось на плечи конвойной стражи и вызывало необходимость выделять караулы и конвои из состава армейских частей.

Приняв должность, генерал Лукьянов совершил две инспекционные поездки для осмотра и ревизии служебной деятельности конвойных команд. Он обратил внимание на особенно большую загруженность служебными нарядами этих подразделений. Если в 1906 г. было препровождено 90 тыс. арестантов, то в октябре 1907 г. – 130 тыс. Только Московская конвойная команда сопроводила за это время 26 тыс. арестантов (в 1906 г. – 19 тыс.). Увеличилась транспортировка по железным дорогам: в 1907 г. она составила половину общего объема пересылки (в 1906 г. – одну третью часть).

В своем отчете о поездках Лукьянов отметил, что при конвоировании на трактах конвои предоставлены сами себе по 22 дня и более и неизбежно уклоняются от требований Устава конвойной службы.

Свою распорядительскую деятельность Лукьянову пришлось как раз начать с издания приказа об упущениях по службе штабс-капитана Киевской конвойной команды Н. Иванова и двух рядовых, в результате чего из арестантского вагона, подпилив решетку окна, бежал один из арестантов. Солдаты- конвоиры были наказаны в дисциплинарном порядке, а офицер по приговору Киевского военно-окружного суда заключен в крепость на четыре месяца с ограничением некоторых прав и преимуществ по службе. «Такие тяжкие последствия, – говорилось в приказе, – явившиеся результатом недостаточно вдумчивого отношения к своим обязанностям со стороны начальника конвоя, заставляют меня обратить внимание всех чинов конвойной стражи на сложность и трудность нашей службы, особенно в настоящее время. Напоминая, что лишь строго-точное исполнение конвойной службы согласно требованиям нового устава может оградить исполнителей в будущем от возмездия, неизбежно последующего за малейшим отступлением от установленного этим уставом порядка, предписываю всем начальникам команд немедленно ознакомить вверенных им чинов с Уставом конвойной службы в наивозможной подробности». Главный инспектор стремился добиться неуклонного следования уставу. Во Всеподданнейшем отчете о действиях Военного министерства выражалась уверенность, что с введением устава «дело пересылки арестантов значительно выиграет», а обучение нижних чинов конвойной стражи их специальной службе облегчится. Исполнять обязанности конвойной службы становилось все труднее, конвоиры, находясь в непосредственном контакте с сопровождаемыми ими лицами, да еще в неблагополучной среде, испытывали на себе воздействие и того и другого. Как отмечал Лукьянов, «современные арестанты не останавливаются ни перед какими способами для совращения нижних чинов, а терроризированное население часто относится к участи конвоя даже недоброжелательно».

Лукьянов пришел к выводу о необходимости повысить контроль за службой конвоиров. Он распорядился усилить проверку офицерским составом несения конвойной службы на трактах. Но что было делать с 476 конвойными командами, все еще находившимися в ведении уездных воинских начальников, которые обслуживали до 175 пеших трактов более 75-верстного расстояния? Уездные воинские начальники лишены возможности их проверять, офицеров на это не хватает, да и деньги на командировки не дают. Это оставалось серьезной проблемой.

Железнодорожные перевозки также требовали усовершенствования. Используемые 400 вагонов для транспортировки арестантов нуждались в переделке. Главное тюремное управление выработало новый тип арестантского вагона, почти исключающий возможность побега и удобный для размещения конвоя. Три таких вагона уже курсировали по Рязано-Уральской железной дороге.

При осмотре команд Лукьянов обращает внимание на питание, размещение, порядок хранения оружия (полагалось хранить в запертом помещении). В Вологодской команде он отметил: «Пища: щи и каша хорошие, квас был водянист». О Московской команде записал: «Помещение команды в общей связи с хорошим двором и садом – отличное и содержится в большом порядке. Достаточно помещения и для прибывающих конвоев. Обставлена казарма всем необходимым; много картин, планы маршрутов по городу, библиотека, чайная лавочка и проч. указывают на большую опытность и хозпопеченне о нижних чинах начальника команды. Внутренний порядок заведен строгий. Наряды