– Это ваш автограф, – напомнил ей Вадим утреннее происшествие с орхидеей.
– И что? – Лина взяла его руку и принялась вертеть, рассматривая свой же автограф.
Руки ее были ледяными, но обожгли Вадима сильнее раскаленного железа – неужели можно жить с такой температурой тела?
– С ума сойти! Точно мой! А когда вы его получили? Бедняжка! И сколько ж дней вы не моетесь? Или месяцев?
– Вы расписались на мне буквально полчаса назад, – терпеливо пояснил Вадим. – Вы не помните, мы вчера с вами хотели сегодня, в двенадцать часов, съездить в какое-то совершенно дивное место. Как вы говорили. Я пришел, и...
– И что? Меня не было? Я спала? Что случилось? – уставилась на него Лина.
– И вы дали мне свой автограф.
– Да бог с ним, с автографом, – отмахнулась женщина. – А почему мы с вами в это дивное место не поехали?
Она смотрела на него так пристально и так честно ждала ответа, что Вадим растерялся... а и в самом деле – почему?
– Вы решили меня... как это сейчас говорят... продинамить? – искренне удивилась она.
Вадим испугался – да он такого и в мыслях не держал! Какое там динамить?!
– Понимаете, Лина... это... кх... это вы решили меня продинамить, – внес он поправку. – Я пришел, как и договаривались, ровно в двенадцать, столкнулся с вами в дверях, с любовью вручил вам... как ее... ну цветочек в банке... а вы... Вы подарили мне свой автограф, сослались на дела и... Это же было полчаса назад, неужели вы не помните?
– Боже мой! Полчаса назад, а я не помню... Цветочек... Позвольте! Так ту прекрасную орхидею подарили вы-ы?!! – округлились глаза у женщины. – Боже мой! Какой ужас! А я ведь... вы не представляете! Я спутала вас со своим первым мужем!
Лина ужаснулась, щеки ее тут же покрыл нежный румянец.
– Не может быть... – еще раз пролепетала она. – Надо же, какая жестокая игра природы... Вы... у вас абсолютно одинаковые черты лица. Тот же овал, те же губы... те же глаза, брови... он точно так же усмехается, так же хмурится...
Вадим чувствовал себя до крайности неуютно. Нет, ему, конечно, дико нравилось, что она вот так пристально на него смотрит, но совсем не грело, что, глядя на него, она видит какого-то там по счету мужа!
– И руки! У него такие руки – ухоженные, красивые... – Ее ледяной пальчик скользнул по руке Вадима и вызвал целое стадо мурашек, которые вытворяли на спине черт-те что. – И часы... а вы не носите часы?
– Но... кх... ношу, – вдруг мгновенно осип Буранов. – Но только они, это... на левой руке.
Она не поленилась, проверила – провела ладонью по его левому запястью и оголила часы. Впервые за все годы Буранов был рад, что у него часы не обычный «Восход», а весьма достойной марки.
– Вот-вот! И он точно так же носил швейцарскую подделку! – обрадовалась Лина.
– У меня натуральные, я их из самой Швейцарии привез, – попытался спорить Буранов, но Лина его слушала мало.
Она блуждала по его лицу нежным взглядом, и, казалось, не будь здесь посторонних, ее нежность зашла бы гораздо дальше.
Потом она вдруг очнулась, резко отдернула руку и прерывисто вздохнула:
– Вы... вы на него так похожи... – Она отвернулась к окну и теперь говорила как-то тихо, без улыбок и усмешек, чуть устало, как горько обиженная женщина. – Но... мы расстались. Давно, лет... да, наверное, лет сто назад, а тут вы! Он меня обидел. Я возненавидела эти черты!
И теперь она уже полоснула по лицу Вадима настоящей ненавистью.
– Давайте о приятном... о здешней кухне... – торопливо перебил ее Вадим. – Черт, мне все еще не могут притащить этот борщ!
Но Лина продолжала:
– Он мне стал ненавистен, я видеть его не могла. Ну и... встретив его сегодня, я просто постаралась от него избавиться как можно быстрее. Простите, я не поняла, что это были вы. – И она одарила его прекрасным печальным взглядом.
– Я... я понимаю... – никак не мог совладать с голосом Вадим. – Ничего страшного... кх... мы... мы в любое время можем съездить, куда вам захочется. Я совершенно свободен.
В это время Лине принесли заказ, хотя она его заказала гораздо позже, а Вадим все еще оставался с пустыми тарелками.
– А вы что же? – удивленно спросила дама, кивнув на его сиротливые столовые приборы, и вдруг на лице ее отразилась неимоверная жалость. – У вас... вам не хватает средств обедать в ресторане? Боже мой! Почему вы мне об этом сразу не сказали? Нет, почему я об этом не догадалась сама?! Официант! Девочки!
– Лина! Ну что вы такое решили сделать? – не знал, куда деться от стыда, Буранов.
– Я хочу сделать заказ! И не мешайте мне, пожалуйста! Я просто не могу жевать в одиночестве... Девочки!
– Но я уже сделал заказ! И мне... мне его почему-то до сих пор не несут.
– А что вы заказали? Я надеюсь, не этот отвратительный борщ, который они толкают каждому серенькому посетителю? Не вздумайте его заказать. – И Лина, перегнувшись через стол, доверительно сообщила: – Мне рассказывала горничная, что всем незнакомым посетителям сразу же стараются втюхать то, что больше никто есть не собирается. То есть у кухни должен быть ассортимент, а...
Тут Лина поперхнулась, потому что Вадиму как раз и принесли этот самый «отвратительный» борщ.
– М-да... – качнула головой Лина и примолкла.
Вадим же и вовсе не знал теперь, что ему делать. В конце концов он все же взял ложку и принялся есть. К слову сказать, этот овощной суп показался ему вовсе не таким мерзким.
– Вы знаете, а мне нравится, – осмелился заметить он.
– У вас было голодное детство? – снова с жалостью посмотрела на него Лина. – Вы будете золотым мужем! Просто золотым! Вашей жене достаточно будет научиться варить макароны, чтоб подарить вам истинное счастье. Или... или вы уже женаты?
И тут она снова лукаво прищурилась, усмехнулась и стала с удовольствием наблюдать, как Буранов давится от смущения.
– Н-нет, я не женат... я был, но... в данный момент успешно разведен. А вы? – И Вадим тоже постарался посмотреть на нее с лукавством.
– А вы знаете, я в поисках, – ничуть не смутившись, заявила красавица. – Ищу достойную партию. Вы не хотели бы стать моим мужем?
Кусок свеклы застрял у него в горле. Он закашлялся, торопливо схватил салфетку и успокоился только минут через пять. Заметив такую реакцию, Лина расхохоталась весело и беззаботно. Смех у нее оказался удивительный. Какой-то особенный. Да что у нее было не особенное-то? Она вся была совершенно неповторимой.
– Миленький, – сквозь смех говорила она. – Ну что ж вы так испугались, а? Я ж... я ж знаете какой замечательной женой стану! Посажу вас на подушки шелковые, а сама и работать за вас пойду, и варить, убирать, и воду с лица пить, а? Зря вы меня не оценили.
– Я... я наоборот – как раз оценил. Только вы ведь все равно... только шутите, – набычился Вадим.
– Конечно, шучу! Зачем это мне мужик на подушках? Фи! Мне нужен... – Тут она вдруг о чем-то вспомнила и заговорила совсем другим тоном: – Слушайте, Вадим, я же вас хотела свозить в одно дивное место! Сегодня же и поедем! Кстати, у вас никаких планов на день не имеется?
Вадим только отрицательно покачал головой.
– Вот и славно, – обрадовалась Лина. – Я вас повезу к часовне. Мне рассказывали, что к этому месту приходят влюбленные. А еще оттуда весь город видно как на ладони. Только, говорят, ехать надо непременно вечером. Тогда горят цветные огни... в общем, в одиннадцать вечера я вас буду ждать. Вы
