чай пью, садись и ты… — И не выдержав, расхохотался. — Прости, вспомнил одну историю.
— Но мне кажется, что между нами есть нечто, мешающее этому.
— Поясни…
— Камень!
— Да? И как этот несчастный булыжник может мешать нам? — В глазах Стаса искреннее недоумение.
— Я полагаю, вождь, что ты до сих пор подозреваешь меня в желании завладеть им.
— А разве это не так? Разве ты не за ним пришел?
— Да я пришел за камнем. И не скрывал этого.
— Что-то изменилось?
— Многое, вождь. Я шел за камнем, чтобы завладеть им, но я вовсе не хотел владеть им. Мной двигало желание остановить зло, обрушившееся на мой народ, на мой мир. И только.
— Без малого пять веков прошло с того момента, как камень покинул ваш мир.
— Да, ты совершенно прав. Пять веков… Но он мог вернуться.
— Но не вернулся. И не вернется. В том даю слово.
— И не вернется. — Повторил следом за ним Бодрен. — Значит я свободен от обязательств, добровольно принятых на себя.
— Ты уверен в этом, принц Бодрен?
— Да, вождь. Я не опасен тебе. Если пожелаешь, зуб дам!
Стас онемел от восторга. Похоже, что принц и впрямь был готов пожертвовать ради примирения собственным зубом.
— Вот этого не надо. Оставь свой зуб при себе. Неизвестно еще, как отнесется к этому Веста, увидев тебя без зуба. Но, прости, не могу понять, по какой причине ты должен быть мне опасен?
— Слав, ты можешь не опасаться за судьбу камня. Прежде, чем кто-то сможет добраться до него, ему придется убить меня. И моих эльфов. А это сделать не легко.
И принц, как это у них, у принцев водиться, посмотрел смело и величественно на Стаса.
— Ты говоришь так, словно уверен, что камень у меня в кармане.
Бодрен пожал плечами.
— Ты, очевидно, забыл, что я эльф. И не из последних.
Стас замолчал, и чтобы хоть как то сгладить неловкость от затянувшегося молчания, потянулся за кувшином.
— Бодрен, только не принимай близко к сердцу, это не твои руки, грубо говоря, шмонали меня ночью? И не твои глаза следили за мной. И не тебя я выцеливал ножом?
Принц дернулся, как от удара плетью, если ему было знакомо это чувство.
— Расскажи, Слав…
Стас с явной неохотой коротко рассказал ему о ночных событиях.
Эльф опустил голову.
— Сила их увеличивается быстрее, чем мы предполагали.
— Чья сила? Черноглазеньких?
Бодрен поднял на него удивленный взгляд. Какое то время смотрел на него, не отвечая. Потом в его глазах промелькнула догадка.
— Так вы их называете? Ну, конечно же. Черноглазые. Грельфы. Да, это могли быть они. Но у них не было к людям такой ненависти, как к нам, эльфам. И зачем им камень?
— Прости, Бодрен. Я думал, что это твои проделки. Ты так рвался в горы, бросал на меня такие взгляды, а потом так старательно избегал меня, что я невольно начал подозревать тебя.
— Я это понял, Слав. И сам подозревал, что назначив меня в поход хотел избавиться таким образом на какое время от меня. Но я принц одного из самых древних родов народа эльфов и никогда бы…
— Ладно, прости, Бодрен. Проехали. — Смущенно улыбнулся Стас и примиряющее протянул руку через стол. — По рукам?
Принц посмотрел на его раскрытую ладонь, постоял, подумал и взяв со стола нож, чиркнул им поперек ладони.
— А так, Слав, не хочешь?
Кровь брызнула на стол. Стас с изумлением уставился на его окровавленную ладонь, потом поднял свою и от всей души расхохотался.
— Это становится уже традицией. Так на мне скоро живого места не останется. Но для тебя, принц, не жалко. Дай нож.
И две окровавленные ладони соединились вместе.
— Ты не хочешь взглянуть на камень?
Глаза принца загорелись желанием, но тут же потухли.
— Нет, Слав. Пусть он покоится на твоей груди. Там ему, и в самом деле, спокойнее. Я хорошо помню, что он сделал с моим братом.
— Темный принц?
— Да, он мой брат. К тому же младший. Разве Рэд тебе этого не сказал?
— И ты…
— Убил бы без сожаления. И угрызений совести.
— Он не во всем повинен, Бодрен.
— Темный принц закончил то, что начала природа. — Зеленые глаза полыхнули гневом.
Стас обогнул стол, подошел к принцу и положил ему руку на плечо.
— Он это понял раньше, чем кто либо из вас. И не сбежал с камнем, а унес его, чтобы спасти то, что осталось. И он твой брат, Бодрен. К тому же младшенький. И наказан так, что не дай бог любому из нас. Я повторяю, он не сбежал, чтобы владеть по прежнему камнем, а унес его от греха подальше.
Принц опустился на лавку.
— Для меня все это очень неожиданно, Слав. Я столько времени ненавидел его, что совсем не готов к тому, что говоришь ты. Мне нужно время, Слав… Но я благодарен тебе, вождь, за добрые слова.
Стас улыбнулся и развел руки в сторону.
— Да, ради бога! Сколько угодно. — Помолчал, задумчиво глядя на принца, и тихо добавил. — Он мне понравился, Бодрен.
А рано утром войска выстроились перед посадом. Восемь полков в конном строю стояли перед Стасом. Не две, и даже, не три сотни удальцов вел в боевой поход воевода Груздень, а почти четыре тысячи хорошо обученных бойцов уходили с ним. И воевода, и его командиры хорошо понимали, что этот поход мало будет похож на молниеносные и почти бескровные операции в которых они прежде участвовали. Но держались достойно. На лицах достоинство и спокойная уверенность.
Груздень, как и подобает командующему, удерживая твердой рукой могучего коня, выжидающе смотрит на Стаса. За ним перед своими полками Свист, Хмурый, Толян… принц Бодрен, Рэдэльф. Ждут от него слова. Хотя все сказано было накануне.
Послал своего коня вперед, к воеводе.
Обнял, похлопал по спине.
— С богом, ребятки! — И шепнул на ухо. — Позови родичей. Пусть побезобразничают братишки. Весело и непринужденно.
Груздень расправил плечи, выпрямился в седле и обвел строй глазами.
— Слева по четыре! Рысью! Марш…
Рука рванулась к виску. Рефлекс сработал за него на мышечном уровне.
— Полк! — Раскатился над полем баритон Толяна.
Лязгнули мечи, вылетая из ножен.
— Равнение на право!
Тысячи глаз обратились к нему. Тысячи глаз встретились с его глазами.
— Зря ты меня не пустил, Слав! — В глазах Зореня азарт. Зависть. Сожаление. — Я бы со своей дружиной. Да, хоть бы сотником!
— Размечтался.! Раскатал губу. — Ехидно отозвался Стаса. — И даже не думай в холодке отлежаться. У
