физическим референтом, а с культурным значением. Или, скажем томнее, архитектурный знак
превращается в означающее, денотирующее пространственное значение, которое есть функция
(возможность установления определенного расстояния), в свою очередь становящаяся означающим,
Последнее сомнение могло бы возникнуть в связи с тем, что в таком случае архитектура предстает
неким паразитическим языком, который может говорить, только опираясь на другие языки. Подобное
утверждение никоим образом не умаляет достоинств архитектурного кода, поскольку, как мы
убедились в Б.3.II.1., существует множество кодов, разработанных для того, чтобы в собственных
терминах и означающих передавать значения другого языка (так, код морских флажков означивает
означающие азбуки Морзе, словесного алфавита или другой конвенциональный код). И сам словесный
язык в различных коммуникативных процессах часто выступает в этой своей
36 Kevin Lynch, op at См.
252
Известно, что в каком-нибудь романе или в эпической поэме язык в качестве кода означивает
определенные нарративные функции, являющиеся смыслоразличителями некоего нарративного
кода, который существует вне языка (столь же верно и то, что одну и ту же сказку можно
рассказать на разных языках или экранизировать роман, не изменив при этом — имеется в виду
сюжетный код — нарративного дискурса). И даже бывает так, что конституирование какого-то
конкретного нарративного кода может повлиять на способ артикуляции более аналитического
замещающего кода. То обстоятельство, что нарративный код оказывает очень слабое влияние на
код типа лингвистического (хотя в современном экспериментальном романе это влияние иногда
весьма ощутимо), объясняется тем, что, с одной стороны, лингвистический код достаточно
пластичен, чтобы выдержать аналитический расклад самых разнообразных кодов, с другой, нарра-
тивные коды, судя по всему, обладают такой многовековой устойчивостью, стабильностью и
целостностью, что до сих пор не возникало никакой нужды в артикуляции неведомых
нарративных функций, для которых лингвистический код заблаговременно с незапамятных времен
не уготовил бы правил трансформации. Но допустим, что существует некий код, во многих
отношениях более слабый и подверженный непрерывной реструктурации, например, архитектурный код, а наравне с ним целые ряды еще не учтенных антропологических кодов, постоянно развивающихся и меняющихся от общества к обществу; тогда нам откроется код, который непрерывно вынужден пересматривать свои собственные правила для того, чтобы
соответствовать функции означивания означающих других кодов. Код такого типа по большому
счету уже не должен больше заботиться о постоянной адаптации собственных правил к
требованиям антропологических кодов, которые он проговаривает, но в его задачи входит
выработка порождающих схем, которые ему позволят предвидеть появление таких кодов, о
которых пока что нет и речи (как будет разъяснено в В.6.III. и как об этом говорилось в В.3.III.4.).
II.8.
Напомним, впрочем, о том, что было сказано в A.2.IV.1.
Код — это структура, а
