до н. э. В них рассматривается не только тайный смысл мифов и обрядов жертвоприношения, но и элементы того, что назовут обоснованием идеи всеобщей одухотворенности. В учении брахманов о едином бытии душ всех существ и вещей с Душой Вселенной есть интереснейшее положение, согласно которому не только материя, но и наш дух связан со Вселенной. Все, что духовно по природе, принадлежит Душе Вселенной. И каждый человек несет ее в себе. Если авторы ригведийских гимнов были прежде всего певцами и поэтами, то авторы Упанишад – это, мы полагаем, философы и мудрецы. В центре их внимания находятся вопросы о человеке, его сущности, истинных ценностях и целях бытия, вопросы, особенно глубоко волновавшие мыслителей и античной Греции, и Древнего Китая. Тут нам показалась особенно важной следующая мысль: карму все же можно изменить к лучшему или худшему – как мыслью, так и делом.
Поскольку Душа Вселенной присутствует в существующем и человек обнаруживает себя, свое собственное «я» (Selbst) во всем – как в Божестве, так и в растении, то какова же его цель? Человек должен стремиться соединиться с Бесконечным. А. Швейцер в книге «Мировоззрение индийских мыслителей» попытался уловить «озарение», которое присуще индийской философии, в частности пытался понять, что лежит в основе жизненной философии ариев (санскрит – «властителей»). Он писал о мистиках: «Мистическое учение брахманов о возможности соединения с бесконечным совершенно другого рода, чем европейская мистика. В последней человек отдается на волю Бесконечного униженно и покорно и затем растворяется в нем; в брахманистской мистике он с гордостью осознает, что его собственное бытие является носителем Бесконечного. По сравнению с пониманием сверхчеловека в (их) учениях, сверхчеловек Ницше – жалкое создание… Сверхчеловек брахманов поднят над всей Вселенной, сверхчеловек Ницше – всего лишь над обществом людей. Согласно мистическому учению брахманов из свободы души от сенсорного мира следует, что человеку следовало бы прожить жизнь в полном отказе от всего земного. Все его размышления должны быть направлены на мир чистого Бытия». Интересно и то, что согласно их учению на небеса попадут не те, кто приносит жертву богам, но лишь те, кто жертвует собой ради людей… Приверженец этой идеи, великий учитель Яджнявалкья, разделил имущество между женами, а сам отправился странствовать в поисках Вечности. И в конечном счете – все остается людям.
«Точное разграничение брахманизма и буддизма (в Индии) может быть совершенно невозможно», – некогда писал русский буддолог О. Розенберг. Различие между индуизмом и буддизмом не очень значительно. Скорее это чисто сектантское различие. Индуизм всегда отличался от буддизма «не более чем шиваизм от вишнуизма» (К. Панникар). Важным же противовесом брахманам (то есть «идеалистам») в Индии выступали последователи учения «локаята» («материалисты»). Этимология этого слова такова: «относящиеся к народу», или «распространенные в народе». Так объяснял термин индуистский автор Мадхава, так же трактует его буддийская «Дивья-авадана». При ближайшем рассмотрении того содержания, что в нем заложено, мы видим, что это учение рационалистично. Оно гораздо более трезво взирает на окружающий человека мир и царящие в нем законы. Не случайно последователи его так определяют людей, следующих по пути их учения: «идущие путем земного мира», связанные с миром. Все указывает на материалистичность, скорее даже натуралистичность последователей учения. Мифологическим основателем древнего натурализма выступает обожествленный мудрец Брихаспати (Праджапати в «Чхандогья- упанишаде»). Любопытно, что в одном из текстов упанишад мудрец словно даже искушает смертных соблазнами красивой жизни, призывая их одеться в прекрасные одежды, нарядиться, одним словом, «красиво жить».
Мысль, которая проходит через отрывок красной нитью, на первый взгляд кажется тривиальной – «Красиво жить не запретишь», но она резко противопоставляется брахманским речам о бессмертной душе, о том, что жить надо потусторонним величием, аскезой и т. д. и т. п. Адептов учения обвиняли в том, что те составляют грубую, необразованную толпу. На деле это философия нормальных людей из плоти и крови. Простые люди и локаятики, разъяснял смысл их учения Д. Чаттопадхьяя, придерживаются того мнения, что только одаренное разумом тело и представляет собой «я». Разум там, где есть тело. Нет тела – нет и разума. Стрела критики мыслителя направлена в сердце доктрины Атмана-Брахмана. Конечно же, недоброжелатели (а среди них было немало ученых жрецов, которые кормились за счет религиозных учений и философии, за счет тех, кто доверял им содержание не только своих душ, но и кошельков) обрушились на материалистов с тенденциозной критикой, называя их безнравственными, тупыми, приверженцами удовольствий и гедонизма. Воззрения их они называли убогими. Но были у учения и стойкие защитники. Кстати, уже в Махабхарате в уста всеми почитаемых мудрецов, признанных брахманистской традицией, вложены весьма дерзкие мысли скептического содержания в отношении религии и бессмертия. Учитель Бхарадваджи не очень-то верит в существование души после смерти и «благоприятного нового рождения». Давай жрецам корову, подноси или не подноси им подарки – все равно (вместе с жрецом-брахманом) окажешься на том свете. Подарки не спасут дающего, как и берущему не продлят его жизни. Нужно не заниматься бесплодными подношениями или глупыми молитвами, а прожить достойнейшим образом ту жизнь, которая тебе дарована судьбой, а также зачать новую жизнь – если можешь и хочешь, чтобы твой род продлился и впредь. «Мертвец мертвецом и гибнет, а из семени продолжает развиваться семя…»
К сказаниям о древних временах примыкают так называемые пураны (слово «пурана» – «древний», «первоначальный»). Число их довольно велико. Всего в Индии насчитывается 18 махапуран (великих или больших пуран). Пураны – это наставления или рекомендации для всех случаев жизни. Об их содержании можно судить хотя бы по некоторым извлечениям из «Гаруда-пураны». Они дают представление о взглядах человека на мир и дают богатую пищу для изучения особенностей индийской культуры, поведения и нравов. Гигант Пуруша – первочеловек, из тела которого был создан мир и общество. Этот широко известный миф дает ключ к пониманию многих процессов бытия – от рождения человека до его смерти. Тут много говорится о том, что и сколько надо подавать брахманам – зерна, железа, хлопка, соли, земли, коров, золота и т. д. Самым тяжелым проступком верующего считалось отсутствие щедрости в предоставлении даров. «Святые люди», которые и составляли эти правила, очень хорошо понимали, что для них самое-самое важное. «Кто в счастье и в несчастье не был щедрым, кто думал: «Другой подаст», (у того) скверный разум». Вопросам имущества, как это ни странно прозвучит после речей о толпах отшельников, бродячих аскетов и т. д. и т. п., всегда уделялось особое внимание в индийской мысли. Оно (имущество) с древнейших времен считалось в Индии «вторым телом» человека. Поэтому монахам надо было нести и нести разные подношения. Немудрено, что при этом основная масса населения (дающая) пребывала в глубокой нищете. В Древней Индии первоначально дарения предполагали ответные подарки. Однако на практике те, кому эти подарки давались (служители религии, князья, чиновники), вскоре повернули дело так, что данное в качестве дара важным особам (брахманам и т. д.) якобы обязательно вернется к дарителю, только «не на земле, а на том свете или в новом рождении». Они говорили о необходимости духовного воплощения, а на деле старались «приватизировать» чужое имущество через дар церкви и священнику.
В «Гаруда пуране» (Гаруда – мифический царь птиц, особо почитаемый в Индии, так как на нем путешествовал бог Вишну) показано человеческое существо во всей его «красе». Это натура алчная: «Имеющий сотню хочет тысячу, имеющий тысячу стремится к ста тысячам, владеющий сотней тысяч – к царству, имеющий царство – к господству над всем миром. Ставший властелином (жаждет) божественной сущности. Ставший богом стремится стать Властителем богов, а став Властителем богов, он жаждет еще более высокого положения, но жадность (его) так и не удовлетворяется. Побежденный жадностью попадает в ад». Как видите, хаос мироздания, что предстает в пуранах, имеет не только телесную, но и материально-финансовую основу. Цель не столько создать «золотого человека» (идеал), сколь вытрясти из живых как можно больше золота с помощью сложной системы грабежа, жертвований и подарков.
Разумеется, между индийской культурой и, скажем, древнегреческой немало общего. И все-таки это совершенно иной тип культуры и просвещения народа, чем на Западе. Поэтому коллективное в Индии в той
