История рыцарства. Самые знаменитые битвы

3 мая пришло известие: армия, идущая из Блуа, назавтра будет в Орлеане. Можно было готовиться к наступлению. Но на следующий день пополудни произошло нечто особенное. Воодушевленные горожане, не дожидаясь приказа и подкрепления, напали на СенЛу – одну из самых грозных «бастилий», которую защищали триста отборных солдат. Они отбили атаку и вовсю теснили ополченцев. Жанна появилась у холма Сен-Лу, когда сражение уже казалось проигранным. Взметнулось вверх белоснежное знамя: «Остановитесь! За мной!» – и вот уже несколько человек, а за ними и другие повернули назад под тучами стрел.

«...Но тут случилось невиданное: стрелы выпали из рук, приведенные в замешательство люди глядели в небо. Святой Михаил в окружении всего сонма ангелов, сияя, появился в мерцающем орлеанском небе. Архангел сражался на стороне французов...» – свидетельствует хронист. Случилось ли это на самом деле, или просто блики закатного солнца причудливой игрой расцветили небо – судить не нам. У каждой эпохи свои законы – и для людей Средневековья понятие чуда было таким же привычным, как «любовь» или «война». В конце концов, разве не чудо, что англичане, которых более полугода не могли отогнать от стен Орлеана наиопытнейшие военачальники, сами ушли оттуда на девятый день после появления Жанны? По странному стечению произошло это 8 мая, в день, когда много столетий назад святой Михаил явился верующим на острове Искья...

О чуде пишет и английский исследователь В. Сэнквилл Уэст, биограф Жанны с противоположной, «вражеской» стороны. По ее мнению странные действия ее земляков вызваны не иначе как «причинами, о которых мы в свете нашей науки двадцатого столетия – или, может быть, во тьме нашей науки двадцатого столетия? – ничего не знаем...»

Впрочем, до их поражения было еще далеко – в самый разгар боя французы заметили, что им в тыл с запада движется большой отряд англичан. Вот в этот-то самый момент Жанна вскочила на коня и поскакала в поля. Там она погрузилась в молитву меж виноградных лоз. Отступило все – и ее собственное напряжение, и всеобщее изнеможение. Она была одна со своими «голосами», и они наставляли и вдохновляли ее, как прежде... Но и это наверняка не более чем легенда – хотя чем, как не Божественным провидением, легче всего объяснить способности командира, неведомо откуда взявшиеся у этой неграмотной девушки? Как писал ее заместитель, герцог Алансонский, «она прекрасно разбиралась в военном деле: хорошо владела копьем, грамотно расставляла подразделения в боевом строю, управляла артиллерией... Она отдавала приказы так мудро, как будто сама до этого была капитаном с двадцати– или тридцатилетним опытом за плечами...» Да что там – сам Наполеон Бонапарт, внимательнейшим образом изучивший поход Жанны, заявил, что она в военном деле гений. Кто рискнет оспаривать его слова?

Итак, Жанна отдала приказ. И, словно по мановению волшебной палочки, городское ополчение, которое стояло в резерве, развернулось и преградило англичанам путь. Ощетинилось более полутысячи пик. А из города бежали еще люди... Какое-то время отряды стояли друг против друга: англичане молча смотрели на французов, французы – на англичан. Неожиданно последние развернулись – и ушли восвояси. И тут же: «Вперед! На приступ!» – и французские войска ринулись на крепость, силуэт которой едва виднелся в орудийном дыму. Три часа спустя Сен-Лу пал. Полторы сотни англичан остались лежать на поле боя, а еще около полусотни французы захватили в плен. Те, кто уцелел, бежали по другому склону холма, успев поджечь деревянные стены...

«...Возбужденные, ликующие войска до хрипоты кричали „ура“ и вызывали главнокомандующего, чтобы выразить ему свой восторг, восхищение и поздравить с победой. Но вся беда была в том, что мы нигде не могли найти Жанну. Наконец, мы нашли ее сидящей среди трупов, расстроенной и подавленной; закрыв лицо руками, она плакала: вы же знаете, она была еще совсем юной девушкой, сердце героини было девичьим сердцем, сострадательным и нежным, что вполне естественно.

Жанна думала о несчастных матерях павших солдат – и своих, и врагов. Среди пленных было несколько священников; Жанна взяла их под свое покровительство и сохранила им жизнь. Утверждали, что это переодетые воины, но она возразила:

– Разве можно так говорить? Они в духовной одежде, и, если хоть один из них носит ее по праву, лучше пощадить всех виновных, чем обагрить руки кровью одного невинного. Я отведу их к себе в дом, накормлю, а потом отпущу с миром...»

Стоит ли говорить о том, с каким ликованием встретили орлеанцы эту победу – первую после месяцев постыдных поражений! Теперь восточная стена была свободна от неприятеля – можно было готовиться к решающей атаке на форт Турель. Воистину Жанна доказала, что послана Богом, – и город восторженно приветствовал ее не просто как спасительницу – как Орлеанскую деву.

5 мая, после того как зашло солнце, состоялся военный совет. На нем присутствовали все военачальники, кроме одного – Жанны. По-прежнему не желая допускать девицу к разработке стратегии, генералы пригласили ее позже. Узнав, что решено завтра атаковать форт Сен-Лорен у западной стены, Жанна сразу заподозрила неладное – ведь, чтобы снять осаду, необходимо взять главную «бастилию» – Турель. Она как в воду смотрела. План командиров как раз в том и состоял, чтобы, бросив ополчение на Сен-Лорен, отвлечь внимание англичан – и спокойно напасть на Турель. Под проницательным взглядом Жанны им пришлось-таки в этом признаться. Она ответила, что теперь вполне удовлетворена и знает, как поступить.

Судя по всему, она это действительно знала. Едва забрезжил рассвет, Жанна во главе отряда ополченцев уже спешила к воротам – но не к Ренарским, а к Бургундским. Первые вели к лагерю Сен-Лорен, вторые – к Турели. Горожане сами решили участвовать в битве за Турель. Они не дадут закидать себя селедками – ведь у них есть их Орлеанская дева, а ее ведет вперед сам Господь!.. Но Бургундские ворота заперты. Сам Руаль де Гокур, начальник гарнизона, приказал никого не пропускать. Так распорядился совет – и он не станет давать никаких объяснений простолюдинам... Но оставить без объяснений Жанну было не так-то просто.

– Я признаю только одну власть – короля. У вас есть приказ его величества? Если нет – прочь с дороги!

И вот толпа угрожающе придвинулась к стражникам. Те, кто стоял в первых рядах, слышали, как Гокур, изменившись в лице, велел своим людям открыть ворота. А хронист кратко напишет: «Так Жанна с одобрения и согласия горожан Орлеана, но против воли и желания всех королевских начальников и капитанов вырвалась из города и перешла Луару».

Одной из первых она спрыгнула из лодки на берег. И тут же повела свой отряд на приступ укрепления на подступах к Турели. Увы, их было слишком мало – и вот уже англичане теснят, гибель неминуема... Как вдруг враги опешили: эта французская пастушка, этот дьявол в юбке, развернувшись, спокойно двинулась на них – а следом и ее друзья с копьями наперевес. Разумеется, эта маленькая группа могла быть сметена в мгновение ока – но минутного замешательства неприятеля вполне хватило на то, чтобы на помощь ей