половецкие ханы не достигли еще того уровня, на котором в XIII и особенно в XIV в. находились монголы, обладавшие почти централизованным аппаратом власти как в Золотоордынском, так и в Хулагидском государствах».
С. А. Плетнева сообщает: «Сохранились сведения, что в конце XII в. город (Саксин. — К.П.) часто грабили отдельные кипчакские отряды. Тем не менее он продолжал существовать вплоть до монгольского нашествия и даже дал области вокруг него свое имя» (С. А. Плетнева. Половцы.).
Считается, что Саксин отстроился на месте хазарской столицы Итиля и соответственно выполнял те же функции. Как бы отдельные «кипчакские отряды» грабили этот город, если бы он находился под кипчакской же властью? И вряд ли речь идет о междоусобных стычках, поскольку у половецкого хана, по предположению, контролировавшего волжский торговый путь, должны были быть в распоряжении весьма серьезные средства (что и утверждают Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский), чтобы противостоять разного рода наскокам. Следует признать, что вряд ли какие половецкие ханы имели контроль над волжской торговлей. А вот то, что половцы к концу XII века весьма усилились и стали позволять себе терроризировать один из главных торговых городов Нижнего Поволжья, вполне вероятно.
Кстати сказать, представляет большой интерес наличие у половцев-кочевников городов, о чем говорится в Типографской летописи: «В лето 6620 идоша на Половци Святополкъ и Володимеръ, Святославъ, и Ярополкъ, Мстислав, Давыд Святославичь съ сыном Ростиславом, Давыд Игоревичь. И доидоша града Осенева и Соугроба (выделено мной. — К.П.) и вземше вежи Половечькие и бишяся с Половци на Салне репе марта 24, и победиша Половець Роустии князи.
В лето 6624 Ярополкъ ходи на Половци и взя три городы на Доноу: Балинъ, Чекшоуевъ и Сугробъ (выделено мной. — К.П.), и възвратися съ многымъ полономъ»
Однако следует задаться вопросом — кто же жил в этих городах?
Дело в том, что как, сообщает Ипатьевская летопись, в 1111 году Владимир на Долобьском княжеском съезде уговорил князей выступить в совместный поход против половцев. Поход начался 26 февраля и 19 марта русские войска подошли «к Донови». Здесь «оболичишася во броне и полки изрядиша и поидоша ко граду Шаруканю».
Q дальнейших событиях рассказывает С. А. Плетнева: «Жители этого городка вышли навстречу русскому войску и приветствовали его подношением угощения рыбой и вином. Судя по тому, что Владимир приказал подходить к городку с пением молитв, встреча их была организована также христианами. Факт этот представляет значительный интерес, поскольку свидетельствует о наличии в степях среди донских половцев населения, готового перейти на сторону Руси как по религиозным, так, возможно, и по политическим соображениям» (Там же)…
Т. к. Владимир приказал подходить к городу Шаруканю с молитвами, следовательно, он знал, что население Шаруканя — христиане, причем очевидно, что христиане православные, а не несториане. Таким образом, следует полагать, что значительную часть городского населения Половецкой степи составляли славяне, что подтверждает Б. Д. Греков, слова которого следует повторить: «С X в. особенно энергично стали проникать сюда (в Хазарию. — К.П.) славяне из Киевского государства в связи с победоносными походами на хазар Киевского князя Святослава. К XI в. Саркел (Белая Вежа. — К.П.) стал, во всяком случае, городом с преимущественно славянским населением» (Б. Д. Греков. Киевская Русь.).
Стоит, пожалуй, несколько ближе рассмотреть кипчакское проникновение в степь и связанные с этим проникновением угрозы.
«Кипчаки фактически получили самостоятельность уже на рубеже X и XI ее. С начала XI в. они двинулись к западу. Примерно в 30-х годах этого века персидский автор Байхани фиксирует их местонахождение у границ Хорезма, а другой восточный писатель-таджик Насири Хусрау в середине XI в. называет приаральские степи уже не гузскими, как это делали его предшественники, а кипчакскими» (С. А. Плетнева. Половцы.).
С. А. Плетнева сообщает, что о начале кипчакского движения сохранились сведения только у ал- Марвази, служившего в конце XI — начале XII в. придворным врачом сельджукских шахов, и армянского историка Матвея Эдесского, писавшего в середине XI в. «Оба они говорили, очевидно, об одном и том же событии, что подтверждается упомянутыми ими идентичными по смыслу наименованиями».
Матвей Эдесский пишет о миграции кипчаков: «В 1050 г. (499 г. армянской эры) какой — то «народ змей» разбил «светловолосых», а те разбили узов и печенегов, после чего все вместе выступили против страны ромеев» (Цит. по Кумеков Б. Е. Государство кимаков IX–XI ее. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972, с. 128.)).
Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази, в начале XII в. в книге «Лабаз ал-хайван» сообщает: «Среди них [тюрков. — Прим. перев.] есть группа племен, — говорится в одном из них, — которые называются кун, они прибыли из земли Вытай, боясь Кыта-хана. Они были христиане-несториане. Свои округа они покинули из-за тесноты пастбищ. Из них был хорезмшах Икинджи ибн Кочкар. За кунами последовал (или: их преследовал) народ, который назывался каи. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с тех пастбищ. Куны переселились на землю шары, а шары переселились на землю туркменов. Туркмены переселились на восточные земли Огузов, а Огузы переселились на земли печенегов поблизости от Армянского (Черного) моря» (Цит. по: Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2000).
Но из данных сообщений вовсе не следует, что куны и шары тождественны.
Надо полагать, что кипчаки потеснили не земледельцев и горожан, а именно кочевые племена. Очевидно, что славяне, как издавна живущие в Хазарии, так и устремившиеся сюда вслед военным экспедициям русов, занимали свою нишу, не конкурирующую с кочевым животноводством, а дополняющую его, т. е. славяне занимались земледелием и торговлей.
Кипчаки же, придя в степь, вовсе не выдавили из нее жившие здесь до этого кочевые племена, а слились с ними, поскольку очевидно составляли довольно незначительную по численности общность.
Как сообщает С. А. Плетнева: «Что же касается археологических и антропологических данных, то они позволяют уже сейчас говорить о том, что пришедшие в днепро-донские степи кипчакские и кимакские орды очень быстро, буквально через одно, от силы два поколения, стали иным народом с измененным физическим и отчасти культурным обликом. Они как бы снивелировались со всеми остальными обитавшими до них в степях этническими группировками» (С. А. Плетнева. Половцы.).
Одно, от силы два поколения — это в тех условиях 15–30 лет. Срок ничтожный.
С другой стороны, есть сообщения, что куманы (половцы) обитали в Южнорусских степях достаточно давно, во всяком случае, во времена Хазарского каганата они уже представляли из себя политическую силу. Никоновская летопись сообщает о событиях 860 года: «роди же, нарицаемые руси, аже и кумане [половцы], живяху у Ексинопонта [Черного моря] и начаше пленовать страну Римлянскую [Византию] и хотяху пойти на Константинград…» (Цит. по: В. Егоров. Русь и снова Русь; http://www.ipiran.ru.).
Между прочим, «аже» переводится как «если», «что», «который», «даже», «и вот». Вот и представьте себе сами, если переводить «роди же, нарицаемые руси, [которые] и кумане», то что же выходит в результате? Выходит, что куманы участвовали в военно-торговых корпорациях руси. При этом следует учесть, что сообщение Никоновской летописи относится ко временам, на два века отстоящим от предполагаемого «вторжения» половцев в южнорусские степи, которое по всем справочным данным состоялось в середине XI века. Между тем следовало бы точнее разобраться с этнической принадлежностью половцев, а то наблюдается любопытная череда «вторжений и исчезновений» целых народов в южнорусских степях и потом на выходе мы получаем в данном регионе казаков-славян, говорящих на прекрасном русском языке. Если утверждать, что славянам свойственно только лишь оседлое земледелие, то народы южнорусских степей, безусловно, предстают достаточно чуждым элементом, однако следует отметить, что землепашество у тех же казаков не допускалось, как о том сообщает С. М. Маркедонов в статье «Государевы слуги или бунтари-разрушители?» (Консерватизм и традиционализм на Юге России: Сборник. Ростов-на-Дону, 2002; http://www.gumer.info.), а именно казаки и есть наследники Половецкой степи.
От славян половцы получили свое название от слова «полова» — солома, мякина, отвеянная лузга. Эта трактовка термина может вызывать определенные возражения. Почему?
Половцы были тюркоязычным племенем (по крайней мере, так обычно утверждается), а обычно считается, что «тюрки — все черноволосые». На самом деле тюрки — это понятие прежде всего
