насколько безумна эта демоница. Установи дозоры на высотах.
- Она умна, - ответила воительница. - Приходи вечером, будет важный разговор...
Когда киликиец ушёл, Габриэль окликнула любимую сверху, и та поднялась к ней, увидев, что на скале лежат руины небольшого храма, рядом же стоит ещё целая статуя Артемиды с луком и стрелами в руках. Девушка спросила:
- Ты, правда, ходила под чёрными парусами? Ну и название было у твоего корабля. Кто такой Зеникет? Расскажешь мне о том, как ты была пираткой?
- Сейчас нет времени, скоро наши соберутся на совет.
- Хорошо, расскажи об этом Ономакрите. Ты ему доверяешь? Мне кажется, что выглядит он человеком разбойным, и деньги ему могут предложить не только ахейцы.
- Ты не знаешь этих людей, их братство было для них всем, и даже теперь они хотят сохранить ему верность, поэтому, коли он решился предложить мне помощь, то уже не отступится. По крайней мере, я готова пойти на риск, поверив ему, ибо такой человек нам нужен.
Они смотрели какое-то время на движение моря и синие горы дальнего берега, где лежала Этолия, небо было гораздо светлее своей голубизной затаившихся глубиной вод, и белые паруса врезались в него с волнующей остротой. Зена мысленно качалась на носу своего корабля, принимала всем телом волны и слушала скрип дерева, Габриэль же хотела обрести крылья и лететь над водой, над городами, над Аргосом, домом. Однако война не давала освободиться от себя надолго, и нужно было уже спешить на совет, Гекатей с Александром уже ждали их у ворот дома, они чувствовали себя младшими стратегами в их войске, без которых важные решения не принимаются. Зена, помимо этого, особо велела вызвать Персея, Метродора, которого позвать лишь после завершения их беседы, так же и Ономакрита. Когда все собрались за закрытыми дверями, воительница начала говорить:
- Итак, все вы знаете в общих чертах, что происходит. Война затягивается, и возможность длить её находится именно в руках фессалийки, ибо слишком опасно для нас выступать на Патры - мир между общинами очень хрупок, и достаточно малейшего подозрения, что мы идём разгромить киликийскую общину в пользу ахейцев, чтобы несколько тысяч человек выступили против нас. Только когда фессалийка сама уверится в собственных силах, она выступит против нас в открытом поле, но это будет тяжёлая битва, поэтому я предлагаю покончить с врагом иначе. Каллисто свободно ходит в город, но без оружия и с малым числом соратников, она не ожидает там никакого подвоха, ибо полагает, что мы способны лишь на открытый бой. Небольшой отряд наших, всего три-четыре человека, может тайно проникнуть в Патры, пока её войско ещё только готовится к походу, выследить её саму и убить, если же получится, то и взять в плен. Без предводительницы киликийцы выступить вовсе не осмелятся, а её разбойники бегут, ибо только её сила удерживает их вместе.
Дело это надо держать в строгой тайне, ведь оба города соединены верной нитью морского пути, и в Патрах ахейцы помогают нам, делая многое тайное явным, но и в Эгионе есть люди, что следят за нами для неё. Мы уже говорили об этом с Метродором, что дожидается снаружи, он подозревает многих из местной киликийской общины, но хватать их просто так и бросать в темницу - только помогать фессалийке в её попытках склонить к себе пиратов. Дело опасное, и все вы понимаете, что я должна лично быть там, вопрос в том, кто пойдёт со мной.
- Это слишком опасно, если ты погибнешь в городе, то весь отряд может развалиться, - не согласился осторожный Гекатей.
- Я пойду на это, и выбор уже сделан, ты же останешься, чтобы держать отряд в боеготовом состоянии, возглавишь пехоту.
- Мне нравится дерзость замысла, и я пойду с тобой, - сказал Александр.
- Ты поможешь Гекатею с отрядом, возглавишь конницу, - ответила Зена. - У меня нет тебе замены, и, коли ты воин, то умей видеть свой долг на любом месте.
- Когда мы отправляемся? - Габриэль была спокойна. - Меня тебе не отвадить.
- Ты права, менять твою судьбу мне уже поздно, поэтому я возьму тебя, однако придётся тебе расстаться на время со своим луком, - Зена посмотрела теперь на Персея и обратилась уже к нему. - Я хочу, чтобы ты пошёл с нами, Габриэль говорила мне о твоей верности нашему делу, твою силу же я вижу и сама.
- Я пойду с вами, - просто ответил Персей.
- Хорошо, четвёртым же будет Ономакрит, - заключила воительница.
- Этот киликиец? С таким предателем вы далеко не уйдёте, он же отдаст вас в руки разбойников, стоит вам приблизиться к Патрам, - горячо возразил Гекатей. - Найди кого-нибудь другого для столь ответственного дела.
- Вам не следует брать с собой киликийца, - согласился с ним Александр.
- Я не просила вас оценивать его, ибо сама хорошо знакома с киликийским народом, именно поэтому и беру его. Риск есть, но этот человек нужен нам, без него в кварталы, заселённые бывшими пиратами, нам не проникнуть, напасть на Каллисто же мы сможем только там, ибо в ахейскую часть города она не ходит. Коли я решилась идти туда, то только в уверенности, что цель можно достигнуть, поэтому и возьму его с собой, приняв неизбежность судьбы.
Не все согласились с таким решением, но более не возражали, Зена же вызвала Метродора и поведала ему о плане, просив тайно найти им место на судне, что завтра отправляется в Патры, самому же распустить слух, что воительница отправилась по дороге в Эгиру за новыми пополнениями. Состоялся разговор и с Ономакритом, он похвалил смелость плана и сказал, что почтёт за честь участвовать в столь отчаянном деле. Уже глубоким вечером четверо собрались в доме путниц, и Зена объясняла, как всё должно быть, она раздала своим спутникам по кинжалу, чтобы можно было незаметно носить под одеждой, Персею и Габриэль она велела отправляться в обычной мирной одежде, сама же обзавелась тёмным плащом и накидкой на голову. Киликиец поведал, что они могут остановиться в небольшой гостинице на краю ахейского квартала, оттуда недалеко идти до улиц, населённых пиратами, найдёт он и полезных людей в городе.
Свежим утром, пока солнце ещё не встало, они садились на торговый корабль, что должен был забрать из Патр груз хлеба, сумрак скрадывал очертания, но на востоке, за горами, ширилось золотое сияние. Персей облачился в красный хитон, уложив тёмный плащ в сумку, Габриэль раздобыла неброское дорожное платье, однако испытывала неудобство оттого, что оно всё же несколько сковывало движения, оделся в тёмное и Ономакрит. Их провожал Александр, перед самым отплытием Зена отвела его в сторону, сказав:
- Если мы не вернёмся, то возглавить отряд должен ты. Гекатей - человек холодный, он с нами лишь потому, что дал слово закончить эту войну, но, коли я погибну, он вернётся в Аргос, да и людей своих уведёт. Ты же вдохновляешь этих людей на борьбу не меньше меня, поэтому ты сможешь сплотить их. Удерживайся в Эгионе как можно дольше, через какое-то время у разбойников фессалийки кончится терпение, и они потребуют добычи, тогда она или нападёт на город, или покинет Патры. Что будет дальше - мне не ведомо. Впрочем, если ты будешь уверен в силах войска и в себе самом, то дай ей сражение, ибо не мне тебя отговаривать от битвы. Верь в силу богов и помни, что герои земли нашей ещё способны нам помочь.
Так она сказала, он же слушал молча, и город за его спиной поднимался от моря в гору, частично озарённый огнями уличного освещения, во всём этом была какая-то тень тоски, но она развеялась с утренним туманом. Под солнечным ликом судно, грузовой 'Феникс', ловило nbsp;слабый ветер, вnbsp;- Это слишком опасно, если ты погибнешь в городе, то весь отряд может развалиться, - не согласился осторожный Гекатей.
первой половине дня оно двигалось медленно, и путники лежали на кормовой площадке, глядя в недвижимое небо, к Эринею, промежуточному пункту, подошли уже за полдень. Однако во второй половине дня восточный ветер усилился, и они продолжали путь уже под полными парусами, на короткое время зашли в Панорм и к вечеру увидели впереди и чуть слева массивы города.
Патры были обширны, хотя и меньше Эгиона, как рассказал Ономакрит, ахейцы сами покинули город, будто бы после крупного поражения в Этолии, расселились по малым городам, в самих Патрах же осталась лишь небольшая община, поэтому свободные кварталы легко отошли пиратам. На берегу их встречали храмы Посейдона и Афродиты, радовала глаз яркой зеленью священная роща, где также ютились какие-то
