его все должны знать, Никифора Никифировича Подберезовикова. А если все будут друг друга знать, то район станет похож на одну большую семью. Все станут друг другу, вроде как родственники, и за все дела будут браться сообща, вместе. Тогда район превратится в один из лучших, и Никифора Никифоровича переведут работать в Кремль, чтоб он и нашу страну сделал не самой последней.
К своей цели Никифор Никифорович шел твердым размашистым шагом. Глядя, как уверенно глава ведет район в лучшие, жители района удивлялись: 'Что за фамилия у нашего главы-то? Подберезовиков? Надо бы Буревестников! Или Альбатросов!'
'Ну и что, — думал Никифор Никифорович, — у Жукова тоже фамилия не ахти была'.
Спускаясь к народу, Подберезовиков поднялся до удивительных высот.
Когда в паспортный стол приходил новый паспорт для жителя района, Никифор Никифорович отвозил его жителю лично. И ни провалы районных дорог, ни ржавые, неприятно поскрипывающие, мосты его не смущали. Зато сильно робели граждане, увидев возле своей калитки похожую на корабль черную 'Волгу'. В голову граждан сразу начинали лезть нехорошие мысли, больше связанные с милицией, чем новым паспортом.
Но это, как мы знаем, Никифора Никифоровича не останавливало. Белым альбатросом он летел в черной 'Волге', которая удивительным образом чувствовала сельские колдобины и умела в них не заехать. Она была похожа на верного вороного коня.
В тот момент сердце Подберезовикова билось радостно и мощно. А на сердце лежал паспорт на имя молодого парня из села Чушки. Впрочем, имя это прочитать Подберезовиков не успел. Знал лишь адрес 'Широкая, 1'.
Неслышно подплыл черный корабль к дому Крыжовниковых. Невидимый, он покачивался в волнах чушкинской грязи. Только блеснуло в лунном свете стекло открывающейся двери. 'Бамс!' — сказала дверь.
Пес Бушлат залился лаем. Он подпрыгивал в сенях как резиновый и зачем-то оскорблял невидимого пока гостя. Вдруг в дверь уверенно и размашисто постучали. Бушлат задумался и побежал за Василисой Липовной.
Костик в этот момент штопал в спальне свою японскую одежду.
Василиса Липовна, шаркая тапками словно лыжами, вышла в сени.
— Кто? А?
За дверью сказали:
— Кхм, кхм.
— А? — не поняла Василса Аедревна. — Кто это там?
— Это глава района, — ответили с улицы. — Никифор Никифорович Подберезовиков то есть.
Такое сообщение Василису Липовну ошеломило. За дверью стоял глава района, а здесь она, Василиса Липовна. А между ними дверь. Откроешь, а там глава района, а за ним черная 'Волга'. Вот ужас-то!
Василиса Липовна, впервые поняла, что в ее доме имеется тупик, и вот в этом тупике она сейчас и находится.
С криком: 'Кость! Кость!' — Василиса Липовна бросилась к племяннику.
А между тем на крыльце дома Крыжовниковых мерз глава района, потому что в районе в этот вечер был мороз с серьезным минусом. Никифор Никифорович удивлялся и сердился. Ему, как главе района, полагалось находиться в тепле и удобстве, а он мерзнет в глубинном селе Чушки. Как же так?
— Что за кость? — изумленно думал Подберезовиков. — Суп они варят что ли?
Только супом в доме Василисы Липовны и не пахло. Там пахло блинами.
С круглыми выпученными глазами Василиса Липовна появилась в спальне. Куда бы они ни смотрели, в них отражался тупик.
— Там, эта, глава района на крыльце. Зайти хочет. Чего делать-то?
— Какого района-то? — спросил Костя, наблюдая, чтоб стежки на материи получались ровные, без загогулин. — Какого района? Нашего?
— Щас спрошу, — поняла Василиса Липовна и кинулась в сени.
— А вы какого района глава-то? Нашего? Иди может чьего-нибудь еще?
— Да какого же другого? — вроде бы развели за дверью руками. — Этого!
— Этого! — кричит Василиса Липовна Косте. — Нашенского!
— А че надо-то? — интересуется Костя.
— А вам, извините, чего надо-то? Вы не вор?
— Да какой ж это я вор? Я глава нашенского района Никифор Никифорович Подберезовиков. Меня каждая собака знает.
Василиса Липовна посмотрела на Бушлата. Знает он Никифора Никифоровича или нет? Бушлат вроде бы пожал плечами. Мол, первый раз слышу.
— А чего надо-то? Чего в такую даль ездите?
— Документ вашему сыну привез. Паспорт получить надо бы. Расписаться.
— Кость, паспорт привезли! — кричит Василиса Липовна вглубь дома. — Может открыть?
'Открыть! Открыть!' — думал за дверью Подберезовиков.
— Не, — ответили из спальни. — У нас не прибрано. Перед главой района стыдно. Пускай в следующий раз приезжает. Когда приберемся.
— Вы, это, — поворачивается Василиса Липовна к двери. — В следующий раз приезжайте. А-то у нас не прибрано. Беспорядок у нас.
За дверью послышался выстрел. Но это был не выстрел. Это скрипнуло крыльцо, сквозь которое чуть было не провалился Никифор Никифорович.
Мороз пробрался под его итальянское, однако похожее на наше, пальто и принялся хлопать холодными ладонями по плечам и спине. Мысли начинали стыть в голове, словно студень в кастрюле. Однако вдруг под бараньей шапкой типа 'папаха' появилась теплая живая мысль.
— Знаете что, — сказал Подберезовиков. — Давайте будем считать, что я не как глава района. Я к вам, как частное лицо. Как Никифор Никифорович Подберезовиков. А-то уж больно холодно.
— Кость, — крикнула в спальню Василиса Липовна, — он как простой мужик, Никифор Никифорович. Может, пустим? Холодно, ведь.
— Простой мужик? — Костя откусил зубами нитку и надел японскую одежду.
— Просто мужика грех не пустить. Отпирай что ль.
Притоптывая и ухая, Подберезовиков ввалился в сени. Он был похож на Деда Мороза, привезшего под Новый год подарки.
— Ну, Никифор, — хлопнул гостя по спине Крыжовников. — Заходи что ль.
Спина Подберезовикова пошла звоном. В глазах сверкнули желтые молнии. От него повалил пар.
'Как так? — удивился Подберезовиков. — Меня, главу района, простой парень по спине хлопает? Конечно, к народу спускаться надо. Но должен быть предел!'.
Однако тут Никифор Никифорович вспомнил про мороз на улице и сделался мягче.
— Только у нас полы не мыты, — предупредила Василиса Липовна. — Кость, веди гостя за стол. Блины есть будем.
От блинов Никифор Никифорович стал совсем своим.
'Может я недостойный глава района? — думал он. — Может, и правда, лучше остаться простым мужиком Никифором? Вот отец мой был простым мужиком Никифором, и ничего'.
— Как семья? Как дома? — спрашивала тем временем Василиса Липовна. — Все ладно ли?
— Бог милует, благодарствуйте, — совсем уж по-мужицки отвечал Подберезовиков и, попивая чаек, отдувался в чашку как простой ямщик.
— Как работа? — интересовался Костя. — Движется ли? Продвигается?
— Вашими молитвами, — кивал Никифор Никифорович. — Помаленьку.
За блинами он и не сразу вспомнил, зачем приехал.
— Да вот, паспорт тебе, Константин, привез. Распишись что ль?
— Давай, Никифор, — ответил Крыжовников и чиркнул свою фамилию на бланке. Получил, мол.
Потом еще немало блинов было съедено Подберезовиковым, прежде чем он откланялся и, обнявшись уже на улице с Костей, скрылся в своем черном корабле.
