на сей раз Лайен ограничился поцелуем в ручку, а когда попытался подняться губами повыше, я с нервным смешком ее отдернула.
Служанки, которая довела меня до трапезной, давно и след простыл. Лестницу-то я видела, но куда сворачивать потом… За спиной раздались шаги — видно, мужа насторожило мое замешательство в дверях. Не хватало еще, чтобы он меня до «лужайки» провожал! Я притворилась, что ничего не слышу, и хлопнула дверью перед самым носом благоверного. Или по носу: уж больно звук получился сочный. Но преследовать меня Лайен не стал, а страдать предпочел безмолвно.
Поднявшись на второй этаж, я поглядела влево, вправо, удрученно вздохнула и, зажмурившись, по- детски погадала на пальцах. Не входить же в транс ради такой ерунды! К тому же, как оказалось, один гхыр. Что с пророчествами, что с гаданиями мне одинаково не везло: коридор вывел меня в большой зал, увешанный картинами. По пути в трапезную его точно не было.
Я прошлась вдоль самой светлой стены, рассеянно скользя взглядом по полотнам. Пейзажи, в основном морские и, похоже, старинные. Ого, а вот это работа самой Лессы, известной шаккарской художницы середины нашего века. В папином замке тоже была одна ее картина, нас в детстве нянька ею пугала.
Впрочем, рядом висело нечто куда более страшное. А именно злополучная тетка, в пышном парчовом платье со шлейфом и кучей украшений. Художник, видать, страдал от близорукости, ибо морщин не заметил, бюст увеличил на две пяди, а талию ужал на три. В таком виде «я» была еще ничего, хотя гадостная улыбочка никуда не делась. Или портрет рисовали лет двадцать назад? Я осторожно потрогала полотно. Нет, краска совсем свеженькая, даже растрескаться не успела.
— Любуетесь, ваше величество?
Я испуганно обернулась. За спиной стоял, к счастью, не Лайен, а кряжистый мужчина лет пятидесяти. Тоже брюнет, тоже смуглый, но куда более солидный. И опасный: видно по холодным, вразрез с вежливой улыбкой, глазам.
— Д-да, — выдавила я. — Очень… хм… впечатляющее полотно.
— Уже жалеете?
— О чем?
— Что повесили этого стеномаза, — невозмутимо пояснил мужчина.
— За что?! — глупо ляпнула я.
— Ну как же? Этот червяк осмелился намекнуть о плате — как будто чести лицезреть ваше величество ему было недостаточно. — В голосе собеседника послышалась издевка, но такая тонкая, что менее проницательный человек ее вряд ли бы распознал. — Впрочем, вы правы, держать в голове такие мелочи нет смысла. Поговорим лучше о государственных делах. Вы сейчас свободны? Я уже подготовил черновик письма винесскому королю, проект закона о землях, принадлежащих изменникам, приказ о публичной казни…
— Нет-нет, я очень занята! — торопливо перебила я. — Мне надо… э-э-э…
Я поперхнулась, наконец вспомнив, кого напоминает мне тетка. Портрет, только не этот, а висящий в королевском дворце: что бы Наум с министрами ни думали о шаккарской королеве, но даже врага надлежит знать в лицо!
Мужчина терпеливо ждал, не сводя с меня серебристых рыбьих глаз. Помочь откашляться тоже не предлагал.
— …надо кое-чем заняться, — совсем уж бестолково закончила я.
Брюнет невозмутимо кивнул:
— Как скажете, ваше величество. Может быть, вечером? Или лучше завтра с утра?
— Да-да, утром! — горячо ухватилась за подсказку я. — Я сейчас… э-э-э… неважно себя чувствую.
Отговорка сработала и на сей раз. Мужчина поклонился, попятился и исчез. Ой-ёй, да он еще и маг! Даже архимаг, если судить по изяществу, с которым был создан телепорт.
Мне захотелось присесть, а лучше прилечь и скончаться, разом избавившись от всех проблем. Я внезапно осознала, что никакого злодея, выдернувшего меня из родного тела и запихавшего в чужое, не существует. На ристалище «всего-навсего» произошел несчастный случай, дурацкое совпадение тучи, заклинания, молнии, моего насморка и, возможно, чего-то столь же незначительного — по отдельности. Не с кого требовать объяснений, некому возвращать меня назад… Впрочем, я же теперь королева! Могу еще один магический турнир организовать и ходить взад-вперед по проходу, надеясь, что второй раз шибанет…
Я истерически расхохоталась и, почти ничего перед собой не видя, двинулась по коридору в обратную сторону.
Как выглядит снаружи дверь королевских покоев, я тоже, разумеется, не помнила. Но через какое-то время обнаружила себя сидящей на кровати и мерно раскачивающейся взад-вперед. Между сжимающими виски ладонями гудело так, словно в голове поселился пчелиный рой.
В дверь, оказывается, настойчиво стучали, что и выдернуло меня из прострации. Прежде чем я окончательно опомнилась, гостю надоело ломиться в незапертую дверь, и теперь на пороге стояла толстая некрасивая баба с туповатым лицом, в сером с передничком платье прислуги.
— Здрасьте, — сказала она, шмыгнув носом. — Мне, того… вашу спальню прибрать велели.
— Прибирай, — безразлично согласилась я.
Баба зашла, огляделась. Зачем-то заглянула в один угол, потом в шкаф.
— А где веник?
— Откуда я знаю? Ты ж уборщица!
— А у меня амнезия, — нахально заявила баба. — Я стала жертвой подлой магической атаки, потеряла сознание и с тех пор не в себе.
— А в ком? — Дала о себе знать привычка пикироваться с ехидными родичами.
— Ну… — Баба совершенно хамским образом поскребла голову. — Это сложный вопрос. Я ее в первый раз вижу. Но у меня такое ощущение, что я кто-то другой, помоложе и вообще мужского пола!
Я ошалело уставилась на уборщицу, пытаясь сообразить, кто из нас сходит с ума, а потом возопила:
— Дар?!
Баба боязливо попятилась.
— Эй, эй! Руки-то зачем распускать? Я еще ничего не ответил!
— Это же я, Риона!
— Что-то не похожа. — Зажатая в угол баба не спешила отвечать на пылкие сестринские чувства.
— А сам-то?!
— Да, но я-то точно знаю, что я — это я! А ты тетка какая-то! Очень противная, между прочим.
— Так спроси меня что-нибудь, — лихорадочно потребовала я, тормоша служанку за платье, — что только мы с тобой знать можем.
— У-у, хитренькая, а вдруг ты телепатка? — загородилась локтями уборщица.
— Зато я тебя, дорогой братец, в любом виде узнаю! — обозлилась я. — Второго такого паршивца просто не существует!
— Ринка! — растроганно всхлипнула баба и наконец упала в мои объятья. А мы обе — на пол, ибо худосочный братишка превратился в очень даже сочного… сочную…
— …ты только погляди на эту конопатую деревенщину! — разорялся Дар, в свою очередь крутясь перед зеркалом. — Наверное, Терилла ее специально по всей Шаккаре искала, чтобы никто не сказал, что распоследняя уборщица красивее королевы. Ну и тупая у меня рожа!
— По-моему, не хуже, чем всегда, — рассеянно отозвалась я, задвигая ящик обратно. В столе ничего интересного не было. То есть, может, и было, но чтобы пересмотреть эту кипу пергаментов, понадобится целый день. Зато брат откопал в шкафу здоровенный меч, с которым тут же сунулся позировать зеркалу, но оно жестоко его разочаровало. — Лучше думай, что нам теперь делать.
— А чего там думать? К магу идти надо. — Дар нахмурился, поправил пышную грудь. Потом
