общую марионетку, чем позволить второй Терилле сесть остальным на голову.
«Муж» продолжал плаксиво клясть судьбу и королеву, но я почуяла, что пора делать ноги. И точно: только я свернула за угол, как дверь — та или другая — распахнулась. Я ускорила шаг, спеша оставить между нами как можно больше поворотов. Уф, а вот и лестница! Вроде та самая.
Найти трапезную уже не составило труда, слуги предупредительно распахнули дверь, едва я к ней повернулась. Внутри меня встретил стол вдвое роскошнее обеденного: видать, предполагалось, что ночи королева проводит очень бурно и ей надобно хорошенько подкрепиться.
До прихода Лайена я успела обглодать двух перепелок и выпить бокал вина для храбрости. Оно оказалось неожиданно крепким, к нашему столу такого не подавали. Зато когда любимый муженек, понурившись, ввалился в трапезную и зло хлопнул дверью, его ждала теплая встреча.
— Знаешь, дорогой, я передумала, — проворковала я. — Давай-ка поужинаем вместе! Садись, я за тобой поухаживаю.
Лайен с немым ужасом уставился на постылую меня. Волосы он так и не расчесал, рубашку не застегнул и теперь начал торопливо нашаривать пуговицы.
— Ой, да ладно тебе, — игриво махнула рукой я. — Тут все свои. Вина?
Муж вцепился в протянутый бокал, как утопающий. Похоже, ласковая Терилла напугала Лайена еще больше грозной. Одно хорошо: сама я окончательно перестала его бояться. Даже кураж появился, словно мы с Даром разыгрывали очередного Виткиного ухажера, изображая семейку упырей, с которыми не то что родниться — в одной комнате страшно сидеть.
— Как съездил? — поинтересовалась я, вспомнив, что утром Лайен куда-то меня звал.
— Х-х-хорошо. — Муж криво улыбнулся и поспешил хлебнуть вина. — Все забрали. Пришлось, правда, украсить пару сучьев, зато остальное хамье живо перестало прибедняться. Кинули им напоследок факел на общинный амбар, подождали, пока стреха займется, и ускакали.
— А остальные дома? — ужаснулась я, зная, как легко разлетается пожар по соломенным крышам.
— Потушат, — равнодушно отозвался Лайен, расковыривая устрицу. — Или отстроят, деваться-то некуда. Зато надолго запомнят, что налоги положено везти во дворец, а не дожидаться, пока за ними приедут. Еще пугать меня вздумали, смерды! Дескать, недолго вам над людьми измываться осталось, скоро законный король вернется… с помощью некроманта, ха-ха!
— Кстати, как там поживает наша оппозиция? — наобум брякнула я.
— Кисонька, спроси у Висельта, — поскучнел муж. — Он меня в свои дела не посвящает. Но, думаю, если бы кого-нибудь поймал, тут же бы похвастался.
Я разочарованно вгрызлась в яблоко. Теперь еще Висельта какого-то искать. Но если он придворный маг или ушлый глава тайной службы, то раскусит меня за пять минут.
Лайен, осмелев, подсел ближе и начал домогаться моего колена, трудолюбиво щупая его под столом. Я отодвигала ногу, покуда могла, а потом поднесла бокал к свече, полюбовалась рубиновым сиянием и подмигнула благоверному.
— Милый, как ты себя чувствуешь? Живот не побаливает? Голова не кружится?
Красавчик выронил пустой бокал, посерел и затрясся.
— Что случилось, солнышко? — промурлыкала я, ехидно наблюдая, как Лайен одной рукой хватается за желудок, а второй за край стола. — Неужели тебе попалась тухлая устрица?
Муж опрометью вылетел из трапезной — опустошать запасы рвотного и, на всякий случай, слабительного.
— Надо же, какой впечатлительный, — пробормотала я, допивая вино. Роль злобной королевы нравилась мне все больше, с таким-то благодарным зрителем. Велеть, что ли, слугам отнести в мою спальню парочку блюд для Дара и вон ту вазочку с конфетами? В последний момент я передумала и сама сгребла все в охапку. А то мало ли какие порошочки в них по дороге накрошатся!
Я так вошла в образ, что возле спальни остановилась и, повысив голос, надменно потребовала у пустого коридора открыть мне дверь. Откуда-то тотчас вышмыгнул услужливый мальчишка, исполнил приказ и, удостоившись милостивого кивка, сгинул.
— Гхыр знает что, — с чувством сказала я, ставя добычу на стол.
Брат еще не вернулся, пришлось самой возиться с пульсаром. То он у меня овальный получился и тут же лопнул, то почему-то зеленый, и комната стала похожа на заплесневелое урочище с угрюмым вурдалаком. Но если «архимаг» попросит у слуги свечу, это будет вообще полный имрюк. Пульсар, будто испугавшись, побледнел до светло-салатового, и я решила на этом остановиться. Может, я в таком свете моложе выгляжу! Дар заставил себя ждать еще час.
— Меня тут не уважают, — скорбно сообщил он с порога. — Обращаются, как к слабоумному, на расспросы не отвечают или обзываются, и постоянно заставляют работать!
— Неужели получилось?
— Вот еще, — возмущенно опровергла баба. — Я бросил котел и смылся, как только кухарка ушла спать. Но сам факт такого вопиющего угнетения моей свободолюбивой личности…
— Ты что-нибудь узнала, личность? — перебила я.
— Ага… Ой, конфетки!
— Сначала «ага», а потом «ой». — Я выхватила вазочку из-под загребущих ручищ и спрятала за спиной. Дар со вздохом подобрал упавшую на стол конфетку и сунул за щеку.
— Оффозиция фуф дефтвительно ефть, — прочавкал он.
— Ну?!
— И возглавляет ее призрак. — Дар рассеянно, даже не осознавая, что ему не нравится, щелкнул пальцами, подправляя пульсар.
— Это как?
— Я сам толком не понял, слуги байки травили, а я подслушал. Шаккарского короля Терилла не убивала, он сам от старости помер, а она воспользовалась суматохой и захватила трон. — Брат протянул ладонь. Я машинально выдала ему еще одну конфету. — Король очень расстроился и восстал из могилы, чтобы собрать войско и свергнуть самозванку. Как тебе история, а?
— Бред какой-то, — честно сказала я. — Если душа не стала призраком в момент смерти, вернуться с того света она неспособна. Даже некромант может призвать ее только на пару минут.
— Нашла кому рассказывать, — поморщился Дар, раскусывая прятавшийся в начинке орешек. — Зато прикинь, какая картинка: войско повстанцев с воплями мчится на приступ дворца, а впереди, на белом коне, победоносно развевает кистями гроб!
— А гроб там откуда взялся?
Брат, воспользовавшись моей растерянностью, завладел вазочкой и стал придирчиво в ней копаться.
— Из королевской усыпальницы. Доблестная оппозиция, проявляя чудеса ловкости, находчивости и стойкости духа, похитила его у Териллы и сделала своим идейным лидером. Без гроба-то король никуда, призраки жестко привязаны к месту.
— Это тебе тоже слуги рассказали?
— Нет, сие плод работы моего могучего ума. Но, — Дар зловеще понизил голос, — прошел слух, что королевского гроба в нише действительно нет! А кому он еще нужен, кроме оппозиции?
— Извини, братишка, но такими байками только детишек по ночам пугать, — стряхнула оцепенение я. — Если у повстанцев нет чего-нибудь посущественнее, плохи их дела.
— Главное, что они вообще есть. — Брат оценивающе пошевелил пальцами над вазочкой и цапнул посыпанный вафельной крошкой шарик. — А как твой зайчик?
— Скачет по уборной, — мстительно сообщила я. — Представляешь, он меня убить хотел!
— Неудивительно. Все хотят. У-у, слышала бы ты, что о тебе слуги говорят! Честное слово, я сам захотел стать народным избавителем. Одним махом и от злыдни-королевы, и от зануды-сестры, а?
— Тебе шуточки, — вспылила я, — а я как по лезвию хожу! Лучше бы я с той крыши упала…
— Не хнычь, сестренка. — Брат покровительственно похлопал меня по плечу, оставив на роскошном наряде отпечатки перемазанных шоколадом пальцев. — Завтра, как только откроют ворота, я пойду в город и найду нам толкового мага.
