Силач, обнаженный по пояс, наголо обритый, яростно зарычал, замахиваясь увесистой дубиной, обитой железными полосами. Его оружие описало широкую дугу, со свистом рассекая воздух, и опустилось на голову опешившему при появлении великана разбойнику. Рольдо услышал хруст, сопровождавшийся противным влажным чавканьем, а затем увидел, что не успевший ни уклониться, ни отразить удар грабитель рухнул на дорогу, и голова его была залита кровью.
- Ну, твари, подходите, - утробно зарычал Бернард, размахивая страшной палицей. - Давайте, псы! Ко мне!
Разбойники отпрянули, охватывая противника со всех сторон, выставив перед собой копья и клинки. Но силач, слово ослепший, шел прямо на них, грозно рыча и потрясая дубиной. А Мария, очутившаяся за его спиной, смогла встать на ноги, судорожно одергивая юбку и одновременно пытаясь прикрыть обнаженную грудь. Она смотрела прямо перед собой остекленевшим взором, и, кажется, слабо сознавала, что творится вокруг.
- К демонам, - вскричал один из грабителей, тот самый крепыш, что вытащил девушку из воза. - Прикончите его! Стреляйте!
Стрелки, услышав приказ, вскинули луки, и стрелы, сверкнув ярким оперением, вспороли воздух. Одна из них впилась Бернарду в плечо, вторая вонзилась в бедро, и силач припал на одно колено, вскрикнув от боли. К нему тотчас кинулся один из разбойников, коротко замахиваясь топором на длинной рукояти, но циркач, даром, что был ранен, рванулся ему навстречу, ударив дубиной в прикрытую стеганой курткой- жаком грудь.
Разбойника отбросило назад на несколько шагов, такой силы был удар Бернарда. Он упал навзничь, выронив топор, но к силачу подскочили еще два грабителя, пронзив грудь своего противника копьями. Бернард, уже умирая, обхватил древки своими могучими руками, вырвав оружие из рук грабителей, затем поднялся на ноги, встав во весь рост, пошатнулся и упал лицом вниз.
- Прикончить их всех, - истошно заорал кто-то в толпе грабителей. - Отправить к Судие чужеземцев!
Мария, вдруг придя в себя, закричала, а затем со всех ног кинулась в заросли, спотыкаясь и падая через каждый шаг. За ней тотчас бросились два грабителя, но на их пути вдруг возникла старая Сибилла.
- Не троньте девочку, грязные твари, - прошипела прорицательница, седая, всклокоченная, как никогда сейчас похожая на настоящую ведьму. Согнув длинные пальцы на манер когтей, она бесстрашно двинулась на грабителей, зашипев, словно разъяренная кошка. - Оставьте ее!
- Старая карга, - разбойник, перед глазами которого все еще стояла такая желанная грудь юной циркачки, небрежно отмахнулся от старой гадалки кордом. Клинок впился в шею Сибилле, и ее убийцу передернуло, когда на лицо ему попали брызги чужой крови. - Уйди с дороги. - Он отпихнул корчившуюся в агонии гадалку, со всех ног бросившись в лес, туда, где исчезла, растворившись среди деревьев, Мария.
В какие-то мгновения воздух наполнился запахом смерти. Неподвижно лежал в пыли Бернард, окруженный телами своих противников. Корчилась, хрипя и пытаясь отползти в сторону, предсказательница Сибилла, оставлявшая за собой темный след. Чуть поодаль, возле самой обочины, распластался на дороге сраженный Винченте грабитель. Сам юноша отчаянно отбивался от наседавших на него разбойников, пытавшихся поразить акробата копьями. Ему стоило огромных усилий уклоняться от выпадов хищных жал, и только ловкость позволяла пока Винченте оставаться в живых.
Но, увлекшись погоней за девушкой, а также игрой с юным циркачом, разбойники на несколько секунд забыли о Рольдо и Рупрехете. Жонглер не знал, можно ли рассчитывать на загадочного путника, надеясь только, что не получит от него нож в спину. Но сам Рольдо не желал и дальше стоять, как статуя, наблюдая, как гибнут его товарищи или слыша крики насилуемой Марии, которую ожидала самая злая участь.
Подскочив к повозке, циркач схватил не замеченный разбойниками арбалет и, почти не целясь, разрядил его в одного из лучников, которых счел самыми опасными сейчас. Болт, прожужжав, словно разгневанный шмель, вонзился грабителю в плечо, и сила выстрела оказалась достаточной, чтобы сбить человека с ног. А Рольдо уже выхватил из ножен на запястья пару метательных ножей, которые служили ему не только для того, чтобы потешать публику. Как и предполагал циркач, Дилан просто испугался, по- прежнему стоя неподвижно там, куда его оттолкнули грабители. Но Рольдо решил, что справится и сам.
- Тварь, - второй лучник вскрикнул, когда острое лезвие впилось ему в плечо. - Мерзавец! Я тебя прикончу!
Правда, сказать это было проще, чем сделать. Разбойник отмахнулся бесполезным теперь луком, отбив в сторону второй нож и бросился к жонглеру, на бегу доставая из ножен широкий тесак. Однако парень с арбалетом, первый из шайки, кого увидели путники, опередил своего приятеля.
- Эй, ловкач! - Рольдо обернулся на крик, и в тот же миг сухо щелкнул спусковой механизм арбалета. - Поймай, если сумеешь!
Росчерком сверкнул увесистый болт, способный проткнуть любую кольчугу, и жонглер вздрогнул, поняв, что наступил последний миг его жизни. Но смерть так и не пришла, и Рольдо, открыв глаза, с удивлением понял, что очутившийся вдруг перед ним, а не позади, как было миг назад, Дилан просто поймал стрелу на лету.
- Будь я проклят, - выдохнул арбалетчик, доставая клинок. - Ладно, все равно обоим кишки выпущу!
В этот момент Винченте, поняв, что его противник отвлеклись на Рольдо и их попутчика, кинулся в сторону леса, туда, куда убежала преследуемая парой громил Мария. Акробат тенью метнулся мимо замешкавшихся, не зная, с кем драться, разбойников, но наткнулся на тычок кордом в плечо и, вскрикнув от боли, споткнулся и упал.
Винченте не стали добивать, и полдюжины разбойников, возглавляемые разъяренным атаманом, подбадривая себя неразборчивыми криками, атаковали двух безоружных противников. Точнее, попытались это сделать, ибо тотчас выяснилось, что враги их не столь уж и безобидны.
- Нечестно, клянусь Разумом, - скороговоркой успел вымолвить Дилан, даже не шелохнувшись перед лицом злых и вооруженных до зубов головорезов. - Пожалуй, надо это исправить, - усмехнулся он, громко выкрикнув затем: - Алгиз!
Знай Луберг, с кем свела его удальцов на лесной дороге судьба-злодейка, он никогда не осмелился бы даже подумать плохо об этих путниках. Но сперва все шло неплохо, и чужеземцы даже не пытались сопротивляться, покорившись тем, кто был сильнее.
Атаман не надеялся, что у этих бродяг отыщется много золота, но девка, которую он сам и выудил из повозки, одна стоила всех усилий. Но насладиться ее теплой плотью вожак разбойников не успел, поскольку в дело вмешался сперва этот юнец, а затем громила с дубиной, расколовший черепа двум храбрым парням. Казалось, циркачи совсем озверели, бросаясь на людей Лубрега, будто бешеные псы. Но когда путников осталось только двое, с пустыми руками, если не считать каким-то чудом пойманный одним из них на лету болт, атаман исполнился желания отомстить за своих погибших товарищей.
- Убить их, - прорычал Луберг, потрясая клинком. - Прикончите ублюдков!
Атаман был зол, но все же не лишился в один миг хладнокровья, предпочитая командовать другими, а не кидаться в общую свалку. Возможно, именно потому, что он шел позади своих громил, Луберг первым и увидел тут тварь, что призвали себе на помощь чужеземцы.
Разбойники, опьяненные запахом пролитой крови, были готовы растерзать беззащитных чужаков, набросившись на них со всех сторон, пронзив копьями, разрубив на куски клинками. И, видимо, пришельцы, прежде прикидывавшиеся какими-то скоморохами, поняли это, а потому начали действовать, уже не устраивая глупое представление.
Один из циркачей, кряжистый бородач, на голову ниже самого атамана, что-то крикнул, и по левую руку от него из пустоты вдруг соткалось нечто, при виде чего кровь в жилах Луберга превратилась в лед. Возле циркача стояло жуткое создание ростом не меньше восьми футов, тощее, словно костяк, обтянутый какой-то бурой чешуей. И оно вперилось своими желтыми, точно у змеи глазами точно в атамана, повернув
