повстречаться с разъездами этих воинов путникам предстояло уже совсем скоро, ведь они были всего в нескольких часах от границы владений Эйтора. Пока же вокруг тянулись поля и леса, безраздельно принадлежащие лорду Кайлусу, нобилю, имя которого было знакомо даже Ратхару, жившему за сотни лиг от этих краев.
Тракт, что вел от южной границы Альфиона к самому Фальхейну, прежде служил для перевозки серебра из расположенных возле границы рудников. И дорога, и серебряные копи как раз и были собственностью древнего рода Кайлусов. Будто бы прежде заглядывавшегося и на королевский трон. Что ж, возможно, некогда этот край и был сказочно богат, но теперь юноша, успевший кое-что увидеть за время своих скитаний по королевству, не находил заметных отличий от того убожества, к которому привык у себя дома.
Селения, не большие, дворов по семь, или даже меньше, не казались не только богатыми, но и просто зажиточными. Крестьяне, и мужчины, и женщины, изо всех сил трудились на полях, дабы из собранного урожая заплатить все подати своему господину. Ратхар их отлично понимал, ведь раньше, прежде, чем стать сперва ополченцем у своего сеньора, а затем и вовсе бродягой, он тоже круглый год работал, по мере сил своих помогая отцу. Лорды никогда и нигде не отличались умеренностью, не стесняясь требовать со своих вилланов все больше и больше, а за неуплаченный налог могли отобрать все, что только можно найти ценного в крестьянской избе. В прочем сейчас юноша с удивлением отметил, что ощущает лишь легкое презрение к согнувшим спины селянам, даже не поднимавшим взгляд, чтобы посмотреть, кто это едет мимо их посевов. С каждым днем участь воина, пусть лишь только слуги, начинала все больше нравиться Ратхару.
А Бранк Дер Винклен как раз и пытался воспитать из своего попутчика воина, взявшись за дело с неожиданным упорством и энтузиазмом. Возможно, для благородного воина это было только развлечение, средство скрасить однообразие будней, но сил он не жалел, заставляя и своего оруженосца выкладываться полностью.
Всякий раз останавливаясь на ночлег, рыцарь, прежде, чем отправиться спать, устраивал долгий поединок с Ратхаром, пытаясь привить ему навыки фехтования. И если они останавливались не среди леса, а на постоялом дворе, которых здесь было достаточно, то хозяева и гости трактира могли стать свидетелями занятного зрелища, наблюдая, как рыцарь и его слуга усердно колотят друг друга тяжелыми дубинами.
- У тебя есть все, чтобы стать отменным бойцом, - без доли иронии, и тем более, без капли лести говорил порой Дер Винклен своему попутчику. - Ты силен, весьма ловок, у тебя отличная реакция. Тебе не хватает лишь желание победить, ты слишком спокоен.
- Значит, нужно дать волю своей ярости, своему гневу? - молвил Ратхар, внимательно слушавший все наставления рыцаря, которого не мог не уважать, увидев покрывавшие его тело граммы, совсем старые, давно уже зарубцевавшиеся, и новые, памятный подарок от здешних разбойников.
- И да, и нет, - покачал головой воин. - Гнев - плохой помощник в бою, ведь когда пелена ярости застит глаза, трудно вовремя увидеть опасность. Ты должен держать вои чувства в узде, иначе не переживешь даже первый бой. Я говорю о велении не сердца, но разума. Ты должен жить мыслью о победе, но не воспоминаниями о том, что заставило тебя ввязаться в этот бой. Я видел немало умелых воинов, слишком вспыльчивых, горячих, очень трепетно относившихся к своей чести или испытывавших любовь к кому-то, не важно, женщине или другу. И их враги, зная о сладости тех воинов, играли на их чувствах, заставляя отпустить на волю праведный гнев. Охваченные яростью или горем, самые искушенные бойцы оказывались уязвимыми, просто не заметив нацеленный в спину кинжал.
Рыцарь поучал своего спутника и оруженосца не просто так. Он знал, какую боль хранит в сердце Ратхар, поскольку юноша сам рассказал ему все, и о гибели своей невесты, и о том, как его приняли в замке сеньора. Бранк слышал эту историю лишь один раз, но он не забывал, что движет юношей, жаждущим стать воином. И потому Дер Винклен как бы заранее готовил своего товарища к встрече с теми чужеземцами, которых столь рьяно и безуспешно преследовал Ратхар.
- Какую бы обиду не нанес тебе твой противник, сколь бы глубоки не были душевые раны, думай о них до схватки, и, если повезет, после, когда она завершится, и ты при этом еще сможешь о чем-то думать, - уставившись в глаза своему оруженосцу, словно зачаровывая того, проникновенно говорил рыцарь. - Но, вступая в бой, забудь, с кем сражаешься. Ты не должен видеть его лица, словно это кукла, не должен думать о нем, как о ком-то конкретном. Пусть это будет просто враг, тот, кого нужно убить, чтобы идти дальше тем путем, который ты избрал. Став в стойку, отбрось все человеческое, стань механизмом, рациональным, а не эмоциональным. Это залог победы. Поэтому всегда будь осмотрителен, холоден и расчетлив, но не забывай, что схватка - это не потеха. Если обнажил клинок, то доведи дело до конца, ведь победа даже не дуэлях не обязательно заключается в гибели противника.
Решимости Ратхару было не занимать, особенно после того, как Дер Винклен несколько раз к ряду вывалял его в соломе и навозе, на потеху публике, когда путники добрались до очередного трактира. Юноша старался запоминать все движения, все удары и блоки, которым его обучал рыцарь или которое он просто запоминал во время схватки. Но всякий раз, когда бойцы снова сходились грудь на грудь, рассекая воздух обструганными палками, дьорвикский воитель демонстрировал что-то, чего Ратхар не ожидал, и парень снова оказывался на земле, ярдах в трех от выбитого из его рук 'оружия'.
- Никогда не относись с пренебрежением к любому противнику, - втолковывал своему ученику Бранк Дер Винклен, перемежая отчаянные схватки такими вот наставлениями. - Сколь бы враг ни казался слабым, неумелым, он может знать что-то, к чему ты не готов. Самоуверенность ведет к поражению и смерти так же верно, как неспособность совладать со своими чувствами. Но это не значит, что всякого, с кем тебе доведется встретиться в бою, следует бояться. Осторожность - не страх, ибо первое позволяет собрать волю в кулак, второе же лишает воли, а утративший волю не долго сохранит и жизнь.
Бранк Дер Винклен был хорошим учителем. Он, прошедший немало битв и сражений, победителем вышедший из схваток с эльфами, самыми жестокими и умелыми воинами в известном мире, мог многому обучить своего попутчика, и делал это с явным желанием. А Ратхар просто пытался быть благодарным учеником, стараясь усвоить все, что давал ему рыцарь.
Напряженные тренировки не проходили даром, и если в первые дни юноша не столько сражался, сколько поднимал свою дубину, которую Дер Винклен раз за разом выбивал из его рук, то со временем он смог держаться если и не на равных, то все же весьма достойно. И хотя все поединки завершали одним и тем же, победой более умелого и опытного, а также и несравнимо более решительного, что не менее важно, рыцаря, то продолжительность их увеличивалась день ото дня. Ратхар уже достаточно спокойно сдерживал атаки своего противника, хотя ответные удары его не достигали цели. Но и это было уже не плохо, что не уставал замечать сам Дер Винклен.
- Искусство фехтования - не то умение, все секреты которое можно познать за несколько дней, - говорил рыцарь. - Настоящий мастер учится всю жизнь, твердо зная, что никогда не добьется совершенства, ибо его просто-напросто нет. Кто-то хорош в одном, другого можно назвать совершенным в чем-то ином, такова природа. Но все же можно достигнуть того уровня, когда большинство противников перестанут быть опасными, и для начала именно к этому ты должен стремиться. Ты можешь быть хорошим воином, если только продолжишь двигаться вверх по лестнице самосовершенствования.
Кое о чем Дер Винклен, однако, предпочитал умалчивать. К примеру, он не спешил обнадеживать своего ученика, говоря, что три из пяти обычных солдат уступили бы юноше в схватке. В прочем, рыцарю, закаленному в боях, прошедшему суровую армейскую школу, - а армия Дьорвика признавала только то, что мог человек, вне зависимости от того, кем он был, закаляя тело и дух и безжалостно перемалывая неумелых, нерешительных или слишком самонадеянных, - это не казалось особенным достижением. Бранк не знал, с кем предстоит биться его воспитаннику, но невольно готовил того к схватке с самым опасным противником, с рыцарем, таким же, как сам Дер Винклен, способный согнуть в бараний рог полдюжины простых пехотинцев.
Они ни разу не говорили о том, с кем предстоит биться Ратхару, но юноша, словно научившись читать мысли, понимал, что рыцарь натаскивает его, точно бойцовского пса, против действительно грозного противника, не простого солдата. И юноша подходил к обучению с должным старанием, успешно развивая то, что было даровано ему природой. Но рыцарь предпочитал ругать ученика, пусть и не очень рьяно, больше указывая ему на недостатки, нежели подчеркивая достоинства. Излишняя уверенность в себе убийственна, в чем Бранк Дер Винклен убедился на собственной шкуре еще очень давно.
