ЗРК на малых высотах сильно ограничивается препятствиями — различными возвышенностями, крупными строениями и т. п. Если над равнинной местностью на высоте 500 — 1000 м максимальная дальность поражения цели ЗРК С-75 имела вид правильной окружности радиусом 18–20 км, то над пересечённой, для тех же высот, в направлении холмов она значительно уменьшалась, приобретая вид «шестеренки». В некоторых секторах стрельба ЗРК на малых высотах становилась вообще невозможной.
Однако в первые месяцы перехода американской авиации к действиям на малых высотах столь тонкий анализ влияния рельефа местности вокруг огневых позиций ЗРК, по существу, в частях ПВО ДРВ ещё не проводился, хотя важность его была известна. Почему? В основном из-за сложности и трудоёмкости существовавшей методики и в связи с тем, что позиции приходилось менять после каждого очередного удара авиации противника. Естественно, что и зоны поражения на малых высотах оценивались «на глазок», чаще всего как близкие к 18–20 км…»
Противник же, расплачивавшийся за каждый свой просчёт сбитыми самолётами и не возвращавшимися пилотами, на подготовку каждого из которых уходили миллионы дол., подошел к решению проблемы прорыва ПВО комплексно и, наряду с созданием новых радиотехнических систем и разработки наилучшего способа их применения, вёл тщательную разведку территории ДРВ. Однако причины достигнутых американцами успехов не могли долго быть тайной и однажды вьетнамцы передали советским специалистам свежий трофей — экипировку и карту с полётным заданием сбитого накануне американского лётчика.
«Мы не поверили своим глазам, — вспоминал много позже генерал-лейтенант Владимир Ярошенко, — на карте не только были точно обозначены позиции двух соседних по фронту и по общему мнению хорошо замаскированных ЗРК, но главное — исключительно достоверно и детально были изображены именно эти самые «шестеренки» зон поражения, реализуемых с учетом рельефа местности с извилистым не простреливаемым «коридором» между ними шириной 4–5 км! Заданный лётчику маршрут полёта на малой высоте, как и следовало ожидать, пролегал строго по середине этого «коридора безопасности», а сбила его зенитная батарея 57-мм установок С-60, развёрнутая на выходе из этого «коридора».
Эта карта американского лётчика стала настоящим откровением для командира вьетнамского полка, его начальника штаба и советских специалистов. Мы-то предполагали, что на стыке зон поражения разрыва нет, но на всякий случая, скорее интуитивно, всё же решили развернуть и хорошо замаскировать здесь одну из приданных полку зенитных батарей, которая и сбила американский самолёте почти неуязвимым полётным заданием.».
Так пели в годы Великой Отечественной, а во Вьетнаме у наших советников была популярна другая песня:
Советским ответом на эту тактику было развёртывание тщательного геодезического обеспечения всех (в том числе запасных) позиций, причём до его окончания запрещалось не только осуществлять стрельбу с новых мест развёртывания, но даже включать радиотехнические средства. Одновременно была затребована поставка радиолокационных станций, предназначенных для обнаружения низколетящих целей П-15, П-35 и высотомеров ПРВ-11. Причем две последние использовались и для наведения истребителей.
Хотя ущерб от огня ЗРК после перехода американской авиации к маловысотным рейдам с массированным использованием средств РЭБ существенно снизились, квота потерь от огня малокалиберной зенитной артиллерии, почти мгновенно выросла. Более того, пока наши специалисты, включая представителей предприятий разработчиков («Алмаз» и «Факел»), разбирались с причинами снижения эфективности ЗРК С-75, вьетнамское руководство попросило увеличить поставки зенитной артиллерии. В результате доля последней в составе ПВО ДРВ начала стремительно нарастать в количественном и качественном отношении, получая всё новые десятки и сотни 37- и 57-мм автоматических пушек, а также хотя и старые, но очень надёжные 76- и 85-мм артсистемы, станции орудийной наводки (СОН), не считая тысяч крупнокалиберных пулеметов ДШК и КПВ.
Значительная, хотя и безусловно меньшая, часть этого оружия переправлялась по «Тропе Хо Ши Мина» в Южный Вьетнам и вскоре над партизанскими коммуникациями американским лётчикам стало по настоящему жарко.
Так, если за 1965 г. зенитчики повстанцев сбили 16 тактических истребителей F-100, то в следующем году их количество перевалило за два десятка. Тяжелей всего пришлось 613-й эскадрильи тактических истребителей (613th TFS), которая в течение весны 1965 г потеряла четыре «Супер-сэйбра», что самым негативным образом повлияло на моральное состояние лётного состава. В результате в июле часть пришлось попросту вывести с ТВД на отдых.
Конечно, авиачасти, оснащенные даже одним и тем же типом самолётов действовали с разной эффективностью. Огромную роль играла личная тактическая и лётная подготовка каждого в отдельности взятого пилота, но особенно значимым был уровень подготовки командного состава. Например, 307-я эскадрилья тактических истребителей выполнила с июля по ноябрь 1965 г. 3502 боевых вылета и потеряла только один самолёт от зенитного огня.
Туго приходилось и экипажам новейших сверхзвуковых и, как тогда считалось, практически неуязвимых «Фантомов». Бывали дни, когда на свои базы и корабли не возвращалось по три-четыре истребителя-бомбардировщика. Что касается таких «рабочих лошадок», как истребители-бомбардировщики F-105, то они вообще гибли десятками. Случалось, что под зенитным огнём и атаками истребителей сгорали целые эскадрильи, каждая из них насчитывала до 18 машин, из которых обратно в Дананг могла вообще вернуться только одна машина. Война набирала обороты и в разгоравшийся пожар противостояния стороны бросали всё новые и новые ресурсы.
Продолжение следует
Новейшая история - Авиация которую мы потеряли
Александр Иванов, Андрей Петров
