— Пожалуй, что убедил, — Никита провёл рукой по волосам, — так будет лучше. Опаснее, но лучше. Когда выступаем?
— Завтра. В полдень сюда прибудет младший брат Карима с семьёй. Они поживут здесь, пока мы будем в отлучке. Да, кстати — Никита, какое при тебе оружие?
— Как всегда, — задумчиво ответил он, — АК-103 с подствольником, Гюрза, два десятка гранат и цинк патронов. Ну и так, по мелочи. Я же не думал, что на войну поедем.
— Мы едем не воевать, — наставительно поднял указательный палец Нардин, — а тихо изъять одну вещь. Тихо придти и тихо уйти. И желательно обойтись без стрельбы. Что касается оружия — загляни в арсенал, подбери, что посчитаешь нужным.
— Хорошо, папа…
В поездку решили отправиться на одной машине, и джип Карима прекрасно подходил для этой цели. Вечером, когда все необходимые вещи были уже собраны и упакованы, мужчины собрались на веранде. Алжирец рассказал несколько новостей «большого мира», как он называл крупные города на побережье, и о новых переселенцах, прибывших в Кадиз из Порто-Франко.
— И вот входит в мою лавку одна из новеньких. Вся такая, — он поставил бокал с вином на стол и руками показал весьма аппетитные формы новоприбывшей, — как молодая пальмочка. Осматривает прилавок, морщит свой очаровательный носик и спрашивает: «Скажите, а у вас есть в продаже талисманы?». Я немного оторопел — уже десять лет лавку держу, а таких товаров никто никогда не спрашивал! Делать нечего, нельзя клиента отказом обидеть! Да, говорю, конечно, есть. Хорошие амулеты, сам каждый день ношу! Смотрю, девушка порозовела, щечки зарумянились. «Ах, мне тоже такие нужны! И много амулетов вы при себе носите?» Я честно отвечаю — пятнадцать штук. Она глазками захлопала и спрашивает: «Как же они называются?»
— И что вы ей ответили? — смеясь, спросил Никита.
— Правду сказал, — развёл руки в сторону Карим, — девять на девятнадцать, мадам!
Поль лишь усмехнулся. Эту историю про амулеты, калибра 9x19 Luger, он слышал уже раз десять, и каждый торговец оружием клялся, что она произошла именно в его магазине. Разве что внешний вид покупательницы менялся. В зависимости от вкуса продавца, конечно. Правду говорят: не приукрасишь — не расскажешь. Когда Никита ушёл в свою комнату, Карим проводил его взглядом и повернулся к Полю.
— Он очень похож на Элен. Смотрю и вижу ту испуганную девчонку в предгорьях Вако…
— Да, — сухо кивнул Нардин, — похож.
— Ты так ему ничего и не рассказал?
— Придёт время — узнает…
— Может быть, ты и прав, — согласился его собеседник.
— Идём отдыхать, Карим, — Поль отбросил сигарету и поднялся, — завтра в дорогу.
6
1988 год. Исследовательский центр
Сан-Антонио, штат Техас
Безликие ребята, вчера вечером проводившие меня до самых дверей гостиницы, ждали в холле. Я бросил взгляд на часы — без четверти десять. Как раз успеем — ехать до центра минут десять, не больше.
— Как выспались, мальчики? Кошмары не мучили?
Один из встречающих хмуро покосился в мою сторону и дёрнул щекой. Нервные они какие-то, охранники эти. Хотя мне-то что? Обойдусь без дружеских улыбок. Молча уселись в машину и уже через семь минут въехали на территорию центра. В холле меня поджидал Патрик.
— Рад вас видеть! Мне кажется, что вы заинтересовались моим предложением?
— Заинтересовался. Хотелось бы узнать, что предложите взамен, — я щёлкнул пальцами, — в подтверждение ваших намерений.
— Браво, Поль! Вы поступаете по-американски — сразу к делу. Пожалуй, это правильно. Ну что же, обсудим наши предложения и ваши возможности. Как у вас говорят: «Promettre monts et merveilles»?[11] Чудес не обещаю, но думаю, вам понравится.
— Вы уверены?
— Поль, мы предлагаем не так уж мало — Новый мир…
Не буду описывать наш разговор с мсье Бэллом. Боже меня упаси загружать вас сухими подробностями, которыми полны договора и контракты. Достоин упоминания лишь один факт — количество походов. По договору, я имею право оставить службу не раньше, чем после трёх экспедиций.
— Да, Поль, — уточнил Патрик, — не меньше трёх.
— Что после этого?
— Вы сможете перейти на другую службу в Ордене или уйти, как это говорят военные, в запас. Может быть, откроете своё дело — для энергичных людей всегда найдётся достойное занятие. Налоги в Новом мире небольшие, около пятнадцати процентов от прибыли. Если потребуется начальный капитал, банк Ордена предоставит кредит. Поверьте, мы заботимся о наших сотрудниках!
Кстати, о банковской системе — банки в Новом мире есть, куда же без них. Правда, только один — Ордена. Есть и своя валюта — экю, равная двенадцати франкам.[12] Жалованье выплачивается каждые две недели, есть небольшие надбавки за время, проведённое в экспедициях, и премии за уничтоженных бандитов.
— Даже так? — удивился я.
— Увы, — Бэлл развёл руками, — пришлось применить эту систему. За каждого убитого бандита сотрудник получает около двухсот экю. Надо заметить, что гражданский получает больше — пятьсот экю. Премии не выплачиваются, если вы защищали базы Ордена и, конечно, в экспедициях.
— Почему же?
— Защищать Орден — это ваша обязанность.
— Какая несправедливость, — расхохотался я, — по отношению к сотрудникам!
— Это ограничение — вынужденная мера. Были случаи, когда ваши коллеги так увлекались «охотой», что забывали о своих обязанностях. Никто не запрещает этим заниматься, — он сделал небольшую паузу, — в свободное от работы время.
— Значит, есть и охотники за головами?
— Да, есть несколько небольших групп.
— А кто защищает поселения колонистов, находящиеся в стороне от баз?
— Сами поселенцы.
Надо отдать должное — отправляя человека на «тот» свет, мои новые работодатели были благожелательны и предупредительны. Даже с пенсией Легиона дело решили — она будет перечисляться на мой банковский счёт в Новом мире. Мелочь, но приятно. По крайней мере, смерть от голода не грозит. Будь что будет — я пододвинул к себе документы и поставил размашистую подпись.
— Поль Нардин, — Патрик встал и протянул мне руку, — добро пожаловать в Орден! Мне кажется, мы с вами прекрасно потрудимся на благо человечества.
Звучит, конечно, напыщенно, но американцы любят всё блестящее. Как дети, право слово. Хотя этим грешат многие армии мира, подумал я, вспомнив девиз Легиона. «Legio Patria Nostra!» (Легион — Наше Отечество). Для полной картины не хватало только седого сержанта, который проводит меня в Новый мир, смахивая скупую мужскую слезу и бормоча неизменное: «Мы надеемся на тебя, сынок!».
После того, как документы были подписаны, Бэлл объявил, что с этого момента я нахожусь на службе. Если принять во внимание, что жалованье начисляется с момента подписания контракта, то меня такие порядки вполне устраивают. Следующим пунктом был медицинский осмотр. Приятная медичка лет тридцати и старый очкастый брюзга, которого Патрик, как мне показалось, слегка побаивается. По крайней мере, со стариком эскулапом он вёл себя очень почтительно. Ничего плохого в моём организме не нашли, если не считать нескольких нелицеприятных шрамов на бедре, полученных в «сухой гильотине», как мы называли
