Комиссар почувствовал, что прикоснулся к какой-то тайне, весьма важной для его расследования. Важно было узнать как можно больше подробностей. С видом полной наивности Жюв завёл разговор со стоявшим рядом с ним капитаном:
— Мне кажется, нет ничего проще, чем узнать, уехал король с алмазом или без него: ведь попечение о сокровищах короны, вне всякого сомнения, поручено надёжным чиновникам…
— Дорогой граф, — ответил офицер, — сразу видно, что вы приехали из глубин Африки! Напрасно вы думаете, что так легко проверить наличие или отсутствие алмаза. Он находится в тайнике, о котором, кроме короля, не знает никто, — я думаю, даже королева. Вполне понятно то беспокойство, которое испытывают люди и из которого принц Гудульфин надеется извлечь пользу для себя. Впрочем, мы, верноподданные короля, не верим этим наветам!
От Жюва не укрылось, что последние слова офицера явным образом противоречили его мыслям. Теперь для комиссара стали проясняться некоторые обстоятельства, связанные с пребыванием короля в Париже и с его внезапным исчезновением. Можно было предположить, что Фридрих-Христиан попал в ловушку, подстроенную ему неким злоумышленником, стремившимся завладеть алмазом. Разумеется, это была лишь гипотеза.
И она была у Жюва не единственной. Вполне возможно, что король, став убийцей в силу обстоятельств, решил бежать и прихватил с собой алмаз, который один составлял целое состояние. Но тогда почему королева только что заявила, что король собирается вернуться в ближайшее время? Получила ли она это известие от настоящего короля или от выступающего в этой роли Фандора через посредство потешного Вульфенмименгляшка?
Размышляя над всеми этими непростыми вопросами, Жюв покинул парадный зал, миновал галерею и в вестибюле первого этажа неожиданно столкнулся с госпожой Хеберляуф, которую сопровождал почтенный седобородый старец, согбенный годами чуть не до земли.
— Граф де Жуфф! — радостно воскликнула матрона. — Я счастлива представить вам дуайена нашего двора бургграфа де Рунг Кассель…
Жюв низко поклонился, мысленно посылая бургграфа к чёрту и высматривая, куда бы улизнуть. Но не тут-то было: старец повис у него на руке.
— Я автор двадцатипятитомного труда, посвящённого Чёрному континенту, — проскрипел он. — И мне сообщили, что вы только что вернулись из научной экспедиции по Африке…
Старый историк увлёк полицейского в зимний сад дворца.
«Чёрт побери, влип я в историю! — думал Жюв. — Сейчас он начнёт расспрашивать меня о всяких африканских поселениях, где я и во сне не бывал». Но очень быстро полицейский убедился, что автор двадцати пяти томов никогда в жизни не покидал Глоцбурга! Жюв воспрянул духом и стал смело сообщать своему собеседнику разнообразные сведения об африканской флоре и фауне.
…Прошёл час, а беседа продолжалась. Правда, Жюву удалось перенести её на другие, более важные для него, предметы, — на положение в Гессе-Веймаре и при королевском дворе. Бургграф пустился в откровенности, и комиссар слушал его с неослабным вниманием.
— Увы! — воскликнул почтенный старец. — Нашу бедную страну раздирают интриги и заговоры… Взять хотя бы эту странную историю с пребыванием нашего монарха в Париже. Вот вы, милостивый государь, наверное, как и все, полагаете, что наш король в отъезде?
Ошарашенный этим вопросом, Жюв не ответил ни да, ни нет.
— Что касается меня, — продолжал бургграф, — то я в это не верю! Дело в том, что я живу рядом с дворцом, и из моих окон хорошо видна восьмиугольная башня, где расположены покои короля. Старики моего возраста спят плохо. И часто в лунные ночи я любуюсь величественным силуэтом дворца, в стенах которого протекает жизнь дорогой моему сердцу королевской династии! И вот, представьте себе, уже дней восемь, как я замечаю в окнах королевских апартаментов странный свет и мелькание каких-то теней. А ведь считается, что там сейчас никто не живёт… И у меня возникло предчувствие, что король Фридрих- Христиан находится не в Париже, как все думают, а у себя во дворце. И кто знает, может быть, в качестве узника. Ах, сударь, если бы вы знали, какие чёрные замыслы против нашего государя вынашивают принц Гудульфин и его приспешники! От них можно ожидать всего.
Жюв ещё некоторое время выслушивал сетования старого царедворца, перебирая в голове разнообразные версии событий. И решил, что догадки бургграфа, возможно, не лишены оснований. Ведь все усилия по розыску короля в Париже оказались тщетными. И Жюв, отправляясь в Глоцбург, в глубине души надеялся обнаружить там не только сведения о короле, но, возможно, и самого короля… Размышляя, полицейский внимательно всматривался в высящуюся за окном восьмиугольную башню, составлявшую часть дворца.
15. ТАИНСТВЕННАЯ ТЕМНИЦА
— Боже, как болит голова! Кажется, будто мне внутрь черепа налили раскалённый свинец! И пить ужасно хочется. Нет, хватит, даю себе слово больше так не напиваться! Однако, где это я? Здесь темно, как в аду. Ничего не понимаю. Неужели ещё ночь? А, теперь припоминаю. Нет, не может быть! На помощь! На помощь!
Таким было весьма неприятное пробуждение короля Фридриха-Христиана. И если бы дело ограничивалось только тяжёлым похмельем после бурно проведённой ночи! Но он припомнил ужасную смерть Сюзи д'Орсель и содрогнулся. Перед его глазами снова возник образ незнакомца, держащего на руках безжизненное, мёртвое тело. Что же произошло дальше? Незнакомец крикнул ему: «Я журналист Жером Фандор, а вы король Фридрих-Христиан!». Значит, этот журналист узнал его?
Мысли короля путались, и он никак не мог припомнить, что же было дальше. Кажется, журналист крикнул ему ещё: «Это вы убили Сюзи д'Орсель! Это вы выбросили её в окно!». Тогда он решил уйти, чтобы его королевское имя не оказалось замешанным в скандальную историю. Но дальше, дальше. Дальше в его памяти был провал!
Он даже не мог себе представить, сколько времени прошло. И где он находится? Конечно, он был не в «Рояль-Паласе». Он лежал на холодном земляном полу, и вокруг была полная темнота. Неужели его поместили в погреб или в подвал?
Воздух в помещении был тяжёлым и влажным. Издалека и как будто сверху временами доносился какой-то шум. Может быть, он в тюрьме? Король улыбнулся: его не посмели бы бросить в тюрьму! И потом, он же невиновен!
По мере того как Фридрих-Христиан приходил в себя, его мысли прояснились и пробуждалась воля к действию. Он сел. Затем попробовал встать на ноги, но больно ударился головой о низкий потолок своей темницы. Удар был так силён, что король снова упал на пол. Оглушённый, он несколько минут лежал неподвижно, Его мысли приобрели неожиданную ясность.
«Я стал жертвой нападения, — думал он. — Возможно, Жером Фандор был вовсе не Жером Фандор, известный журналист, а под его личиной скрывался какой-то преступник, убийца, глава бандитской шайки. Он убил Сюзи, а потом завладел мною. Он и его сообщники воспользовались моим опьянением. Может быть, усыпили меня каким-то наркотиком и притащили сюда. Но куда?».
И он снова, теперь уже с осторожностью, стал обследовать свою темницу. Это было помещение странной, неправильной формы. Пол был земляной, плотно утрамбованный, кое-где его покрывали остатки цемента. Стены были тоже цементные, холодные и влажные на ощупь. Но выше они становились совершенно гладкими, напоминая камень или металл. Их поверхность была изрезана причудливыми выступами и выемками. Некоторые выемки были очень глубокими, то широкими, то узкими, как кишка. Одни отверстия позволяли узнику протиснуться плечами, в другие можно было только просунуть руку. Высота потолка тоже была неравномерная. На ощупь было невозможно определить размеры помещения. Но Фридриху-Христиану удалось найти такое место, где он мог выпрямиться во весь рост и протянуть руки в обе стороны, не касаясь стен.
Всё это напоминало страшный сон, от которого невозможно пробудиться. Нервы узника не выдержали, и он повалился на пол в нервном припадке. Он катался по земле, плакал, кричал, пока не
