сказала:
- Явился. Тебя здесь только не хватало!
Я, конечно, не рассчитывал увидеть на её глазах слёзы умиления и восторга, но и такой агрессивности тоже не ожидал.
- Вот она, людская благодарность, - заметил я кротко, воздев глаза к верхнему пролёту и обозревая пятна копоти и приклеенный жвачкой окурок, - И спасай после этого потерявшихся девиц!
Я попытался обойти Настю, но она шагнула в сторону, заступив мне дорогу, и враждебно сказала:
- Что тебе надо? Не ходи туда, ей и так плохо.
Я даже растерялся:
- Стаси, в чём дело?
- Ты не знаешь? У Тины дедушка умер, сегодня хоронили.
- Так он совсем старый и больной был, - с облегчением сказал я, - Что здесь такого?
Она задохнулась от возмущения и выпалила:
- Да что ты понимаешь, мертвяк! Не смей беспокоить Тинку!
- И как ты думаешь мне помешать? - ласково спросил я.
Она побелела и шарахнулась к стене. Я улыбнулся одними губами и прошёл мимо. Эта мегера злобно прошипела мне в спину:
- Обидишь или расстроишь её - я сама тебя убью. Меня Андрюшка проконсультирует.
Сумасшедшая девица! Она ещё мне угрожает! Я сделал вид, что не обратил внимания на её слова. Только у дверей Кристи я сообразил, что раньше Настя не была знакома с охотниками. И где она могла с ними пересечься? Я замер в нерешительности. Похоже, я многое пропустил. Впрочем, если что пойдёт не так, как я рассчитывал, сориентируюсь по обстоятельствам. Я уверенно нажал на кнопку звонка и услышал лёгкие шаги.
Кристи. Я предпочёл бы, чтобы дверь мне открыла её бабушка. Уж она точно пригласила бы меня в квартиру, а Кристи вполне может попытаться захлопнуть дверь перед моим носом.
Дверь распахнулась - оказывается, она и не была закрыта на замок. Кристи стояла на пороге. Я испугался, как плохо она выглядела: осунувшееся лицо и тёмные круги под глазами. Она молчала, а выражения её лица я понять не мог.
- Не гони меня, - попросил я.
- Пойдём, - сказала она безразлично, повернулась и прошла в комнату. Я поспешил за ней. Здесь никого не было, и горел только ночник. Из другой комнаты раздавались негромкие голоса, но я не стал прислушиваться. Кристи кивнула мне на диван, села рядом и сцепила руки на коленях. С отрешённым и сосредоточенным лицом она мерно раскачивалась взад-вперёд.
Теперь я вообще не представлял, как себя вести. Я видел, что Кристина сильно переживает, но не мог этого понять и чувствовал себя очень неуверенно.
Сейчас мне казалось, что всё, что я могу сказать, будет не к месту, а молчать было неловко. Кристи никогда много не говорила о своей семье, да и тогда она упоминала, в основном, бабушку. Я этому не удивлялся. Её деда я видел несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что это совершенно никчемное существо. Он практически ничего не делал, да и не мог делать. Его сердце было в отвратительном состоянии: аритмия жуткая. Мне показалось, что и с головой у него бывали проблемы. Зато хлопот с ним было, хоть отбавляй. То проводить куда-то, то лекарство купить, то скорую вызвать. Мне казалось естественным, что большую часть этих забот Кристи брала на себя. Всё правильно: о своих надо заботиться. Сейчас, когда груз этих забот был снят с её плеч, она должна была испытывать облегчение, а Кристи горевала.
Наконец, я решился открыть рот и неуверенно произнёс, беря её за руку:
- Я Стаську сейчас встретил. Она мне сказала...
Кристи кивнула головой и, раскачиваясь сильнее, чем раньше, начала говорить очень спокойно и размеренно:
- Дедуля себя накануне хорошо чувствовал. Собирался с утра в парке прогуляться, если дождя не будет. А когда мы с бабушкой проснулись - он уже мёртвый был.
Её подбородок задрожал, рот скривился, и она, уткнувшись лицом в моё плечо, разрыдалась. Я обнял её плечи, опять обратив внимание на то, какие они хрупкие. Её дед болел? За три-четыре дня так не похудеешь. Меня тревожила её неожиданная худоба. Чувствовать Кристи в кольце моих рук было очень правильно. Но я в первый раз подумал о том, что, возможно, действительно не подхожу ей. Для неё важно понимание, а я её совершенно не понимал. Эта мысль повергла меня в панику.
Рыдания Кристины становились глуше и реже. Потом она замолкла, лишь изредка всхлипывая, но её пальцы продолжали судорожно сжимать мои плечи. И я решился.
- Кристи, - сознался я, - Мне очень жаль, что ты так расстроена, но я совсем не представляю почему.
Она отстранилась, с напряжённым вниманием глядя мне в глаза. Я запнулся, снова взял её за руку и пояснил:
- Мы по-другому относимся к смерти. Мне трудно разобраться в человеческих чувствах.
Кристина освободила руку из моих пальцев. Я почувствовал вспышку отчаяния. На её глаза снова навернулись слёзы и покатились по щекам непрерывной дорожкой, но губы дрогнули в улыбке.
- Но ведь это так просто,- сказала она и поднесла запястье к моим губам.
Я не мог поверить. Несколько мгновений мы глядели в глаза друг другу, а затем я склонил голову к её руке.
Это действительно было просто. Но сколько боли!
Я снова обнял Кристину и привлёк к себе.
- Мне очень жаль, - снова сказал я - и замолк. Все слова сейчас казались такими мелкими!
Мы долго сидели молча. Я слушал тихий голос Кристининой бабушки, доносящийся из глубины квартиры. Она рассказывала о том, как они с мужем на плоте спускались по порожистой реке во время отпуска. Это было забавно. Как я понял, события происходили во времена их молодости. Мне трудно было увязать образ весёлого деятельного мужчины из этого рассказа с тем беспомощным стариком, которого я знал, но для неё-то это был один человек. Я хотел спросить у Кристи, каким помнит она своего деда, но она в этот момент завозилась, удобнее устраиваясь у меня на коленях, и пробормотала:
- Хорошо, что ты пришёл. Со светлыми волосами ты похож на ангела.
Я удивлённо вскинул брови - и промолчал. Её голос был совсем сонный. Пусть отдохнёт, похоже, ей это необходимо.
Кристи заснула у меня на руках. Я так и не понял, почему она приняла мой приход, как должное, после того, как так решительно порвала со мной. Но сейчас это было неважно. Лишь бы не передумала, когда пройдёт потрясение от потери деда. Потом разберёмся, если будет желание. Сейчас я раздумывал, как можно уложить её, чтобы не потревожить.
Голоса стали громче, люди столпились у выхода и одевались. Щёлкнул замок. Гости ушли.
Дверь приоткрылась. Кристинина бабушка щурилась, вглядываясь в сумрак комнаты. Её сердцебиение ускорилось.
- Здравствуйте, - тихо сказал я, - Соболезную вашей потере.
- Коля? - неуверенно спросила она, - Я тебя сначала не узнала.
- Кристи заснула. Не могли бы вы постелить ей? - спросил я.
Она вошла в комнату, и я встал, аккуратно подхватив Кристину. Кристи что-то неразборчиво пробормотала и обхватила меня руками за шею, но не проснулась.
- Тина совсем умоталась, - сказала бабушка, покосившись на нас, - Она всё организовывала, я-то совсем никакая.
- Мне очень жаль, - снова сказал я.
- Да что там!- спокойно сказала она, раскладывая диван, - Старик мой хорошо пожил, мы и не думали, что он так долго протянет с такими болячками. И умер хорошо, спокойно. Мне бы так! Я ведь тоже уже стара, вот помру - и останется Тинка одна.
- Она не останется одна, - возразил я, крепче прижимая Кристину к себе.
