- Если бы мы захотели ознакомить присутствующих с нашей беседой, то говорили бы вслух, не так ли? - осведомилась Кристина. В её голосе звучал вызов.
Дэн удивлённо вскинул брови, но промолчал. Я повернулся к своему птенцу:
- Борис?
- Это была конфиденциальная беседа, - сразу же отозвался он, глядя на меня чистым взглядом, - Её содержание угрозы для клана не представляет.
- Кристи, - очень мягко начал Дэн, - Нам важно знать настрой Гая. К его мнению прислушиваются все. От его выступления на Совете может зависеть судьба...
- Ой, да ладно! - вдруг прервала его Кристина, - Я считаю, что он вас поддержит.
Она выглядела очень взвинченной.
Боря, не поднимая головы, негромко сказал:
- Я его не слышал, конечно, только Кристи, но у меня сложилось такое же впечатление.
Кристина встала и сказала, обращаясь в пространство:
- Вы меня извините, мне нужно идти. Ник, ты меня проводишь? Я машину ребятам оставлю.
Я с готовностью поднялся, почувствовав облегчение. Вот сейчас мы сможем нормально поговорить, и я, наконец, пойму, в чём дело. Уже выйдя из комнаты, я услышал, как Лёша спрашивает:
- Дэн, а мой убийца тоже здесь?
Дальше я слушать не стал, полностью сосредоточившись на Кристине.
Кристи шла быстрым шагом, глядя куда-то в сторону. Она молчала, а я не представлял, как можно начать разговор. Что случилось, я уже спрашивал, повторять вопрос мне казалось глупым.
Мы прошли уже почти полпути, когда я не выдержал и взмолился:
- Ну не молчи ты, в конце концов, Кристи! Объясни мне, что происходит!
Она вздрогнула, остановилась и повернулась ко мне. От её пристального взгляда меня охватило беспокойство. Наверное, больше минуты она молча вглядывалась в моё лицо, а потом сказала:
- Я решила, что мы не будем больше встречаться.
Я не понял. Я просто не мог этого понять. Она терпеливо ждала моей реакции. Сейчас она снова выглядела спокойной, хотя я чувствовал запах адреналина в её крови.
Наконец, я спросил:
- Тебе кто-то что-то сказал? Посоветовал меня бросить?
Кристи возмутилась:
- Считаешь, что у меня своей головы нет?
- Ты не можешь, от меня уйти, - сказал я убеждённо, - Ты любишь меня.
- Да, - согласилась она, - Но раньше мне казалось, что этого достаточно, а теперь я поняла, что нет.
- Ты меня любишь, - повторил я беспомощно.
Она обеими руками откинула пряди волос с моего лица, с мягкой улыбкой обхватила его ладонями и стала целовать. Её губы скользили по моему подбородку, губам, щекам, а я, охваченный странным оцепенением, не мог шелохнуться.
- Ты нужна мне, - пробормотал я.
Кристи отстранилась от меня и убеждённо пообещала:
- Ты найдёшь себе другую игрушку.
Бесконечно долго я смотрел ей в спину. Она не обернулась.
Уже совсем стемнело. Когда Кристина исчезла из поля моего зрения, какие-то обрывки мыслей стали появляться в моей голове. Я пошёл за ней - нечего ей бродить одной по ночному городу. Когда в её окне загорелся свет, я направился прочь.
Чувствовал я себя свободным и ненужным. Странное ощущение. С тех пор, как я познакомился с Кристи, у меня было столько странных ощущений...
У меня перед носом возникла дверь. Я озадаченно огляделся. Оказывается, ноги принесли меня к дому. Я задумался. Вообще-то, мне надо было на охоту. Стас накануне подкормил меня, но этого было мало. Но жажда почти не чувствовалась. Идти никуда не хотелось. Я поднялся в квартиру, сделал несколько бесцельных кругов по ней, забился в угол дивана и свернулся в клубок.
В этой позе меня и застало утро. О движении даже думать было неприятно. Я следил, как подбирается ко мне полоса солнечного света. Только когда она приблизилась вплотную к открытой коже руки, я ползком переместился к другому подлокотнику. Здесь обжигающие лучи меня не достанут. Я снова свернулся и задремал.
Проснулся я поздно, было уже темно. Первые мысли были о Кристи, но я постарался отогнать их: вспоминать было больно. Голод почти не чувствовался, двигаться не хотелось. Я сидел с открытыми глазами, но не видел своей комнаты. Перед взором проходили картины прошлого. Эти воспоминание тоже оказались неприятны. Не то, чтобы в них было всё плохо, но и хорошего там было мало. Мне хотелось вернуться к другим образам, но я не позволил себе этого. С трудом я отрешился от всех мыслей.
Вид почти пустой комнаты раздражал меня. Я снова прикрыл глаза, постарался отключиться от запахов, не обращать внимания на звуки и погрузился в неопределённое состояние между сном и явью без мыслей и почти без ощущений. Иногда комната была тёмной, этот бархатный сумрак успокаивал меня, но потом снова начинали двигаться полосы света, вызывая глухую досаду. Солнце заглядывало редко. Я смутно чувствовал его появление, даже не открывая глаз. Всё чаще я проваливался в глубокий сон.
Потом раздался звонок. Ужасный звук, проигнорировать его было невозможно. В своё время я специально озаботился, чтобы сигнал был громким. Тогда это оправдало себя: пару раз мерзкое дребезжание даже смогло вырвать меня из дневного сна. Сейчас оно грубо выдернуло меня из состояния блаженного покоя. Я поморщился, но не шелохнулся.
Звонок всё дребезжал, казалось, звук вгрызается в голову. Я с трудом расцепил пальцы, неохотно выпрямился и потащился открывать. Был вечер, уже стемнело. Ни Дэн, ни Борис без приглашения или предварительного телефонного звонка появиться не могли. И кого принесло?
Распахнув дверь, я обнаружил на пороге Стаса.
- Что тебе надо?- недовольно спросил я.
- Может, пригласишь войти?
Меньше всего мне были нужны гости. Запах человека настойчиво лез в нос, разбудив голод. Стук сердца грохотал в ушах. Я шагнул в сторону и назад, и заворожено сказал:
- Проходи.
Дверь захлопнулась. Мы были вдвоём в квартире.
До его прихода я не сознавал, насколько голоден. Горло сводило судорогой, оно горело, слюна стала едкой и горькой. Я отвернулся и прекратил дышать. Стас прошел за мной в большую комнату, я молча указал ему на диван. Он кивнул, но садиться не стал: стоял совсем рядом со мной и что-то говорил. Я смотрел на его шевелящиеся губы и не разбирал слов, мерные удары его сердца заглушали всё. Казалось, я слышу шум крови, текущей по сосудам. Я зачарованно шагнул к нему, не сводя глаз с жилки, бьющейся на шее, и жадно вдохнул манящий запах. Неожиданный удар в живот ненадолго привёл меня в сознание. Я жалобно охнул и возмущённо спросил:
- Ты что? Я голоден... Тебе жалко, что ли?
Стас отпихнул меня так, что я тяжело плюхнулся на кресло, и жёстко сказал:
- Я тебе не ужин с доставкой. Хочешь жрать: отдери задницу от дивана и катись на охоту.
Всё тело скручивала жгущая боль. Едва сознавая, что делаю, я дошёл до коридора, сунул босые ноги в ботинки и начал открывать дверь. За спиной была еда, доступная, близкая, запах сводил с ума. Руки тряслись.
- Ник, - тревожно спросил Стас, - Ты вообще соображаешь, что делаешь?
- Нет! - выдохнул я и вывалился из квартиры.
На лестнице стоял сильный запах людей, но сейчас, когда никого не было рядом, мне стало легче. Я даже смог удивиться. Как я умудрился довести себя до такого состояния? Я был на грани полной потери самоконтроля. Сейчас не до выбора. Надо использовать первого же человека, который мне попадётся, лишь бы этого никто не заметил. Я, не чуя ног под собой, слетел с лестницы, перепрыгивая через пролёты, и выскочил на улицу.
