При попытке контакта, в десяток разведчиков полетели копья, в результате погибли два казака и четверо лошадей.
Когда услышал первые выстрелы, воины даже без команды стали немедленно скидывать вьюки с лошадей, садились верхом и выходили на заранее отработанное построение.
— Ваша светлость! — из-за деревьев на гнедой кобыле выскочил запыхавшийся верховой казак, — Нападение арапов! Убили двух наших! И четырех лошадей положили!
— Сколько их и чем вооружены?
— Тех, которые на нас напали, было десять и еще пять. Но мы их постреляли и порубили. Но там дальше, на холме стоит что-то похожее на деревню, и собралось их там до-черта, даже не могу посчитать, поэтому, мы отступили за ручей. А вооружены все дротиками, копьями и щитами.
— Больше, чем нас или меньше, хоть это можешь сказать?
— Людей где-то столько же, да и воинов не меньше.
Если учесть, что в нашем караване четыреста семьдесят два воина, двести сорок негритянских новобранцев, сто пятьдесят чернокожих девчонок и две с половиной тысячи крестьян, мастеровых и прочих не комбатантов, то действительно, немало.
— А холм высокий?
— Не очень, но наступать придется снизу вверх.
— Лесом сильно зарос?
— Нет, лысый, но каменистый.
— Понятно, — минуту подумал и стал отдавать распоряжения, — Внимание! Авангард и правое фланговое охранение выдвигаются в секреты. Со мной идут все триста двадцать верховых. Капитан Ангелов! Минометную батарею делим пополам, с собой берем трех вьючных с минометами и четырех с пулеметами. А тебе, лейтенант Павлов, оставляю пока все оставшиеся шестнадцать пулеметных расчетов и сто двадцать бойцов. Защищай свой город, ибо быть ему именно здесь. А мы пока произведем зачистку прилегающей территории.
Где-то на этих холмах в той жизни стоял город Мбомбела, через который однажды пришлось проезжать, следуя из Мапуту в Преторию. Помню только, что многие километры вдоль дороги здесь поросли садами с цитрусовыми и субтропическими плодами, уж очень благоприятны для этих культур, оказались здешние земли. Кстати, косточки апельсин и лимонов, которые входили в рацион питания на корабле, приказал не выбрасывать, в результате, в дополнение к банановым саженцам, в обозе ехало их два неполных мешочка. Так что цитрусовым садам здесь тоже быть.
— Саар! Саар Зулу! Манги хамбе{33}! — немного в стороне от зубов Чайки упал на колени и склонился в поклоне Мбуяза, назначенный среди новобранцев старшим. Это они меня между собой так назвали: 'Саар Зулу'. Что такое Саар, ей-богу не знаю, а зулу, это на каком-то из наречий народов банту — 'сошедший с неба'.
Он стукнул кулаком себя в грудь и что-то залопотал, пощелкивая согласными буквами, а к нему подтянулись все остальные чернокожие салаги, и тоже стали на колени. Затем, выбросили над головой ассегаи и закричали: 'Алаай! Манги хамбе'.
— Чего они хотят? — спросил Иван.
— Просятся в бой.
— Нафик надо! А вдруг мы будем бить их родичей, а эти в спину ударят?
— Нет у них больше других родичей, кроме нас. Понятия у них такие, коль они легли под мою пяту, значит, позволили распоряжаться их судьбой и жизнью, а я возвеличил их с категории ребенка, до категории воина, вручил щит и копье. Пообещал в будущем выучить и оснастить до уровня белого воина, поэтому, переживать нет причин, драться они будут так, как надо, — после этих слов привстал в стременах и оглянулся. Увидев, что навьюченные пулеметами лошади уже заведены в строй, внимательно посмотрел в глаза Мбуязы, в глаза других новобранцев, несколько секунд помолчал и утвердительно кивнул головой, — Хо хамба{34}!
— Алаай! Нгия бонга{35}- те радостно закричали, потрясая ассегаями, и подхватились на ноги.
— Товарищи бойцы! — посмотрел на своих воинов, с удивлением взирающих на настоящий спектакль, поднял руку вверх и нагайкой указал вперед, — За мной, марш-марш!
В лесу деревья были огромны и могучи, расстояния между ними приличные и без подлеска, что позволяло двигаться верхом довольно быстро. Наши новобранцы оказались вполне выносливы, бежали рядом и нисколько не отставали. Километра через четыре, мы спустились с лесистого холма и увидели поджидающую нас разведку. Удерживая в руках винтовки, они насторожено стояли на берегу неширокого, но бурного ручья. Задней мыслью отметил данное место, где неплохо бы поставить водяную лесопилку и, отвернув Чайку в объезд трупов негров и дорезанных лошадей, направился к казакам.
Хуторских казаков знал плохо и не всех помнил по имени, но старший наряда, невысокий крепыш моего возраста, веселый балагур и любимец девок, Петро Черноиваненко был мне прекрасно знаком, я даже знал его покойного отца.
— Пан Михайло, — он обратился так, как обращался всегда, но глаза опустил и голову склонил, его лицо потемнело от злости, желваки бегали, а зубы скрипели. Кивнув на два тела, лежащих на крупах лошадей, он с трудом выдавил, — Не уберег.
— Докладывай, — спокойно сказал ему.
— Заметили, как что-то мелькает между деревьями, углубились в лес посмотреть. Потом видим, так в шагах в двухстах между кустарником арап стоит. Один. И так спокойно стоит. Ну, мы и направились к нему, толпой, как бараны… поговорить. Вот и вышли, прямо на засаду. Копьями в грудину прилетело каждому, но у всех, кроме Степки с Сенькой была бронька поддета, вот так и получилось. Но мы арапов постреляли и порубили.
— Петро, а почему два твоих казака были без бронной защиты?
— Жарко, говорили.
— Вот вам, братцы, и вольница, — подвел итог их безалаберным действиям, начиная с момента выхода в наряд. Конечно, детям украинских степей против опытных лесовиков тягаться нечего, но наших людей подвело отсутствие элементарной дисциплины. Желание воли вольной и нежелание жесткого подчинения, неприятие уставных воинских порядков, для многих казаков есть высшее благо.
— Больше им жарко не будет, — обвел взглядом понурившихся казаков, — Никогда. Теперь говори, Петро, где негры?
— Арапы? Там, на холме, — он кивнул подбородком через ручей, — Воинов сотен пять и мужиков с бабами тыщи четыре, не меньше. Левый фланг и тыльная часть холма обрывисты, не подберешься.
— Саар! — услышал возглас Мбуязы, он тыкал пальцем в труп негра и что-то зло говорил, при этом, часто повторяя слова 'ма бона нгони', которые по воспоминаниям из той жизни переводились, как название племени, которое в будущем будет покорено кланом Зулусов.
Много позже, когда наши новобранцы выучили славянский язык, выяснились интересные сведения по вопросам взаимоотношений разных племен. Так же мы узнали, что бывшее племя Мбуязы часто воевало с нгони, они были непримиримыми врагами. Впрочем, не надо знать языка, об их 'любви' друг к другу стало наглядно понятно буквально через десять минут.
В сопровождении Черноиваненко мы перешли ручей и метров через четыреста вышли к подножью холма. Действительно, вся его верхушка была усеяна людьми, которые увидев нас, пришли, казалось бы, в хаотическое движение. Но, посмотрев в подзорную трубу, понял, что все их движения вполне осмыслены и рациональны: многочисленная толпа молодежи, женщин и детей отхлынула вглубь территории поселения, к недостроенным домикам из лозняка и циновок, а вооруженные ассегаями и щитами воины быстро перестроились и сплотили ряды.
Да, эти нас ожидали и, судя по их решительности, надеялись на победу. И пять шеренг, около пяти сотен воинов, выстроились очень удобно, как для защиты, так и для контратаки: стояли ступеньками, передние ниже, а задние на площадке выше. Еще сотня с правого фланга отошла в тыл, видимо, вождь оставил резерв. Неглупый вождь.
А вот наше тактическое положение при равных условиях было бы незавидно. Пулеметы и минометы надо выдвигать вперед, иначе противника достать не представляется возможным. О конной атаке по
