— Настоящая рысь… Я не думаю, что это действительно так… Генетики из третьего отдела постоянно втирают очки… Жесткое излучение не способно произвести…
— Вот уродец…
— Побочный продукт, брак. Вместо котосетра — рысь.
— Нет, позвольте, животное необходимо исследовать. А что, если это реставрация?
— Ошибка производства!
— Хватит, — сказал магистр. — Девчонку вышвырните вон, а эту тварь киньте рыбам, пусть пообедают.
Неожиданно для себя самой Леа кинулась на магистра и заколотила его кулаками по груди.
— Не смейте! Отпустите его! Он маленький!
Опешивший магистр выронил рысенка, который не замедлил вцепиться в ближайшую ногу. Когда суматоха улеглась, магистр приказал:
— Обоих ко мне, там разберемся.
— Но с девчонкой как-то неловко. Это все-таки житель Города, — робко возразили белые халаты.
— Исполнять! — металлическим голосом рявкнул магистр.
А вскоре начались и долгожданные чудеса, хотя в этот момент Леа была менее чем когда-либо расположена встречаться с ними. Ее тащили по длинным запутанным коридорам, мелькали облупившиеся стены, тусклые лампы. Коридоры постепенно менялись. Облезлая штукатурка превратилась в ноздреватые каменные плиты, а выстланный пластиком коридор завершился винтовой лестницей, точь-в-точь как в старинном замке. Крутые ступени были вытерты почти наполовину и выкрошились, из всех уголков выползали бледно-зеленые пятна плесени. Однако освещалась лестница не трещащими смоляными факелами и не вонючими масляными светильниками, а вполне современными лампами дневного света. Леа вспомнила, что в седьмой секции стояли обычные, постоянно перегорающие. А здесь на лестнице…
И ее впервые пробрал озноб. Приключение переставало нравиться, она поняла, что попала в подземелья ратуши, откуда мало кто выходил. Да и тащили ее лаборанты как-то странно. Не то чтобы грубо, а равнодушно, словно деревянную.
Но главные неожиданности были впереди.
Массивная железная дверь, рыже-коричневая от ржавчины, распахнулась на удивление легко и бесшумно. Леа зажмурилась, когда в глаза ударил яркий, почти солнечный свет. Вместо закопченого сводчатого подвала, которым должна была закончиться лестница, она оказалась в большом белом зале, напоминавшем бассейн. Так это и есть зловещие подземелья ратуши?
— Рысь — в клетку, девчонку — в лабораторию, — распорядился магистр.
— У вас происшествие, магистр? — поинтересовался высокий худой человек в красной мантии. Его правая рука висела на перевязи.
— Слабо отработанная технология, — недовольно буркнул магистр. — Получили вместо котосетра и не решились сразу ликвидировать. Играли, ласкали… Рука не поднялась. Вы же знаете, советник, как я сентиментален.
— Ваше доброе сердце известно всем, — немного странным тоном согласился советник.
Леа выпучила глаза. Побитый советник, надо же! Их обычно из ратуши не выманишь, а тут руку сломали.
— Кроме того, мы надеялись использовать полученную удачную комбинацию генов в дальнейших исследованиях. Нужно ловить самый ничтожный шанс реставрации первоначальной экосферы. Никто не может уверенно предсказать, в какой момент нам понадобятся те или иные животные. Мы обязаны быть наготове.
— Понадобятся ли?
— Не возвращайтесь к старым спорам, советник. Не время и не место.
— Вот вы как заговорили…
Магистр ехидно усмехнулся.
— Судя по вашей руке, происшествия случаются не только в бурлящей и неспокойной лаборатории генетики, но даже в тихом и сонном отделе безопасности.
— Напрасно смеетесь, магистр, — кисло выдавил советник. — Это происшествие еще заставит всех нас потерять сон. Вас в том числе.
— Вряд ли, — самоуверенно возразил магистр. — Я никогда не страдал расстройствами нервной системы.
Советник прищурился, испытующе поглядел на магистра и сказал:
— Нашлась ракета.
Маска невозмутимости в одно мгновение слетела с лица магистра.
— Где?!
— К величайшему сожалению, именно там, где мы и предполагали.
— Проклятье! Это точно?
— Я видел ее так же, как сейчас вижу вас.
— Трудно же ее будет заполучить, — вздохнул магистр. — Но ничего. Главное, что вы ее обнаружили.
— Вы немного рано прицеливаетесь.
— Вы хотите сказать, — недобро прищурился магистр, — что ракета останется в руках вашего отдела?
— Она вообще не попадет в руки Магистрата.
— Это как?
— Ракету нашел не я один. Настоящий хозяин сделал это одновременно со мной. И за такой камуфлет вам придется отвечать.
— Советник, у вас жар.
— Нет, магистр. Виной всему ваша хваленая сентиментальность и чувствительность, — снова вспылил советник. — Вспомните, что произошло в вашей лаборатории двадцать лет назад. Почему вы были против преследования беглецов?
— Потому что никакие силы не помогут нам научиться управлять ракетой. Еще тогда я предвидел сегодняшний день. Работы над генетической бомбой памяти дали совершенно неожиданный результат — пробуждение профессиональных навыков у прямых потомков космолетчиков. И я считал себя не вправе пытаться медикаментозным либо психодинамическим способом повлиять на этих людей. Мы рисковали потерять все, без малейшей гарантии вновь получить. Конечно, вы предпочли бы отдать их своим костоломам. У меня иные методы. В человеческую психику нельзя лезть с дубиной.
— Ну, вот и получили…
— Это ваша система наблюдения дала сбой.
— И что будет теперь, если вся мощь этой машины обрушится на Город? Что останется от ваших деликатных методов, от вашего гуманизма, от вас самих?
— У нас есть, чем ее встретить, ведь мы не теряли времени даром. Технический отдел сполна отрабатывает свое привилегированное положение. А кроме того, я полагаю, этого не произойдет. Даже больше — я уверен. Ладно, это застарелая язва, не будем ее растравлять. Вот когда наши опыты подойдут к концу, и мы научимся свободно манипулировать сознанием, тогда можно будет попытаться самим предпринять активные действия против ракеты.
— Скорей бы, — вздохнул советник. — А это что за девчонка?
— Спрашивайте у своих дураков. Мы поймали ее в осетровом питомнике.
— Паюсной икорки захотелось? — ухмыльнулся советник, но тут же спохватился. — Ка-ак? Что же такое творится? Если всякие разные будут знать…
— Вот потому мы и захватили ее с собой.
— Благодарю вас, магистр. Мы сегодня же займемся ею. Выясним, кто ее подослал и с какой целью.
Леа похолодела.
— Нет-нет, советник, — помахал ладонью магистр. — Вы ее не получите.
