Глава третья. Начало
Москва встретила Александра дождем и раскатами грома. Молний не было видно, но грохотало знатно. Разместившись в пролетке, Александр назвал адрес Алексея, и извозчик тронул лошадку.
Июльское утро, смоченное дожем и наполненный озоном воздух заставляли думать только о хорошем, загоняя в уголки сознания все неприятности, настоящие и будущие, что ожидали его в белокаменной.
Алексей стоял на пороге дома, посматривая по сторонам. Увидев пролетку, он перекрестился и открыл входную дверь, пропуская Александра.
— Как добрался? Смотрю, поезд не опоздал. Вчера из столицы возвратился митрополит Владимир, так поезд задержался на два часа. Говорят, несколько рельс было снято. Пока восстановили полотно, поезд стоял в районе Бологое. Хорошо, что обходчик заметил и успел остановить поезд, а то бы неприятностей не избежать!
— Все нормально! Как сам-то? Дети, жена, работа?
— Проходи в гостиную. Настя подаст завтрак, за ним и поговорим.
Приведя себя с дороги в порядок, Александр направился в гостиную, где его ожидал Алексей, расположившись за столом. Настя поздоровалась с гостем и поставила на стол скромную еду, и пошла собираться на работу. Мужчины остались одни.
— Не обессудь, пост еще не кончился.
— Не волнуйся, с дороги все пойдет. Не томи, рассказывай все по порядку, не пропуская ничего. Мне все важно знать!
Алексей передал почти слово в слово свой разговор с митрополитом, и его внешнюю реакцию на услышанное.
— А зачем в столицу он ездил?
— По делам Синода. Не думаю, что он кому-нибудь рассказал о нашем разговоре. Пока не поговорит с тобой и не узнает, что ты предлагаешь делать, и не определит свое место во всем этом, никаких действий не произойдет. Он мне сам об этом сказал.
— Твои слова да Богу в уши! Когда и где он нас ждет?
— Сегодня в три часа пополудни в своем кабинете в Успенском соборе.
— Нас пропустят?
— Все предупреждены, никаких задержек не должно быть.
— Я в ваших обычаях не силен. Могу предстать перед митрополитом в этой одежде, или надо надеть что-то другое?
— Все нормально. При встрече я возьму у митрополита благословение. Он предупрежден, что ты атеист. Так что можешь только поклониться.
— Он этим не удивлен?
— Если и удивлен, то мне никак этого не показал. Выслушал молча и только кивнул головой.
— Митрополит Владимир не слишком большой ортодокс? Не шокирую его своими планами и предложениями?
— Больше, чем я его шокировал, по-моему, сделать невозможно. Думаю, он готов к любым предложениям.
— Если он не согласится с моим планом, каких действий от него можно ожидать?
— Я не знаю. Однако уверен, что ничего плохого от него ожидать не приходится. Если он будет с чем-то не согласен, то прямо об этом скажет. Если к консенсусу прийти не удастся, то ты всегда сможешь покинуть Россию. Препятствий тебе никто чинить не будет. Только возьмут слово не разглашать все, что тебе известно о будущем.
— Что ж, и это немало. Как-то неспокойно у меня на сердце в ожидании этой встречи. А против тебя никаких репрессий не будет?
— Думаю, что нет. Митрополит Владимир очень умный человек.
Переговорив о событиях дома, жизни племянников и племянниц, братья стали собираться в Успенский собор.
Ровно в три пополудни они были в кабинете митрополита Владимира.
— Ваше высокопреосвященство, это мой брат Александр, о котором я вам рассказывал!
Митрополит Владимир смотрел на Александра пристально и жестко. Его взгляд буравил душу, стараясь понять сущность человека, стоящего перед ним.
— Здравствуй, сын мой! Все ли хорошо у тебя? Проходи, садись…
Александр в ответ на приветствие скромно кивнул и сел за стол, напротив митрополита. Рядом разместился Алексей.
— Отец Алексей поведал мне о ваших делах, и я счел необходимым встретиться с вами обоими, чтобы понять, что я могу ожидать от вас в связи с теми знаниями и умениями, которыми обладаете. И как вы собираетесь воспользоваться своим после знанием, в каких целях и каким образом!
— Ваше высокопреосвященство! Попадание в это время для нас самих стало непредвиденным событием, весьма нежелательным и необъяснимым! Но что случилось, то случилось. Я принимаю это как данность, с которой надо смириться. Но обладая послезнанием будущего во всех его проявлениях, просто наблюдать события и не попытаться хотя бы немного изменить их ужасный ход – свыше моих сил. Я много раздумывал, как поступить. И только после того, как более-менее вписался в это время, с нуля за шесть лет прошел путь от практически неимущего до человека, имеющего значительный капитал, и занявшего определенное положение в обществе, доказав себе, что я тоже кое-чего могу в этой жизни добиться, и довольно быстро, позволил себе задуматься над моим местом в этом мире. Думаю, что если бы я ничего не мог предъявить вам в качестве моей успешности, то и разговаривать бы вы со мной не стали!
— Александр Геннадиевич! Во многом вы правы, но я пригласил вас на встречу, в первую очередь, не для этого! Я хочу понять, что вы собираетесь предпринять сейчас, когда смогли врасти в наш мир, занять в нем определенное место. Я не умаляю ваши достижения, но и не считаю их чем-то необычным: ведь человек будущего значительно больше моих современников знает, умеет и может!
— Я согласен с вами. В конце 1894 года я разработал план действий, позволяющий, на мой взгляд, несколько изменить ход истории, по-другому расставить акценты, выделить несколько значимых событий, воздействуя на которые, можно повлиять и на развитие мировой истории в целом.
— Уже одно ваше появление в нашем времени повлияло на ход нашей истории по сравнению с вашей! Сколько новых открытий, изобретений, технологий, наконец, лекарств и методов лечения ранее неизлечимых болезней вы привнесли в наш мир на несколько десятилетий раньше их естественного появления!
— Да, это так. Я прекрасно понимаю, что одно дело внедрить те или иные новшества промышленного и научного характера, и совсем другое – повлиять на ход истории, будучи хоть и известными в некоторых кругах людьми, но не имеющими практически никаких властных полномочий и влияний. Наши с братом скромные возможности весьма невелики для этих целей!
Поэтому я подошел к разработке плана действий весьма необычным способом: поскольку мы знаем будущее, то нам известны и причины, приведшие к тем или иным событиям, а также, действия, которые предпринимались для решения тех или иных проблем власть предержащими, и которые в силу определенных причин не привели к успеху.
— И что же вы предлагаете?
— Просто выйти на контакт с сильными мира сего, рассказать, что ожидает державу и ряд высокопоставленных лиц, а также целые сословия, на мой взгляд, не может привести к необходимым результатам в силу ряда причин.
— Каких?
— Человеку свойственно всегда рассчитывать на лучшее, он считает, что плохое именно его не коснется,
