Из собственного тяжелого опыта крестьяне знали, что господская ласка дальше слов нейдет. К тому же — кто сможет наблюдать за заветом того, над прахом которого уже вырос песчаный холм?
Кроме того, Баженов завещал детям: «сами не стройтесь, ибо совершенно от строений разоритесь»… Какой горькой иронией и как трагично звучит этот совет в устах великого зодчего, которому каждое новое строение причиняло глубокое страдание.
Для петербургского общества, и даже для самой Академии художеств, смерть Баженова прошла незамеченной. Неслучайно искусствовед Курбатов передал молву, что ходили слухи об отравлении Баженова лицами из дворцовых кругов, опасавшихся сильного влияния архитектора на Павла…
Баженова постарались тотчас же забыть. Ни на собраниях, ни в публикациях Академия ничем не откликнулась на смерть своего вице-президента.
Только однажды, когда Федор Каржавин явился с доверенностью вдовы Баженова получить в Академии жалованье, этот факт был отмечен в протоколе.
П. Чекалевский, конференц-секретарь Академии художеств, давая характеристику (1792 г.) некоторым членам Академии и оценивая их творчество, поставил на первое место Баженова: «Мы видели… что многие бывшие пенсионеры Академии сделались отличными художниками в живописи и в скульптуре; то же самое можно сказать и о пенсионерах, упражнявшихся в архитектурном художестве, кои талантами своими приобрели имянитость; а именно: г. коллежский советник В. И. Баженов. Между произведениями его разума, модель Кремлевского дворца привлекает наипаче внимание любителей художеств; сожалительно, что по некоторым обстоятельствам оная по ныне не произведена в действо».
Забвение, незаслуженное и постыдное для той эпохи, постепенно стирало имя мастера из памяти современников. Только изредка раздавались одинокие голоса в защиту памяти зодчего и его творений.
В Кардовильской усадьбе (Горьковский край) хранились оставшиеся после зодчего ценнейшие материалы — рисунки и чертежи и его архив. Часть погибла при пожаре.
Семья Баженова рассеялась, а архив его — сундук с бумагами и рисунками — пошел на оклейку крестьянских изб в его деревне…
Род Баженовых угас…
В Кардовиле в 1937 году был обнаружен семейный портрет Баженовых, который мы публикуем в настоящей книге. Интересно отметить, что публиковавшиеся раньше портреты, даже в официальном издании Академии, принадлежали не Баженову, а Старову. Даже облик зодчего был обречен на неизвестность.
В 1831 году в «Московском Телеграфе» появилось письмо князя А-ва: «Баженов — к стыду нашему — доныне не оценен по достоинству, или, как я сказал выше, забыт вовсе несправедливо. Многие ли знают труды его, памятники зодчества, им созданные, мысль его о преобразовании зодчества в нашем отечестве и о том, чтобы создать свой, русский вкус, который был бы при том соображен с нашими потребностями и климатом… Баженов являет нам редкое достоинство — самобытность, чего нет и не было ни у одного русского архитектора, по крайней мере доныне; говорю это смело и берусь доказать. Подражание губило всех, кроме Баженова. Посмотрите на церкви, на дома, воздвигнутые Баженовым, — какая смелость, благородство, величие, прочность дела. Сличите лучшие труды других зодчих — какая бедность воображения, какое жалкое бесвкусие».
Модель Кремлевского дворца представляла груду кусков, валявшихся в подвалах Оружейной палаты[4].
По поводу модели Н. Горчаков в «Москвитянине» (1842) писал: «Эта модель, по огромности и искусной работе, есть единственная в Европе. Многие отличнейшие художники и архитекторы, даже и в наше время, заимствовали из нее или части фасадных видов, или некоторые отделения внутренних комнат и галлерей».
После этого имя Баженова надолго исчезло со страниц печати. Оно всплыло только в начале нашего столетия в связи в разработкой вопросов старого русского зодчества.
Каково архитектурное наследие Баженова?
Помимо работ, о которых мы уже говорили, имеется еще ряд строений и проектов, автором которых бесспорно является Баженов. Перечислим их в хронологической последовательности.
Затем идет ряд строений, которые с достаточным основанием приписываются Баженову[5].
Баженов был и мастером кисти, карандаша и резца. Биограф Баженова Болховитинов отмечает, что: «Из живописных картин его (Баженова) мастерства несколько хранится в фамилии графов Воронцовых». Картины, украшавшие дворец Воронцовых в Алупке, увезены наследниками в их виллу в Италию. По сообщению В. Забелина, «собор Донского монастыря расписывал фресками художник Антон Ив. Клаудо, по заданной идее архитектора Василия Баженова или по его эскизу». С тех пор эта живопись обновлена и переписана. В церкви Ивана-воина на Якиманке был сделан новый иконостас в четыре яруса с позолоченными колоннами и резьбой по рисунку Баженова. В 1859 году иконостас уничтожен по указанию митрополита Филарета, сказавшего: «В нем нет церковного, православного характера. Это не иконостас, а точь-в-точь триумфальные ворота».
В отделе редких книг библиотеки имени Ленина хранится альбом Ф. Каржавина. Это большое собрание всевозможных гравюр и оригинальных рисунков разных художников, с многочисленными пояснениями Каржавина. В альбоме Баженову принадлежат: офорт «Пляшущая вакханка и фавн, играющий на свирели», эскиз небольшой скульптуры — «Екатерина дает наказ своей России» (1772); рисунок — «Паперть для храма» (классический стиль); рисунок — «Триумфальные врата»; рисунок — античные кувшины; три небольших наброска пером мундирных эполетов для предполагавшейся формы лиц, служивших при «Кремлевском строении» (1770); эскиз семейного портрета Баженовых, сделанный для живописца Некрасова.
Многие дома, построенные Баженовым, искажены последующей переделкой, чертежи исчезли. После смерти Баженова его творчество уже не волновало художников нескольких ближайших десятилетий.
Унылая для архитектуры пора николаевского царствования была бедна художественными откровениями. С выходом буржуазии на арену общественной жизни архитектура утратила связь с прошлым, измельчала, попала в плен к мюнхенской и венской школам архитекторов-модернистов.
За десятилетие до Октябрьской революции журнал «Строитель» писал: «Надо сказать и слово защиты в интересах художников (архитекторов). Они у нас на Руси поставлены в такое ненормальное условие, что им многое приходится простить: они — рабы богатого класса, рабы того строя, в котором они завязли по уши и который давит на Руси все свободное, сильное и смелое духом».
Василий Иванович Баженов — национальный русский художник, впитавший чудесные соки народного творчества и мастерства западной культуры. Баженовым открывается первая страница истории новой русской архитектуры, и до наших дней нет еще зодчего, имя которого может быть поставлено рядом с гениальным предшественником.
