и убить стрелка, когда тот подойдет проверить результаты своей работы. Второй вариант – сматываться как можно быстрее, потому что он в любой момент может стать добычей разъяренных полицейских. И тогда может вскрыться его принадлежность к SAS – а это хуже, чем просто провал. Это – уже без вариантов…
Тим раздумывал только пару секунд. Потом, обтерев на всякий случай пистолет полой куртки, он отбросил его куда-то в сторону и пополз в том направлении, откуда они приехали. Потом услышал за спиной голоса, вскочил – и бросился бежать, петляя как заяц. В конце концов, у него есть чистые документы, немного денег и даже паспорт моряка, по которому он может наняться на какую-нибудь посудину в порту Нью-Йорка и тихо свалить из страны.
Я почувствовал, что неподалеку кто-то есть, когда патроны закончились. Попытался повернуться – и ответом на это стал лязг затвора помпового ружья.
– А ну, стоять, парень! Брось карабин!
Я бросил карабин, стукнувшийся об землю.
– Я его бросил. У меня нет оружия, я из полиции. Можно я встану?
– Стой, как стоишь, парень. Так ты меньше меня нервируешь.
– Я из полиции.
– Это ты сказал. А я этому ни хрена не верю.
Голос принадлежал пожилому человеку – хриплый, дребезжащий. Но каким бы он ни был старым – сил нажать на спусковой крючок у него хватит.
– Нас обстреляли, вы это слышали?
– Да, парень. Что-то бухало неподалеку. Но я не знаю, что это было, а вот карабин у тебя я видел.
– Это карабин лейтенанта полиции, он ваш сосед, живет у самой воды. Вы знаете, кто живет рядом с вами, или нет? И вообще, какого черта вы держите меня под прицелом, когда я не вооружен?
– Вот полиция приедет и разберется, парень. А пока – стой, как стоишь.
Голоса почти одновременно раздались и спереди, где стояла машина, и за спиной. Потом я увидел луч фонаря – но он светил не на меня.
– Брось ружье! Брось ружье немедленно, мать твою!
По-видимому, этот голос и его тон был больше похожим на голос и тон полицейского, потому что старик бросил ружье и завопил:
– Не стреляйте! Не стреляйте! Этот парень говорил, что он из полиции!
– Этот… – я узнал голос детектива Стила. Повернулся – и получил такой удар ногой в грудь, что дыхание перехватило.
– Куда ты нас втравил, ублюдок! Куда ты нас втравил, чертов ублюдок!?
Я повернулся на бок – и второй раз ботинок детектива прилетел как раз по спинке, туда, где в меня попала пуля, пущенная мне в спину в Тегеране. Искры полетели из глаз, я взвыл от боли, услышал топот ног – но новых ударов не последовало, только какая-то возня.
Повернувшись, я встал сначала на четвереньки, потом мне удалось подняться на ноги. Легкие горели, как будто я вдохнул полной грудью табачной пыли, болела спина. Фонарь, который был у детектива, выпал на землю – и я увидел в его свете стоящего рядом со своим ружьем старика, божьего одуванчика лет семидесяти в чем-то наподобие халата, ошалело смотрящего на происходящее. Он даже не пытался поднять ружье, он просто не понимал, что происходит. Рядом оставшиеся в живых полицейские – их было двое – пытались урезонить впавшего в буйство детектива.
Нельзя сказать, что я его не понимал.
Сделав несколько шагов к машине, я столкнулся с Мишо. Видок у него был – краше в гроб кладут, белое как мел, чем-то испачканное лицо и ружье в руках. Увидев меня, он вскинул ружье.
– Это я! Это я!
– Черт… Вы как, сэр?
– Пока жив. А ты?
– Поживу немного. У ублюдка был пистолет с глушителем, он стрелял откуда-то с холма.
– Попал?
Вместо ответа Мишо стукнул себя в грудь – и скривился от боли.
– Броня? На тебе броня?
– Точно. Всегда ненавидел эту чертову штуку – но его ношение даже при походе в сортир было предписано страховкой. Сегодня он пригодился.
– Кажется, я отправил этих ублюдков в края вечной охоты, – я показал на внедорожник, – пытались сделать ноги.
Марк помолчал…
– Был еще один. Надо преследовать.
– Не надо. Это все равно что идти на раненого льва. Что там? – я показал на домик.
– Не знаю. Море крови. Вляпались, – сказал Мишо.
– Кому-то очень надо было заставить ублюдка замолчать.
Вместе с Мишо, державшим наготове ружье, я подошел к машине, которую расстрелял. Мишо включил небольшой, но мощный фонарик, который как бывший агент ФБР всегда носил с собой. Сфокусированный, яркий луч света прошелся по машине, беспощадно высвечивая детали: брызги крови на стекле, дыра от пули в металле, мертвый человек, навалившийся на рулевую колонку, ствол мощного ружья, заканчивающийся массивным дульным тормозом. Картина смерти, состоявшейся, как всегда, внезапно.
– Кажется, готовы… – заключил Мишо, – ничего здесь не трогайте, сэр.
– И не собираюсь, – я зашел со стороны моторного отсека машины, – посвети-ка сюда.
«Фарго» – это почти то же самое, что и «Додж», внедорожники и пикапы, предназначенные для Британской империи и производимые на ее территории, на территории Британской Канады, чтобы избежать грабительских пошлин. Самое яркое отличие – эмблема и другое оформление носа машины: решетка, фары, место под номерной знак британского стандарта, более длинный и узкий, чем североамериканский. В Британской Канаде принят не правый, а нормальный левый руль, поэтому машину можно узнать лишь по таким вот мелким признакам.
Луч фонаря высветил эмблему. Как я и ожидал – «Фарго».
– Канадская, – заключил я, – это ублюдки с той стороны границы. Англичане, мать их так!
К нам подошел один из полицейских, тоже осветил салон машины, присвистнул.
– Ублюдки получили по заслугам, – сказал я, чтобы напомнить о том, кто именно это сделал, и намекнуть, что арестовывать нас не надо.
– Все это полное дерьмо, – без обиняков сказал полицейский, – единственное, что я могу для вас сделать, так это не арестовывать вас прямо сейчас. Мистер Мишо ранен… я скажу, что вы сопровождаете его в больницу. Но это все. Мы не сможем скрыть ваше присутствие здесь, и… на вашем месте я бы подыскал себе хорошего адвоката, сэр.
Я кивнул.
– Спасибо и на том…
Полицейский не ответил.
Примечания
1
G2 – военная разведка.
2
В Коронадо, Калифорния, находится центр подготовки боевых пловцов Тихоокеанского побережья.
3
Калоши – так на слэнге называли лодки с резиновыми бортами.
4
Пекари – род свиньи, умеет плавать.
5
