— Как учеба?
— Никак. Меня выкинули.
— Мои поздравления. Не боишься попасть на службу?
— He-а, я в день своего совершеннолетия сделал себе потрясающий подарок — вместе с Beerlady влез кое-куда, кое-что подправил, и теперь на меня ни за что не напялят скафандр. Пусть дно морское исследуют другие.
— Слушай. — Рыжесть вновь подмигнула. — Давай прогуляемся.
Олег кивнул. Погода в Сети всегда стояла великолепная.
Когда они виртуально вошли в виртуальный парк и сели на скамеечку, Рыжесть, понизив голос почти до шепота, сказала.
— Ходят слухи, что на Луну в компанию к неизлечимым часто посылают всех неугодных. Вроде бы даже нескольких наших туда отправили.
— Кого?
— Мудрого Каа, Heretica, Тишину.
— Ни разу о них не слышал.
— Я тоже. — Рыжесть пожала плечами.
— Послушай. — Олег посмотрел ей в глаза. — Колония для неизлечимо больных официально существует уже лет семьдесят — с тех пор, как Единый Совет решил, что на Земле и для здоровых-то места маловато, и убил сразу двух зайцев. И со дня ее основания в обществе циркулируют слухи наподобие того, что ты мне только что рассказала.
— Дыма без огня не бывает. — Рыжесть закурила. — Особенно после того, как смертную казнь и пожизненное заключение заменили ссылкой на Луну. Я просто хочу, чтобы ты завязал с ломом, — когда- нибудь меня не окажется рядом, чтобы прикрыть тебе спину. Попадешься — и до свидания. Мне будет очень тебя не хватать.
— Знаешь, мне ведь больше нечем зарабатывать себе на жизнь. На попить-поесть я достаю либо лично взламывая что-нибудь не очень крупное, либо создавая шумовые эффекты, прикрывая кого-то посерьезнее при крупном ломе. — Олег подмигнул. Оба знали, о чем речь.
— Нейро, я могу дать тебе в долг — на первое время хватит.
— Спасибо, Леська, но не могу же я всю жизнь не вылезать из долгов, да и их отдавать надо, — Дегтярев вздохнул.
— Давай сделаем так: я поспрашиваю у знакомых, может, найдут что-нибудь подходящее.
— Валяй.
— Если будешь питаться не только йогуртами и не будешь особо жлобствовать, то протянешь еще пару месяцев. — Рыжесть встала и, как всегда, не прощаясь, направилась по своим делам.
— Леська. — Олег подбежал к ней, взял ее ладонь в свою. Он чувствовал, что именно сейчас должен сказать ей все — что он один даже тогда, когда вокруг него лучшие друзья, причем не важно, в Сети он или в реальном мире, и что только с ней все по-другому; что каждую ночь перед сном он, соединяя линиями звезды на небе, каждый раз видит ее лицо и что… — Спасибо тебе, Лесь. За все.
Она долго, очень долго смотрела на него, словно догадавшись, о чем именно он думает. А потом на одно-единственное мгновение ее глаза растворили в себе безжизненное серебро металла, утопив Олега в весенней зелени бескрайних лугов, обволокли его цветочным ароматом… Это длилось всего одно мгновение, настолько короткое, что, вынырнув, Олег не был уверен, а не почудилось ли ему. Вдруг это только его разыгравшееся воображение?
Глава 3
Уже второй месяц Олег Дегтярев работал на одну небольшую фирму — Чен помог устроиться, — которая оказалась всего лишь одной из лабораторий триады. Задачей Олега, как примерно еще пары дюжин специалистов и полуспециалистов, было тестирование новых препаратов психотропного действия. Работы было выше крыши — иногда ее было настолько много, что приходилось вовсе пренебрегать сном. Ах, да! Все делалось нелегально, то есть по документам с фирмой все было в порядке, но вот перед проверками лабораторию всякий раз приходилось перекраивать. Жизнь в таком ритме сильно изматывала Олега, всегда считавшего, что утро бывает добрым, только если проспать до обеда, а каждое пробуждение — это победа духа над телом.
Кто-то посоветовал ему попробовать амфетамин «только в качестве допинга — для поддержания сил». Первое время действительно помогало — чувствовал себя Олег просто великолепно, спать совсем не хотелось, к тому же он под шумок изобрел «одну потрясающую штуку» из остатков того, что им присылали в качестве образцов. В целях безопасности и конспирации все сведения о новоизобретенной дури он хранил в тетради довольно непрезентабельного вида, разумно полагая, что в случае чего компьютер подвергнется обыску в первую очередь.
Позже оказалось, что все не так уж и прекрасно — амфи постоянно требовал денег; Дегтярев сам не заметил, как крепко подсел на синтетическую дрянь.
Сначала Олег перестал отсылать деньги отцу, потом, когда зарплаты оказывалось недостаточно, он постепенно стал выносить вещи из дома. Потом как-то незаметно не стало зарплаты (и работы). Когда в квартире не осталось ничего, кроме компьютера и Пузо (рука пока не поднялась их продать) и матраса, дряхлого и грязного, как и сам Дегтярев, Олег принялся занимать деньги у друзей, знакомых, знакомых знакомых…
Потом на Олега неожиданно снизошло просветление: он понял, что такая огромная квартира для одного человека — это слишком.
В конце концов он поменял ее (вместе с компьютером и котом — зачем они ему?) на 15 «чеков».
В какой-то момент, отойдя от дозы, Олег вдруг осознал, что остался совсем один. Очень долго он сидел, прислонившись к стене, в чреве какого-то подвала, лелея свою обиду, свое одиночество, беззвучно
