ничего не понимающей болонкой и звоном в ушах. Несмотря на свои пятьдесят восемь, у отца было много еще пороха в пороховницах.
— Значит, так, — словно Глас Божий, раскатисто сказал Савинов-старший. — Без внуков — на пороге не появляйся. Сходись, снова женись в двести сорок восьмой раз — мне без разницы. Я понятно объяснил?
— Ага, — кивнул Алексей, потирая правое ухо. — Полностью.
И вот теперь, по истечении шести дней всепоглощающего пьянства, кто-то занудно звонил в его дверь.
— Иду, иду, — произнес Алексей, чувствуя, как гулкая трель звонка, словно бомбардир на футбольном поле, стремительно отправляет сокрушительные мячи в «девятку» его размягченного мозга. — Иду, черт…
Опрокинув бутылку с пивом и тут же наступив в холодную липкую лужу, он, чертыхаясь, добрался до двери.
«Хорошо, если бы это были киллеры, — подумал он, возясь с замками. — Кто угодно, только не отец…»
На пороге стояла молодая девушка лет двадцати.
— Я пройду?
И через мгновение она оказалась у него в квартире.
— Так, — произнесла она, окидывая взглядом лужу на полу, опрокинутую бутылку и еще груду таких же, выстроенных неровными рядами, как солдаты на марше, в углу. — Все налицо.
— Э… Что налицо? — промямлил Алексей.
Она наконец повернулась к нему и быстро, с ног до головы, оглядела.
— Запой, — сказала она, пожав плечами.
Ему немедленно стало стыдно.
— Это почему же? И вообще, кто вы такая, что…
— Я — Смерть, — перебила она его. — И я пришла за вами, Алексей Петрович.
— Кто?
— Смерть. Нас еще иногда называют Костлявыми…
Алексей неуверенно гоготнул, оглядев аппетитные формы посетительницы.
— Во дает… — произнес он. — У кого-то из нас точно — белая горячка…
— Я на кухню пройду, — почти утвердительно спросила она. — Обувь снимать не буду.
Алексей провел пальцами по лбу и помотал головой.
— Допился, — пробормотал он, глядя ей в след.
— Идите сюда, — позвала девушка с кухни. — Садитесь рядом. Нам есть о чем поговорить.
— И о чем же?
— О вас, Алексей Петрович. И обо мне.
— Договорились, — хмыкнул он.
Прошу Вашего разрешения на отправку моего Стажера для выполнения заключительных этапов тестирования. Считаю его полностью подготовленным для вступления в должность Младшего Проводника.
Заранее благодарна.
по Девяносто второму сектору Первого Круга
Реализации Сопровождения
Считаю целесообразным направить Стажера Четвертого Исполнителя на выполнение Первого Сопровождения с присвоением ему звания Младшего Проводника.
Ответственным за выполнение назначить Четвертого Исполнителя.
2
Все оказалось банально просто.
Пока Алексей принимал душ, брился и чистил зубы (неудобно все-таки, девушка как-никак), новая знакомая поведала ему краткую, но весомую историю.
Оказывается, Смерть на самом деле существовала.
Вернее, не Смерть даже, а огромные семейные кланы простых людей, которые выполняли ее тяжелую, но такую нужную всем работу. Каждый член такой семьи при достижении определенного возраста («Это какого же?» — поинтересовался Алексей из ванной. «Двадцатидвухлетнего», — застенчиво ответила гостья.) посвящался в Проводника — человека, сопровождающего умирающих в последний путь. На момент выполнения Сопровождения Проводник из разряда простых смертных становился существом прямо-таки необыкновенным. Он вроде бы получал полную неуязвимость, способность дышать под водой, короче, полный набор суперменских трюков. Поэтому жертве (вернее, Цели, как деликатно сказала новая знакомая Алексея) скрыться от своего Проводника становилось абсолютно невозможно.
— И что, никто не пытался? — сразу же спросил Алексей из ванной.
— Почему же… Пытались…
— И кому-нибудь удалось?
— Насколько я помню, Одиссею и Гераклу…
Алексей при этих словах чуть не подавился зубной щеткой, а потом, оправившись, хохотал несколько минут.
Девушка дождалась, когда он затихнет, потом невозмутимо продолжила.
Самым главным моментом в их работе, по ее словам, оказалась проблема наведения. Как с гарантированной вероятностью узнать точную дату и время гибели человека? В какой момент направлять к нему Проводника? Как сделать так, чтобы переход Цели в состояние вечного покоя был максимально безболезненным? Это на самом деле и составляло искусство Старейшей семьи. Именно она, Старейшая, назначала Цели и Проводников, руководствуясь одними ей известными причинами.
— Когда-нибудь, — произнесла гостья с оттенком мечтательности в голосе, — и я, может быть, стану Старейшей.
— Ну, до этого-то еще лет восемьдесят обождать осталось, — обнадежил ее Алексей, бодро вытирая голову. — Сколько годков-то вашей?
— Сто сорок два.
Он присвистнул и выглянул из ванной.
— Что-то я о таком не слышал.
— А про нас вы что-нибудь слышали?
Резонно.
— А звать-то тебя как?
— Мы уже на «ты»?
