У дверей квартиры Надя решительно отобрала у него ключи.
— Давай сюда, герой, — и пустая прихожая озарилась светом.
— Есть хочешь? — спросила она, помогая ему снять разорванную ветровку.
— Сейчас доставку закажем.
— Ладно. Иди-ка приляг. Сама все сделаю…
И через полчаса перед ним уже стояла на прикроватной тумбочке дымящаяся тарелка с картошкой, полуфабрикатными котлетами из морозилки и запотевшая бутылка водки, выставленная и готовая к употреблению в чисто обезболивающих и профилактических целях.
Вздохнув, он посмотрел на сосредоточенную Надю. Наступало, очевидно, время Разговора.
Откусив маринованный огурчик, Алексей здоровой рукой разлил водку по припасенным мамой для торжественных случаев подарочным стопкам.
13
Итак…
— Ты серьезно думаешь, что я, сегодня вернувшийся с того света, завтра покончу с собой? — начал Разговор Алексей.
Она пожала плечами.
— Должен.
— Я совершенно не собираюсь этого делать.
— Сегодня — не завтра.
— Я не шизофреник, чтобы так координально менять свое настроение.
— А может, возникнут причины.
— Это какие?
— Я — не Старейшая. Мне сказали, как и когда. И только, понимаешь?
— Неужели твоя ведьма предвидела сегодняшнюю аварию? А главное, твое участие в ней?
Надежда вновь пожала плечами.
— Я правда не знаю. Думаю — да.
Он снова разлил водку.
— Ну а ты-то? — спросил Алексей. — Ты-то что думаешь?
— По поводу?
— Наших отношений?
— Отношений? — удивленно переспросила Надя. — Каких отношений?
Так, сказал себе Алексей. Чудесно.
Он, не чокаясь, опрокинул стопку. Даже закусывать не стал.
— Сегодня в аэропорту… — в легком затруднении начал он. — Между нами возникло что-то… А потом ты мне жизнь спасла… И в больнице эти разговоры насчет мужа и жены… И сейчас… Я чувствую к тебе… Хм… — эх, тяжело говорить такое, дружище! — Короче, ты мне очень нравишься, Надь…
Пауза,
Надя молча налила себе стопку и выпила тоже, не чокаясь.
— Ты понимаешь, что сейчас говоришь? — сказала она. — У тебя все с головой-то в порядке?
— Сотрясение мозга, — констатировал Алексей.
— А… — протянула Надя. — Тогда конечно… И все-таки… Я — на работе. Я — твой Проводник в новый мир. В который, кстати, ты отбываешь завтра. И на пороге ты говоришь что-то о чувствах? Ты издеваешься?
— Нет.
— А… Я понимаю… Ты просто хочешь в последний раз заняться с кем-нибудь любовью, так?
Его бросило в жар. В общем-то, он имел в виду совсем не это. Хотя, тут же поправил Алексей сам себя, и это, впрочем, тоже. Только в сопровождении других, совершенно других слов.
— Нет, — соврал он. — Я говорил совсем о другом.
— Я вижу твои мысли, — напомнила Надя. — Ты забыл об этом?
— Тогда смотри внимательней.
— А что смотреть? — усмехнулась Надя. — Бесплатный совет хочешь?
— Ага.
Она сделала неуловимое движение рукой, и перед ним на кровати возникла стопка журналов. Верхний из них очень смахивал на свежий номер «Плейбоя».
— Мое тело не желает секса. Даже в качестве гуманитарной помощи инвалидам. А ты… Позвони кому-нибудь и вызови доставку на дом. Если скажешь, что завтра собираешься умирать, скидка гарантирована. А если лень… — Надя поднялась. — У тебя всегда остается самообслуживание…
— Постой… — произнес Алексей, пытаясь поймать ее за руку. — Не уходи.
— Мне еще с собакой гулять, — сказала она. — И сочинять о сегодняшней эпопее рапорт Старейшей. Так что давай развлекайся в одиночестве.
Отчаяние захлестнуло его.
Ударом руки он снес кипу журналов на пол.
— Постой, черт!
Надя остановилась в дверях комнаты.
— Я не знаю, что ты там увидела в моей голове, — произнес Алексей. — Да, я хочу заняться любовью. Но только с тобой. У меня есть несколько девушек, которым достаточно сделать звонок — и через полчаса в квартире будет полно народа. Я не хочу этого. Я хочу тебя, Надь. Но даже не это главное. Я… Наверное, я заболел. Что-то случилось с моей головой. Я не просто хочу спать с тобой. Мне, наверно, достаточно будет, если ты просто находишься рядом. Просто держать твою руку в своей, говорить с тобой, что-то делать… Но вместе, понимаешь?..
Она молча на него смотрела.
Когда хочешь сказать так много, слов обычно не хватает. Мысли разбегаются, и, вместо того чтобы говорить коротко и ясно, человек блуждает в собственных ощущениях, эмоциях и мечтах. Соберись, дружище. Ну, давай. Скажи все ясно.
— Я влюбился в тебя, Надь, — сказал наконец Алексей. — Уйду я завтра, нет… Без разницы… Такого я не чувствовал уже очень давно… Делай с этим что хочешь, но… Я люблю тебя…
Как тяжело говорить такое! Когда чувствуешь лихорадочное жжение где-то в районе груди, когда дыхание спирает и, кажется, еще немного неизвестности и — разрыв сердца. Рождение этих слов равносильно появлению нового человека, в муках и боли, но самое страшное — то, что будет после родов. Ты гол и безоружен стоишь перед вершительницей твоей судьбы. Что скажет
И Алексей, затаив дыхание, как школьник, несмело встретился с ее поблескивающими в сумраке глазами.
Ну?
— Я странная, — наконец произнесла Надя после паузы. Все внутри Алексея стремительно рухнуло вниз. Так не говорят, когда рады. Так не начинают, когда счастье переполняет грудь. Так говорят, не желая обидеть.
— Я всегда, наверное, искала в мужчинах скорее подружку, чем мужчину, — продолжала она, а он, прогоняя мучительную ватную горечь, прилагал неимоверные усилия, чтобы услышать Надин голос. «Нет! Не вышел ты рожей, кретин! — орал противный хор внутри него. — Не нужен ты ей, убожество! Никогда вы не будете вместе.
