Коняевы, а коней у них нет. Это раньше были.
Бабушка — старшая, тетя Надя — младшая. Они похожие. Потому что родные сестры. А мама у них была. Фон Россиус. Во! Какая фамилия!
Она с настоящим царем вальс танцевала. Когда кончила школу для благородных девиц. И стала первой ученицей. А государь-император тут к ним на бал и примчался.
У нас дома про это рассказывают. Только шепотом.
После вальса с государем-императором бабушкина мама выскочила замуж. И нарожала детей! Больше, чем у нашей Дворничихи. Десять штук!
А у моей мамы я один получился. Почему — не знаю. Ни тебе братика! Ни тебе сестрички!
Бабушка говорит, что было бы всех полно. Если мы бы жили как раньше.
Дядя Петя — раз! Тетя Надя — два! Дядя Ваня, у которого собака, — три!
А еще… больше никого. Потому что, на наше горе, была война. А потом, на наше горе, — революция. И куда они все подевались? Никто не знает.
Бабушка, тетя Надя, дядя Петя с дядей Ваней — они наполовину «Фонроссиусы», а наполовину Коняевы.
Моя мама на четвертушку Коняева и на четвертушку «Фонроссиус».
И я на целую восьмушку «Фонроссиус».
Только про эту восьмушку никому говорить не надо.
Когда мы с бабушкой приехали к Коняевым, чтобы поддержать семью, Коля и Шурка поднимали во дворе гирю.
У тети Нади один сын Коля, а другой сын Шурка.
И еще дочка — тетя Рита.
Шурку я больше всех люблю. Бабушка говорит, что он — «не разбери-поймешь». То он шахматист великий, то он в музыку ударился.
У Шурки такой слух вдруг открылся! Ну все прямо удивились. И моя мама стала с ним заниматься на рояле. Всю зиму он к нам шлялся и делал успехи.
А у меня почему-то никаких талантов пока нет. И мама со мной заниматься не хочет. Я могу ей все нервы вымотать. Лучше меня отдать сразу в школу.
Шурку в школу на старости лет никто не возьмет. Он все равно скоро пойдет в армию.
— Ну-ка, подними!
Это Шурка меня подначивает. А гиря такая, что ее с места не сдвинешь.
— Не хулигань, — говорит моя бабушка, — живот надорвешь. И тебе, Шурка, как его называется, не советую. Пальцы беречь надо, если хочешь быть пианистом.
— А я пианистом не стану. Я буду оркестром дирижировать.
— Ну, тебя, как его называется, не разбери-поймешь. Семь пятниц на неделе.
Но бабушка на Шурку не сердится. Она его тоже любит.
Тетя Надя, как всегда, накормила нас вкусными щами, и мы узнали все наши семейные новости.
А Шурка подарил мне свою коллекцию марок. Он уже так вырос, что собирать марки ему необязательно. А я скоро начну собирать, и альбом мне пригодится.
Бабушка сказала:
— Нечего делать такие дорогие подарки. Он еще мал.
Это она про меня. Ладно-ладно, бабусенька!
Потому что альбом — видите — сейчас таких не делают. Это до революции делали. Специально для марок.
Но Шурка мне его все равно подарил. Теперь он будет приезжать не только к маме, но и ко мне. Учить собирать марки! Пока его не забрали в армию.
Все-таки не зря мы поехали поддержать семью в такое время. Хотя тетя Надя уже давно не Коняева, а Васина. Потому что поженилась на дяде Саше.
У меня ведь тоже папина фамилия. А папина фамилия получилась из-за какого-то предка.
Предок был военным мальчиком, играл на барабане. Он пошел на войну и попал в плен к Англичанину.
Англичанин не знал, как звать папиного предка. И придумал ему кликушку: Хаар-лип. По- англичанскому — «Заячья Губа».
Теперь я, ни с того ни с сего, тоже — Заячья Губа. Харлип!
Какая у нас в семье все-таки путаница!
Вот уж точно, «не разбери-поймешь» — как говорит моя любимая бабушка Лизаветниколавна.
Вечером, когда меня уже уложили спать в креслах, я подсмотрел за бабушкой.
Она встала на колени, вот в том углу. Там у нас Божья Матерь с младенцем. И лампадка горит.
Бабушка стала просить у Бога прощения. Долго-долго молилась.
Значит, опять моя бабушка нагрешилась. И когда это она успела, ума не приложу.
Когда мы с бабушкой потихоньку в церковь собираемся или на кладбище, она набивает мой карман медной мелочью. Но не для того, чтобы в «расшибалку» играть. А чтобы каждому нищему подать копеечку. Потому что Бог велит всех любить и со всеми делиться.
Детский сад
Нюра собралась от нас уезжать в свою деревню.
Она плакала и говорила маме, как она ее любит и меня тоже. И лучших хозяев ей не надо. Она сейчас поедет, выродит своего ребенка и вернется. На прощание Нюра попросила маму поиграть ей на рояле. Мама расстроилась и поиграла своего Шопена.
Меня решили сдать в детский сад, потому что со мной сидеть некому. Папиному дедушке тяжело каждый день ездить, а папина бабушка, как и мама, ходит на работу. Мамина бабушка согласна мотаться со мной на Никицкой, но лучше меня отвести в детский сад, чтобы я привык. Все равно с осени меня надо определять в школу.
А в детский сад меня устраивает Магид, за которого вышла тетя Рита по совету моей бабушки. У Магида такие связи, что он может меня устроить куда хочешь.
Первый раз меня ведет мама. Мне жутко интересно. А мама переживает. Она за меня волнуется. Вдруг со мной чего-нибудь случится?
На самом-то деле никакой это не сад, а большая комната. Сюда приводят утром детей, которых девать некуда. Здесь нас отдают в руки Мымре. Так сказал мне один мальчик. И Мымра нас воспитывает.
Она никого не бьет, а только кричит. Мы все должны обязательно ее слушаться.
Началась моя садовая жизнь.
С утра — тихие игры. А потом у нас бывает обед. За столом надо постараться захватить горбушки. Я даже не знал раньше, что самое вкусное — это горбушки. Из черного хлеба.
Обед у нас в саду не как дома. Я стал его есть первый раз, а он пошел обратно ротом. Но тетя сказала, что в следующий раз я привыкну.
После обеда ложимся спать. А мне спать днем не хочется. Я лежу с закрытыми глазами и думаю. Канешно, можно поесть под одеялом горбушку. Вот она для чего нужна!
Один раз я даже взял с собой спать яблоко. Но когда съел немножко, я вдруг по-правдашнему заснул. После сна мы стали убирать за собой постель, и я увидел большое коричневое пятно.
Мне стало страшно.
Вдруг подумают, что это не от яблока. А я просто обкакался?
На другой день я сказал маме, что больше в сад ходить не буду. Мама расстроилась, а моя папина бабушка сказала, что я слишком балованный мальчик и мне будет трудно жить.
Я не хотел ходить в детский сад не из-за яблока. А потому что там скучно.
Я думал, что в детском саду встречу Красную Шапочку. Но моей Шапочки не было.
