Только эта история была в сто раз интереснее. Тем более что я верил — дядя Митя рассказывает мне «чистой воды правду».
А начал дядя Митя издалека.
— Сначала была Древняя Греция. Это, наверное, тебе известно.
— Нет, Древнюю Хрецию мы еще не проходили.
— Ну, значит, и о Древнем Риме у тебя пока смутные понятия?
Я признался, что и о Древнем Риме у меня пока ясности нет. Правда, в бабушкиной «Ниве», которую я рассматривал с Аней еще до войны, я запомнил картинку «Гладиатор».
И Аня мне объяснила, что в римском цирке дрались не так, как мы, мальчишки, понарошку, а убивали по-правдашному — насмерть. И в Древнем Риме на это только смотрели и радовались. Вот какое было тогда безобразие!
Дядя Митя удовлетворенно кивнул.
— Римляне были большие вояки и оттяпали тогда пол-мира. В том числе Иудею, где и проживали все евреи на тот момент.
Я только уточнил:
— Это было еще до революции?
— Это было за две тысячи лет до нашей Великой Октябрьской революции.
Я тут же прикинул в уме, сколько это будет две тысячи. Получилась солидная цифра — двойка с тремя нулями. Ну, это абсолютная ерунда, потому что в классе мы уже научились считать до миллиона.
— Так вот, римляне, когда захватили Иудею, повязали всех евреев. А евреи терпеть не могут, когда их насилуют.
И мечтают, чтобы пришел какой-нибудь дядя и всех освободил.
Если рассказывают про евреев, мне всегда становится особенно интересно. Не знаю почему.
— Америку тогда еще Колумб не открыл, коммунизм Маркс не придумал, поскольку и самого Маркса еще не было даже в проекте. Надо признаться, что и самой России тогда еще не намечалось. То есть Россия сама по себе, может, и была, но русских и в помине не было.
— А немцы были?
— И немцев не было.
— А кто же здесь жил?
— Гуляли разные кочевники туда-сюда. Скифы, сарматы.
— У моего дедушки фамилиё Сарматов.
— Не «фамилиё», а театральный псевдоним.
Поправил меня дядя Митя. Оказывается, он хорошо знал моего дедушку, который умер.
— Но твой дедушка никакого отношения к евреям не имел, хотя и был очень хорошим актером. Жили-были евреи в своей Иудее, а главный город был у них Ерусалим.
Для меня все равно осталось загадкой. Как это так? Русских еще не было, а евреи уже были. Но не мог же дядя Митя сказать мне неправду?
— Римляне оккупировали Ерусалим и вели себя жутко по-хамски.
— Как немцы? — спросил я.
— Ну, немцы хуже римлян в сто раз. Римляне тогда были культурной нацией, а нынешние немцы просто подонки и сволочи. Они собираются уничтожить всех евреев.
— Всех до одного?
— Всех до одного.
— И даже гибридов?
— И всех гибридов. Но ничего у них не получится, как не получилось ни у кого даже в Средние века. Евреев уничтожить нельзя.
— Почему?
— Почему что нельзя уничтожить народ, пока у него есть вера.
— А у пионеров Бога нет.
— Это вас в школе неправильно учат. Свой Бог есть у каждого. Только у одного — Бог похож на человека, а у другого — не похож.
Тут я его огорошил:
— Дядя Митя, а Сталин — Бог?
Дядя Митя вскочил и стал бегать по комнате, а потом собрался все-таки с мыслями и сказал мне на ушко:
— Сталин — не Бог, а Полубог. Это точно.
— А чем отличается Бог от Полубога?
— Бог подкидывает идею, а Полубог выворачивает ее наизнанку.
Дяде Мите самому понравилось такое объяснение, и он захихикал.
— А Гитлер тогда, получается, сам Дьявол?
— Ну, если и не Дьявол во плоти, то во всяком случае дьявольское отродье.
— А почему он хочет уничтожить всех евреев?
— Как раз по этому поводу в Библии сказано: один глупыш может задать такой вопрос, на который сто мудрецов не ответят. Нет, ты не обижайся. Для твоего возраста — ты вполне разумное растение. А евреи мешают всем придуркам, потому что сочиняют анекдоты и не любят стричься под одну гребенку.
Я не понял, но удовлетворился ответом и сказал:
— Мы, русские, евреев в обиду не дадим!
— Не дадим, — твердо ответил дядя Митя.
И мы пошли к нам отобедать.
Настоящий друг
«Настоящий друг познается в беде», — говорит Адельсидоровна.
Хорошенькое дело! А где ж ее взять, беду эту в нашем Чкалове?
Вот был бы я на войне, там все ясно. Если человек погибает за тебя, значит, он настоящий друг.
Ну а ты сам готов отдать свою жизнь за товарища? Без дураков — конкретно? Подумай своей головой! Только честно? Как? Не готов? Что же получается, елки зеленые? У настоящего друга может быть друг «ненастоящий»? Это как-то не очень. Даже совсем не очень!
Такие вот невеселые мысли приходят мне иногда перед сном.
И все-таки Левка Ноздрунов — мой самый настоящий друг.
Он приехал из Орла с отцом. А мама осталась у него дома, потому что служила в райкоме и до последнего занималась эвакуацией.
Орел после тяжелых боев все-таки сдали. По-тихому.
От мамы теперь — «ни слуху, ни духу». Левка уверен, что его боевая мама обязательно ушла к партизанам. И теперь бьет фашистского гада из леса. Мы все уверены, что так оно и есть на самом деле.
У меня еще есть друзья в классе. Вообще, трудно определить, кто твой первый друг, а кто второй. Я считаю, что первый — самый близкий. С ним — всегда хорошо. Можно по городу шататься, можно и в киношку сходить, если есть деньги. А деньги у нас с Левкой всегда общие.
У меня есть деньги — берем два стакана хлебного кваса в будке на углу. У него есть деньги — тоже берем два стакана. Квас кислый — глаз выколи! Когда летом жара, самое мировецкое дело.
С Левкой я могу обо всем советоваться. Он со мной тоже. Хотя живет он во дворе команды Секиля, а я в команде Котика — нашей дружбе это не мешает. Учимся же мы в одном классе. И летом вместе, с утра до вечера.
Левка, канешно, большой хвастун. Есть у него некоторый недостаток. Он говорит, что может переплыть Урал туда и обратно. Сажёнками!
Пока я не увижу это своими глазами, я ни за что не поверю. Урал речка быстрючая. Поплывешь в
