Энтони Беркли
Тайна смерти миссис Вейн (= Роджер Шерингэм и тайна мисс Вейн)
Глава 1
Наш специальный корреспондент
— Если бы, — сказал Роджер Шерингэм, потянувшись за третьим ломтиком тоста, — в твоем мозгу было столько же извилин, сколько складок на твоих брюках, Энтони, у тебя хватило бы соображения узнать, когда отходит наш поезд от Сент-Панкраса еще вчера вечером, до твоего приезда сюда.
— Но ведь здесь есть телефон, а в Сент-Панкрасе справочная служба, — возразил его двоюродный брат. — Разве нельзя воспользоваться этими двумя удобствами?
— Ты прислал мне письмо, в котором просил, чтобы я потратил свое драгоценное время, развлекая тебя во время твоих каникул, — негодующе продолжал Роджер, — и я не только согласился, но весьма любезно предоставил тебе выбрать, куда мы отправимся, а также и заказать места в гостинице. Я даже согласился приютить тебя на одну ночь, перед поездкой, и покорно сносить твое присутствие и болтовню за моим столом во время завтрака (а это невыносимо для любого благоприличного человека и просто сокрушительно для холостяцкого бытия, в котором завтрак в одиночестве — вечная неизбывная радость). И где же, я тебя спрашиваю, моя награда? Ты наотрез отказываешься даже узнать время отправления нашего поезда от Сент-Панкраса!
— Ты, между прочим, читал вот это? — воскликнул Энтони, взглянув на Роджера поверх газеты «Дэйли курьер». — Кент всадил сорок семь мячей в Блэкхите. Вот это да!
— А если бы ты заглянул не на последнюю полосу, — ответил Роджер с холодком, — то, наверное, нашел бы материал поинтереснее, чем подвиги Кента в Блэкхите. Да, взять хотя бы передовую.
— Значит, в газете напечатали одну из твоих статей на криминальные темы? — и Энтони стал перелистывать страницы в обратном порядке. — Да, я кое-что твое читал, и, знаешь, Роджер, это действительно совсем неплохо.
— Большое тебе спасибо, — благодарно промурлыкал Роджер, — устами младенцев и сосунков глаголет истина! Ну ты, во всяком случае, понял, о чем там речь, не так ли? И это хорошо. Я старался писать применительно к уровню понимания рядового читателя «Курьер» и, по-видимому, преуспел.
— Да, это довольно интересно, — отозвался Энтони, устремив взгляд на соответствующую страницу.
— В общем, да, — скромно поддакнул Роджер, складывая салфетку. — Должен признаться, я сам себя похвалил за…
— Это статья под названием «Означают ли короткие стрижки недостаток сердечности?» Клянусь Юпитером, хорошая мысль, а? Понимаешь, куда целит автор. Мальчишеский характер, и повадки, и все такое прочее. И еще он пишет…
— Ты смотришь не на ту колонку, — ледяным тоном прервал его Роджер. — То, что тебе нужно, находится справа, рядом с разделом писем.
— Писем? — рассеянно повторил Энтони. — О да, нашел: «Священники говорят непонятно». «Сэр, в прошлый четверг я присутствовал на похоронах двоюродной бабушки моей жены и был чрезвычайно расстроен быстрой и невнятной речью священника во время службы, который читал…»…
— Нет, я, наверное, все-таки, не поеду с тобой на каникулы, Энтони… — и Роджер в такой ярости вскочил из-за стола, что его стул перевернулся и с громким стуком упал.
— Ты стул опрокинул, — очень вдумчиво заметил Энтони.
По счастью, в этот момент зазвонил телефон.
— Алло, — сказал Роджер в трубку гораздо громче, нежели требовалось.
— Алло, — ответил чей-то голос. — Это мистер Шерингэм?
— Нет! Он сегодня рано утром отбыл в Дербишир.
— Ну будет вам! — мягко упрекнул голос. — Конечно не мог он уехать раньше одиннадцати, не позавтракав, ведь так?
— Кто это говорит?
— Бергойн из «Дэйли курьер». Ну будьте же серьезны, Шерингэм. У меня камень с души свалился, раз я ухватил вас за пятку. Послушайте!
Роджер стал слушать, и лицо во время этого процесса постепенно прояснялось и мрачная раздражительность уступала место чрезвычайному волнению.
— Нет, боюсь, об этом и речи быть не может, Бергойн, — наконец сказал он. — Вы же знаете, я как раз собираюсь на две недели в Дербишир вместе с моим двоюродным братом. Уже номера заказаны и так далее. Иначе я был бы просто в восторге.
На другом конце провода раздались возражения.
— Хорошо, если хотите, я еще раз подумаю, — ответил с видимой неохотой Роджер. — Но я очень опасаюсь! Как бы то ни было, через четверть часа я дам вам окончательный ответ. Это вас устроит?
С минуту он молча слушал, затем повесил трубку и с сияющим лицом обернулся к Энтони.
— Боюсь, что наше маленькое путешествие отменяется, — радостно возвестил Роджер.
— Что такое? — вскричал Энтони. — Но мы… мы же заказали номера!
— Это ты их заказал, — поправил его Роджер. — И ничто тебе не мешает их занять. Ты сможешь спать в одном номере, а причесываться в другом. Разумеется, я с восторгом возмещу любые убытки, которые ты потерпел, неправильно меня истолковав, будто я стану тебя сопровождать, но я должен воспользоваться возможностью и указать тебе, без всяких околичностей, что по закону меня нельзя привлечь за это к ответственности, и если мои наследники или совладельцы фирмы согласятся с твоим требованием, я дам указания своим адвокатам не…
— Что ты мелешь? — закричал Энтони. — И почему таким образом хочешь отступиться от нашего плана в последнюю минуту? Что случилось? И с кем ты говорил?
Роджер снова уселся за стол и налил себе чашку кофе.
— Если расположить твои вопросы в порядке инверсии, — сказал он неторопливо, до некоторой степени посерьезнев, — это был редактор «Дэйли курьер» — грандиозный человек. Политики перед ним дрожат, а герцогини отдают ему честь. Может быть, ты помнишь, мы с ним прошлым летом обменялись услугами, когда занимались тем самым Уичфордским делом. Он хочет, чтобы я немедленно отправился в Хэмпшир как специальный корреспондент «Дэйли курьер».
— В Хэмпшир?
— Да. Не знаю, видел ли ты в сегодняшних газетах незаметное сообщение о женщине, которая упала со скалы над Ладмутским заливом и разбилась насмерть. Теперь возникло предположение, что, возможно, это не был просто несчастный случай и на этот счет существуют кое-какие новые данные. В газете хотят, чтобы я продолжил серию криминальных статей, которые я для них делал, и, разумеется, занялся расследованием этого дела в качестве сыщика-любителя, если представится возможность. А мне такое предложение очень по душе.
— Но ты ему сказал, что об этом не может быть и речи, так как ты уезжаешь на каникулы вместе со мной?
Роджер ласково улыбнулся и ответил:
— Понимаешь, мальчик, эти дела именно так и делаются, и ты это поймешь, когда повзрослеешь. Но если говорить серьезно, ты имеешь больше прав на мое общество. Если ты насмерть прикипел к Дербиширу, я немедленно откажусь от предложения газеты.
— Ну, разумеется, этого делать не надо, — сказал растроганно Энтони. — Я об этом и не помышлял. За кого ты принимаешь меня? Беги, занимайся этим делом и выслеживай, сколько тебе влезет. Я даже раза два куплю «Курьер», посмотреть, как идиотски ты себя ведешь.
— Если, конечно, сможешь оторвать взгляд от крикетной страницы. Но, Энтони, ты молодец, принимаешь удар стойко, по-спортивному, должен тебе сказать, и говорю это с удовольствием. Я-то знаю,
