но в которых я ничего не смыслил, и поэтому после ленча попытался обдумать эти факты в связи с имеющимися данными.
Роджер снова раскурил угасшую трубку и поудобнее устроился в кресле.
— Спустя некоторое время у меня возник один очень простой вопрос, и ответ направил меня в конечном счете по верному пути. А вопрос был такой: что же случилось, почему считается, что Медоуз никак не может быть убийцей миссис Вэйн? Ответ, разумеется, был следующий: «ничего». Но как можно было продвинуться дальше по пути решения тайны его убийства, при помощи моей гипотезы, что убийц двое, оставляя на совести Медоуза смерть миссис Вэйн? Существовали два наводящих момента, которые могли вывести на след убийцы самого Медоуза, оба довольно неясные: почему его убили и как убийца добыл средство — то есть аконитин. Взяв за основу, что Медоуз не побрезговал бы шантажом, я решил отложить вопрос об убийстве миссис Вэйн на потом и сконцентрировал все усилия и внимание на второй проблеме. Она давала достаточно простора для различных предположений, но ее можно было ввести в более узкие рамки. Если взять, как рабочее предположение, что аконитин «исходил» из лаборатории доктора Вэйна, то в таком случае, исключая слуг, подозрение могло пасть на троих, кто мог бы завладеть ядом: это сам доктор Вэйн, мисс Уильямсон и мисс Кросс. По какой-то причине (очевидно, тоже психологической) я не склонен был считать убийцей доктора Вэйна, хотя, как вы продемонстрировали, инспектор, можно сконструировать довольно убедительное судебное разбирательство и против него. Точно так же я исключил из числа подозреваемых мисс Кросс. Оставалась мисс Уильямсон. И тут возникали трудности. Во имя чего ей потребовалось убивать Медоуза? Я достаточно убедительной причины не видел. Конечно мотив бы возник, если бы это она убила миссис Вэйн и он бы это увидел. Между прочим, я подумал о такой возможности, инспектор, раньше вас, еще до того, как вы однажды познакомили меня с подобной гипотезой, только вы ее трактовали в шутливом тоне. Но ведь моя гипотеза построена на том, что именно Медоуз убил миссис Вэйн! И даже ради спасения собственной жизни я не смог бы доказать, что убийца — мисс Уильямсон.
— Да, это, должен сказать, совершенно исключено, — вставил инспектор.
— Вот именно. Я тоже пришел к такому же выводу. Но что же получалось? Все мои трое «подозреваемых» красовались в белых одеждах без единого пятнышка крови на них. Значит, одно из двух: или я должен был прийти к заключению, что аконитин исходил не из лаборатории доктора Вэйна, или — что Медоуз не убивал миссис Вэйн. В любом случае я оказывался в тупике и должен был снова вернуться немного вспять, из-за необходимости выяснить, кому была нужна смерть Медоуза. И вот здесь ситуация становится все горячее и горячее. Помните, инспектор, вчера вечером вы спросили, у кого был самый веский повод устранить Медоуза, и я ответил, как бы между прочим, что это могла быть миссис Вэйн. И я стал развивать эту идею.
— Как миссис Вэйн! — изумился Энтони. — Ведь она к тому времени была уже мертва!
— К моменту смерти Медоуза — да, но у нее, надо полагать, было полно причин убрать его с дороги и раньше. В общем, вы сейчас поймете, в чем состоит моя идея. Я все задавал себе вопрос, могла ли миссис Вэйн каким-нибудь образом умертвить Медоуза, хотя сама погибла раньше? Ответ лежал на поверхности. Да, могла!
И Роджер, торжествующе улыбаясь, откинулся на спинку кресла.
— Очень остроумная теория, мистер Шерингэм, — заметил любезно инспектор. — Очень, очень остроумная. Я понял, к чему вы клоните, но, пожалуйста, изложите сами свою теорию.
— Ну что ж, как вы, наверное, знаете, Медоуза никто не посещал в последние недели жизни, во всяком случае, насколько это известно его хозяйке. Значит, любая теория, как яд попал в его табак, должна включать предположение, что убийца посетил его поздней ночью и, возможно, влез через окно гостиной, с ведома или без ведома самого Медоуза. В ночь накануне убийства хозяйка долго не могла заснуть, хотя все было тихо. Но за три недели до его смерти, также ночью, она очень отчетливо слышала женский голос, и потом оказалось, что это был голос миссис Вэйн.
— Подождите минутку, сэр, — сказал инспектор, — мне ничего не известно о визите миссис Вэйн!
— Ах, в том-то все и дело, — усмехнулся Роджер, — вот здесь-то в любом случае я взял над вами верх, инспектор. Взгляните-ка, — он вынул из бумажника платочек, протянул его инспектору и объяснил, каким образом им завладел.
— Да, — грустно согласился инспектор, — в этом вы действительно меня обошли, мистер Шерингэм.
— Ну вот и отлично, — констатировал Роджер с нескрываемым удовлетворением, — тогда продолжим. Выплыли на свет божий и еще два факта помимо визита миссис Вэйн к Медоузу. Во-первых: Медоуз каждую неделю менял трубки, а не курил одну и ту же, что само по себе — факт незначительный; во-вторых, он вообще очень мало курил, а это чрезвычайно важное обстоятельство. Я узнал в деревенской табачной лавке, что он покупал каждый раз четверть фунта табаку, но выкуривал в неделю только унцию. Очевидно, он сразу высыпал эти четверть фунта в ящичек. Именно это содержимое вы и послали на анализ, но на дне ящичка табак мог оставаться нетронутым от трех до четырех недель. Для тех, кто знаком с привычками Медоуза, это могло оказаться очень важным обстоятельством.
Инспектор медленно кивнул:
— Очень изобретательно, сэр, очень.
— Рад, что вы так думаете, инспектор, — улыбнулся Роджер, — и совершенно уверен, что похвала с вашей стороны мною заслужена. Итак — вот мое решение: оба, миссис Вэйн и Медоуз, планировали убить друг друга. Медоуз отдавал предпочтение простым, немудреным способам убийства. Миссис Вэйн — более трудоемким и утонченным. Их мотивы ясны. Медоуз, конечно, угрожал ей разоблачением прошлого, если она не удовлетворит его финансовые требования, а миссис Вэйн, зная этот тип вымогателей, понимала, что в дальнейшем его требования станут только возрастать. В ответ на его угрозу она отвечала тем же: зная, что его разыскивает полиция, и по нескольким поводам, она грозила выдать его местонахождение. А в результате оба напугали друг друга до полусмерти и каждый решил, что единственный выход из этой невыносимой ситуации — физическое устранение противника. Я рассуждаю совершенно логично и разумно, не правда ли, инспектор?
— Совершенно разумно, — сразу же поддакнул инспектор.
— И чертовски умно, — горячо поддержал Роджера кузен.
— Спасибо, Энтони. Как я уже говорил, из них двоих миссис Вэйн, будучи более утонченной натурой, выработала, я бы сказал, довольно хитроумный план. Очевидно, ее знание ядов проистекало из двух источников. Вы говорили, что ее отец работал в фармацевтической фирме и она могла кое о чем узнать от него, а кроме того, она немало, наверное, почерпнула из медицинских трудов своего мужа. Знания ее были достаточны, чтобы предпочесть аконитин как самое подходящее средство для ее целей. Она предпочла его и потому, что у нее под рукой всегда мог быть его неограниченный запас. И каков же ее следующий шаг? Ей нужно было найти возможность проникнуть в комнаты, занимаемые ее настоящим мужем (разумеется, тайком), предварительно удалив его из них под благовидным предлогом, затем высыпать некую субстанцию в табачный ящичек, после чего можно было спокойно удалиться и ожидать результатов.
— Которые оказались для нее несколько неожиданными, — добавил инспектор.
— Да, очень похоже на то. Однако она думала, что дела идут совершенно гладко и что факт ее ночного визита к Медоузу никогда не обнаружится, так как ему тоже незачем об этом распространяться. И все-таки с ее стороны было большой неосторожностью так громко говорить с ним, отчего проснулась хозяйка дома. Положив на дно ящичка яд и прикрыв его двумя или тремя слоями табака, она была уверена, что пройдет по крайней мере две недели, прежде чем Медоуз выкурит все содержимое, а за это время она успеет уехать к друзьям и таким образом получит совершенное алиби.
— Да, но каким образом вы об этом узнали, сэр? — спросил инспектор с таким видом, словно он нащупал самое слабое место в аргументации Роджера.
— Потому что мисс Кросс как-то обмолвилась об этом в разговоре с Энтони! — торжествующе ввернул Роджер. — Когда я уяснил в ходе своих размышлений этот факт, меня осенило, что миссис Вэйн именно поэтому и не спешила с убийством Медоуза. Она хотела обеспечить себе алиби. И я решил: если окажется, что миссис Вэйн говорила о своем желании уехать куда-нибудь в ближайшем будущем, тогда, значит, моя гипотеза совершенно оправданна. Как вдруг неожиданно Энтони мне сообщает, что она планировала
