свитки.
— На что другое у тебя второй день уже сил нет, — хмыкнул Фрейн. — Неужели тебя от них еще не воротит?
— Воротит, — призналась Пээ и потерла глаза. — Но меня и от безделья воротит. Довести до города этих надутых индюков смог бы и дрессированный суслик — столько времени впустую!
— Слушай, — перебил девушку Бальдр, усаживаясь на кровать. — Ты про Жезл слышала когда- нибудь?
— Сапоги бы хоть снял, — недовольно напомнила Пээ. — Сколько раз тебя просить?!
— Я же сел, а не лег!
— Еще бы ты лег! Что за жезл?
— Ну, какой-то местный жезл…
— Ниерати?
— Может быть. Не знаю. А если Ниерати, то что?
— Вот уж не замечала у тебя интереса к подобным вещам. — Пээ принялась аккуратно скручивать свитки. — Ложимся?
— Так что там с этим Жезлом? — поторопил ее Бальдр.
— Ох, вот пристал, — вздохнула девушка. — Может, завтра?
— Притомилась? — хитро спросил Бальдр.
— Кто — я?! — Рыжая Молния подперла руками подбородок. — Вот еще! А кстати, почему ты спрашиваешь?
Бальдру показалось, что Искорка неожиданно насторожилась. Водит его за нос? Нет, едва ли.
— Крэгги сегодня нам все уши про него прожужжала, — нехотя пояснил он. — Дескать, ежели найдем Жезл, сразу к ней. Вот меня любопытство и взяло — а не нужен ли он кому другому?
— А ты… Ты что, его видел, что ли?
— Ничего я не видел! Слушай, если это большая тайна…
— Да какая тайна! Просто я и сама про него мало что знаю. Так, слышала кое-что лет десять назад, не более того.
— Все лучше, чем ничего, — философски заметил Фрейн.
— Кому как, — фыркнула Пээ. — Я бы лично предпочла что-нибудь более проверенное. Итак, Жезл Ниерати — он же так называемое сердце Нетерты — знаменитый артефакт…
— А попроще нельзя? — взмолился Бальдр.
— Можно, — легко согласилась девушка. — Вот смотри: если ты забил кабана, то можешь пожарить мясо и съесть его в течение нескольких дней, а можешь засолить и оставить на зиму. Оно будет, конечно, менее вкусным, но зато всегда под рукой. Пока понятно?
— Ну, не такой уж я и… — скривился Бальдр.
— Такой! — отрезала Пээ. — Просил попроще — теперь терпи. Но если у тебя есть выбор, то в Лукмарской пустыне его обычно нет — стада через нее с собой не погонишь. И становится уже не важно, кто, когда и где приготовил это мясо, — главное, что его много и в нужное время оно всегда под рукой. Вот так и Жезл — он способен хранить в себе Силу десятков чародеев, которой при необходимости может воспользоваться его обладатель. Если сумеет.
— И кто его сделал?
— Подозреваю, что Кхарад. Но я не уверена.
— А Ниерати?
— Как я слышала, Ниерати была первой хранительницей Жезла. Но тут я уж совсем ни в чем не уверена…
— Так, пока все ясно. А потом?
— Потом о Жезле узнали боги. В один прекрасный день Кхараду явились трое из них — Та, У Которой Нет Лица, Хранящий Жатву Смерти и Ночная Тень.
— Почему столь пышно? — удивился воин.
— Потому что место здесь уж больно для фамильярности не подходящее, — невозмутимо ответила Пээ. — Явились и потребовали Жезл в обмен на покровительство городу. Кхарад согласился — он тогда не мог не согласиться. И они заключили договор: Кхарад может прибегать к услугам Жезла — а он к тому времени уже успел каким-то образом связать Жезл с самим городом…
— Но только с их разрешения и под их контролем?
— Именно. И хранится сей предмет — раз тебе так не нравится слово «артефакт» — у Триумвирата, трех главных нетертских жрецов этих богов. По очереди.
— А Кхарад не мог втайне от них сделать себе новый Жезл?
— Подозреваю, это было не так просто. А то и вовсе невозможно: вроде как он сотворил Жезл из какого-то особого материала, и больше у него просто не было. Да и в принципе, чтобы сотворить нечто втайне от богов, надо или самому быть богом, или находиться под покровительством одного из них.
— Ну хорошо, хорошо. А боги не боялись, что пока Жезл у одного из жрецов, его Господин оказывается полновластным хозяином Нетерты? — Бальдр с удивлением почувствовал, как история начинает его увлекать.
— Не боялись, потому что каждый из них наложил на Жезл свою «печать». Ну, по крайней мере, это слово ближе всего к истине. И воспользоваться Жезлом можно было, лишь сняв все три печати, никак не иначе.
— Красиво, — кивнул Бальдр. — Словом, подстраховались со всех сторон.
— Не оригинально, но действенно, — согласилась Рыжая Молния. — Так вот, за десять дней до катастрофы настал черед Фай-дэ.
— Странное имя, — нахмурился Бальдр. — Он не был человеком?
— Она, — поправила Рыжая Молния. — Не знаю. Однако персонаж реальный: Лииль проверял, на одной из стен столичного храма Повелителя Ночи действительно значится: «Фай-дэ, жрица».
— Просто жрица? Ни ранга, ни должности?
— Да, странно. Но тем не менее. И это не все: в ночь накануне катастрофы Фай-дэ была низложена.
— Кем? — оторопел Бальдр. — Кто вообще вправе низложить жрицу?
— Сегодня — синклит ее Ордена. Или сам бог. В те дни — не знаю. И обрати внимание: не совсем ясно, что значит «низложена». Потеряла сан? Или, что более вероятно, ее вывели из Триумвирата?
— А почему?
— Здесь все. Дальше можешь сам добавить щепотку туманных намеков и посолить по вкусу. Якобы то, что Фай-дэ отказалась расстаться с Жезлом Ниерати, и привело к гибели города: двое других членов Триумвирата заблокировали его Силу. Но есть и другой вариант: Фай-дэ прихватила Жезл, когда все «печати» с него были сняты, — и он исчез.
— И она не отдала Жезл своему преемнику? Сомнительно, нет?
— Ну, что толку фантазировать… На следующий день Нетерты не стало, и Жезл перестал интересовать кого бы то ни было. Подозреваю, мне потому про него и рассказали.
— И кто же, если не секрет?
Тихий стук в дверь не дал им договорить.
— Госпожа Пээ, господин Бальдр, — почтительно прошелестел слуга, — господин Лииль просил вас к нему зайти. Обоих. И так быстро, как вы сможете.
Талисса застыла.
— Так что это? — спросил наконец гном.
— Пока не знаю. — Увидев, что потолок не рухнул ему на голову, мессариец вновь оживился. — Едва ли гадость какая: не станут же они в собственном склепе…
Комнату начало медленно заливать призрачное колдовское сияние.
— Ну, что я говорил! Ничего страшного!
— Ты бы это… — попросил Мэтт. — Держался бы, что ли, поближе к тем, кого боги еще не лишили разума. Торрер, присмотришь?
