душах миллионов и миллионов людей. Призвать к ответственности или снять с поста председателя КПК — в массовом сознании это равносильно тому, чтобы отстранить самого бога…
С момента прихода к руководству в 1935 году Мао стал все более возвышаться над другими руководителями, так что в конце концов он смог безнаказанно игнорировать волю большинства ЦК КПК, волю партии и народа. Только в такой обстановке Мао сумел в период «культурной революции» отстранить не только ЦК КПК, но и всю партию, комсомол, профсоюзы и другие организации от решения коренных проблем политики.
В самом деле, легко заметить четкий рубеж в истории КПК — до и после 1935 года. До 1935 года было созвано шесть съездов КПК — и это в условиях труднейшей и ожесточенной борьбы и преследований. После же этого рубежа первый съезд партии был созван только через 10 лет, в 1945 году, хотя имелась полная возможность для его созыва раньше, поскольку КПК и Народно-освободительная армия функционировали в компактном Северо-Западном районе.
За первые пятнадцать лет существования народной власти был созван фактически только один, VIII съезд КПК, хотя по уставу партии их за этот период должно быть три. Также нерегулярно проводились и пленумы ЦК КПК. Они созывались время от времени, спорадически, без всякого соблюдения уставных норм. И что еще более важно, к моменту их созыва, как правило, уже осуществлялся новый курс, и их участникам оставалось фактически лишь одобрить заготовленные рецепты, а не обсуждать их по существу. Мао очень неохотно соглашался проводить съезды партии и пленумы ЦК КПК, которые при всех их недостатках все же оставались форумами для обсуждения политических проблем.
В КПК и государстве в целом годами создавался такой режим, когда выполнение личных предписаний Мао, какими бы они ни были, рассматривалось как элементарное требование партийной дисциплины. В период «культурной революции» произошла расплата. Многие в КПК понимали пагубность нового курса, но не могли открыто даже заикнуться об этом: не было ни традиций, ни норм, ни институтов, позволяющих безнаказанно обсудить идеологию и политику Мао.
В обстановке идейного раскола в ЦК КПК особую роль должна была сыграть армия. Мао Цзэдун на протяжении многих десятилетий возглавлял Военный совет ЦК КПК. В период «культурной революции» Военный совет фактически возвысился над ЦК КПК и стал основным органом центральной власти.
С начала 1967 года реальная власть в стране стала переходить в руки военных. В 1967 году начали создаваться новые органы партийной и административной власти, получившие впоследствии название «ревкомов».
Из 12 провинциальных «ревкомов», организованных в период с августа 1967 по конец марта 1968 года, 9 возглавлялись военными. В других «ревкомах» они заняли должности заместителей председателей.
Создание «ревкомов» на провинциальном уровне было завершено к осени 1968 года (7 сентября в Пекине состоялся митинг, посвященный этому событию). В результате их создания фактически был установлен прямой контроль вооруженных сил над основными административно-территориальными единицами.
Еще до созыва IX съезда КПК решением 12-го расширенного пленума ЦК (октябрь 1968 г.), проходившего при закрытых дверях, вся руководящая власть в стране была закреплена за так называемым «пролетарским штабом» во главе с Председателем Мао Цзэдуном и заместителем Председателя Линь Бяо. Этот «штаб» заменил собой все высшие государственные и партийные органы. В него вошли (вместе с Мао Цзэдуном) 14 человек, пятеро из которых — военные (Линь Бяо и его жена Е Цюнь, начальник генерального штаба НОА Хуан Юншэн и два его заместителя), трое — руководители органов безопасности (Кан Шэн — глава «спецгруппы по расследованию при ЦК КПК», министр общественной безопасности Се Фучжи и его заместитель, бывший телохранитель Мао Цзэдуна Ван Дунсин), четверо — «идеологи» (Чэнь Бода, жена «великого кормчего» Цзян Цин, зять Мао Яо Вэньюань и близкий к клану Мао Чжан Чуньцяо, председатель шанхайского «ревкома»). Членом «пролетарского штаба» стал и Чжоу Эньлай.
«Пролетарский штаб во главе с Председателем Мао и заместителем Председателя Линем уже стал единственным руководящим центром всей партии»; этот «штаб» является «единым руководящим центром… всей страны и всей партии», говорилось в официальной печати.
Итак, еще до IX съезда КПК в основном сложился режим военно-бюрократической диктатуры КНР. Его характеризует активное участие армии в государственном управлении и в целом в политической жизни страны, «огосударствление» партии, слияние партийного и государственного аппаратов.
IX съезд КПК, который проходил с 1 по 24 апреля 1969 г., закрепил новый политический режим, хотя и не преодолел неопределенность и неустойчивость его форм, внутреннюю борьбу групп в его институтах. На съезде, проходившем в обстановке строжайшей секретности, будто бы выступил Мао Цзэдун с «необычайно важной» речью. Она, однако, не была опубликована, как, впрочем, и многие другие материалы съезда. В печати появились коммюнике об открытии, ходе и завершении работы съезда, отчетный доклад ЦК КПК, с которым выступил Линь Бяо, текст нового устава и сообщение о составе избранных съездом руководящих органов партии. В докладе Линь Бяо главное место было уделено поношению свергнутой оппозиции и восхвалению успехов «культурной революции».
В принятом съездом новом кратком уставе КПК (преамбула и 12 статей) обращает на себя внимание несколько моментов. Первое — положение о новом порядке выборов «путем демократических консультаций». Это означало прямой подбор делегатов на следующие съезды. Второе — право ЦК КПК создавать «некоторые необходимые комплексные и оперативные органы, которые в едином порядке ведут текущую работу партии, правительства и армии». Это — попытка узаконить органы власти типа так называемого «революционного (или пролетарского) штаба». Третье — устав содержал беспрецедентный пункт о наследовании поста председателя КПК. Линь Бяо был объявлен в уставе «продолжателем дела товарища Мао Цзэдуна».
В руководящем органе партии — Политбюро ЦК КПК военная группа составила большинство: из 21 члена Политбюро ЦК КПК 9-го созыва 15 занимали те или иные должности в НОА. Если же к группе военных отнести самого Мао Цзэдуна и Се Фучжи, занявшего пост председателя пекинского «ревкома» и имевшего в прошлом генеральское звание, то окажется, что в составе Политбюро только четыре человека не были связаны с вооруженными силами. Политбюро, в свою очередь, возглавлялось узкой группой руководителей, входивших в его Постоянный комитет. В него вошли: Мао Цзэдун, Линь Бяо, Чжоу Эньлай, Кан Шэн и Чэнь Бода. А на самой вершине пирамиды возвышались Мао Цзэдун и Линь Бяо — председатель и единственный заместитель председателя ЦК КПК-
Режим личной власти Мао Цзэдуна существовал Не на пустом месте. Он имел широкую социальную опору. Прежде всего речь идет о группе «ганьбу» — так называют в Китае функционеров, занятых в партийном, государственном, хозяйственном, военном аппаратах управления. В состав этой группы входит, по имеющимся оценкам, примерно 20–30 млн. человек. Они назначаются исключительно сверху на основе строгого отбора, причем главным критерием отбора считается преданность «идеям Мао Цзэдуна». В числе «ганьбу» основное место принадлежит военным, а также технократам, вышедшим из военной среды. Эта группа — главная опора нынешнего режима власти.
Осенью 1970 года в японских и западных органах печати появился (впервые — 5 ноября 1970 г. в «Токио симбун») текст проекта новой конституции КНР. Хотя позднее была принята новая конституция КНР, названный проект представляет самостоятельный интерес, поскольку он непосредственно отразил чаяния организаторов «культурной революции». Главной заботой создателей проекта было закрепление личной власти Мао Цзэдуна. В ст. 2 проекта Мао Цзэдун именуется «великим вождем всех наций и народностей всей страны, главой нашего государства, пролетарской диктатуры, верховным главнокомандующим вооруженными силами страны».
Вождь нации — это звание мало чем уступает титулу императора…
«Заместитель Председателя Линь Бяо является близким соратником Председателя Мао и его преемником, заместителем главнокомандующего вооруженными силами страны», — говорится в той же статье. По иронии судьбы именно этот столь лестный, казалось бы, для Линь Бяо пункт проекта послужил камнем преткновения на пути «ближайшего соратника» к обретению столь заманчивого наследства.
Характерно, что в проекте закреплялась не только политическая, но и идеологическая власть Мао Цзэдуна. Его «идеи» объявлялись «руководящим курсом всей деятельности народа, всей страны» (ст. 2). «Основная обязанность граждан КНР — поддержка Председателя Мао Цзэдуна и его близкого соратника,
