Майор Темкин не последовал их примеру.
— Вон видите лесок? — удивил он вопросом. — Все будем переносить туда.
Лесок, молодой березник, находился метров за триста. Мы с досадой посмотрели на начальника. Показалось, что он создает нам лишнюю нагрузку. Но только успели переместить имущество в указанное место, как неожиданно из-за леса появились два стервятника и стали поливать из пулеметов. Потом один из них поднялся и пошел в пике… Полетела бомба…
Мы увидели, как загорелось выгруженное на перрон. Люди пытались погасить огонь, разбросать горящие вещи, но пулеметные очереди не давали им приблизиться…
Мало что удалось спасти от огня, кроме того, несколько наших спутников получили ранения.
Мы же поняли, что напрасно обижались на своего начальника. А он ходил, нервничал и повторял:
— Вот видите, я им советовал — они не послушались…
С нами следовала погруженная на платформу лишь одна автомашина. Темкин пообещал, что скоро пришлет за нами транспорт, захватил с собой старшину и еще несколько человек, необходимых для организации работы на новом месте, и уехал на ней. Мы остались на попечение начфина Крутова.
Эх, дороги, дороги… фронтовые дороги! Сплошные препятствия, приключения и неожиданности. И ужасно досадно, когда спешишь, а тебя задерживают непредвиденные обстоятельства.
Не идут за нами машины. Уже неделю загораем на опушке леса.
И вот наконец появилась, но только одна, к нашему удивлению. Мы с Шурой обрадовались. Захватив вещмешки, поспешили забросить их в кузов. А приехавшие шоферы — завгар Тимошенко и Сапрыкин — заявили, что людей брать не велено, что прибыли только за хозяйственным мылом.
— Как это — не велено? — возмутилась Шура. — Мыло нужнее или люди? Там, наверное, задыхаются от работы, а мы тут дурака валяем!
— Раз послали за мылом, значит, нужнее мыло. А вы, пока есть возможность, отдыхайте, — посоветовал Сапрыкин.
— Спасибо. Мы уже отдохнули. Возьмите нас, хотя бы двоих, — прошу я.
Начфин тоже уперся и не пускает: «не велено», и все.
— Товарищ лейтенант, нам надоело здесь сидеть. Что будет, если уедем без разрешения? — спрашиваю Крутова.
— Ну и черт с вами! — махнул он рукой.
И шоферы предупреждают:
— Не пожалейте, что напросились. Там действительно задыхаются от работы. И обстановка очень «веселая».
Еще сказали, что в Брусилов должны завернуть. Забрать людей, выехавших туда из Киева. Что трястись в дороге и мерзнуть придется около суток. Но мы твердо решили — ехать!
Влезли в кузов, заставленный ящиками с хозяйственным мылом. Соорудили из них удобные сиденья. Поверх шинелей набросили белые полушубки с большими воротниками. И, привалившись спиной к кабине, с нетерпением ждали, когда тронется машина.
Кстати сказать, теперь мы были уже одеты в шинели и сапоги. Кроме того, на зимнее время, в связи с частыми переездами, нас утеплили полушубками и валенками.
Как ни спешили ребята, чтобы пораньше отправиться в путь, а справились только к заходу солнца.
Места незнакомы. На каждом перекрестке приходится спрашивать, как проехать на Брусилов. Вот после одной деревушки — вилка в три дороги. Куда? По которой? Встречный мужчина направил прямо, через лес. Сказал, что до ближайшего села будет не более трех километров.
Поле. Ближе к лесу машина входит в коридор из проволочных заграждений. Справа и слева знаки «заминировано!».
Нераскатанная проселочная дорога, присыпанная свежим снежком, вела по просеке. Погода стояла ясная, с легким морозцем. И, как по заказу, луна освещала все вокруг, неотступно следуя за нами.
Тихо. Лишь наша одинокая машина своим урчанием да фырканьем нарушала тишину. Немного не по себе было в такой обстановке. Хотелось, чтобы машина шла бесшумно.
Нам показалось, что не три, а все шесть километров проехали, а села все нет. Но видим впереди просвет. Наконец лес кончился.
— Теперь, девчата, держись! Время нагонять станем, — предупредил Тимошенко.
Он переключил скорость, разогнал машину и… стоп! Резкий тормоз, крутой поворот под прямой угол. Мы с Шурой еле удержались — чуть не перемахнули через борт.
— Ребята, вы что фокусы устраиваете?
Тимошенко вышел и осмотрелся. Присвистнул.
— Полюбуйтесь, девчата, какой фокус лежит. Молитесь, что живы остались.
Почти под колесами машины значился бугорок, припорошенный снегом. А дальше еще и еще. Поле было усеяно противотанковыми минами. Ребята, не стесняясь, выругались.
— Что будем делать? — задал вопрос Сапрыкин.
— Давай посмотрим. Может, проберемся, — обнадеживающе ответил Тимошенко.
Обследовав дорогу, он провел нас вперед. Вернулся и сел за руль. Снова осматривал дорогу, провожал нас и медленно полз на машине за Сапрыкиным, указывающим направление.
Сколько времени продолжалось такое передвижение, не имели представления. А пройдя еще немного, ужасно растерялись: перед нами оказалось еще одно препятствие — широкая и длинная канава. Но не противотанковый ров и не траншея. Как провести машину? Неужели придется возвращаться? Да и как развернуться теперь? — мучили вопросы.
— Когда-то здесь ездили. Правда, только на лошади. Проезжая часть завалена сучьями. Может, там мин и нет, — делает вывод Тимошенко.
— Кто его знает, когда ездили? Снегу-то немного, да похоже, что давненько лежит, а следов не видно.
Тимошенко осторожно стал разгребать сучья… К счастью, ничего подозрительного не оказалось. Ребята, подтянув машину до препятствия, стали разгружать из кузова ящики и длинные, широкие доски, без чего шоферы не отправляются в путь.
На сучья параллельно они положили две доски в ширину колес, на них поставили ящики с мылом, сверху снова доски.
— Девчата, вы смело можете идти по этому мостику, если даже внизу окажутся мины, — обрадовал Тимошенко. И, как бы подтверждая свои слова, сам прошел первым. А рост его и вес были значительно солиднее по сравнению с нашими. Но так он доказал безопасность прохода только для человека. А ведь здесь должна пройти машина.
Перейдя канаву, Тимошенко осмотрелся по сторонам. Еще прошел метров двести. А вернувшись, радостно сообщил:
— Друзья, дальше мин, кажется, уже нет.
— Ну, девушки-матушки, убегайте подальше. Если что — не поминайте лихом, — предупредил Сапрыкин.
— Давайте лучше без предисловий, — возмутилась Шура.
Как и через все поле, машину медленно вел Тимошенко.
Сапрыкин шел впереди, заглядывая под колеса, следил, чтобы не свернули с мостика.
Мы с замиранием сердца смотрели за действиями ребят.
Видим, как они, благополучно перебравшись, укладывают в кузов доски и ящики.
— Ух, наконец-то все позади!
Неожиданно впереди, за косогором, услышали шум проходящей машины.
— Ура! — закричали мы, не сговариваясь.
— Ребята, рядом большая дорога!
Когда подошла машина, Тимошенко, открыв дверцу кабины и вытирая со лба пот, признался:
— Шура и Люба, если бы не вы, нам с Сапрыкиным было бы несдобровать. Это мы с вами ехали осторожно. А одни рванули бы так, что первая же мина подняла нас в воздух. Спасибо вам! Получается так,
