А я стояла у неё за спиной. И я видела, как закрыла Роланда глаза и как сделала свой последний шаг в пропасть. Закричала страшным голосом цыганка и закричала от ужаса я, бросившись к ней в тщетной попытке остановить неизбежное.
И очнулась.
Меня держал за плечи граф Михай, испуганно заглядывая в мои глаза.
– Что с вами? Что с вами? – повторял он, удерживая меня и, не давай упасть на пол, ведь я была не далека от обморока. Что-то странное вмешалось в этот момент в мои чувства, мелькнула и исчезла до времени мысль о том, что мне хорошо и спокойно в этих руках.
– Я видела страшную историю, – едва смогла выговорить я, не сводя глаз с портрета цыганки. – Я словно побывала в другом мире, ушла на много лет назад.
– Какую историю? – спросил граф.
– Историю любви, – ответила я, сдерживая дрожь в голосе. – Роланда погибла не по вине Черного графа. Колдовство старой цыганки её погубило. Нет никакого проклятья, во всем виноват жених Роланды – это он и его бабка-ведунья свели бедняжку в могилу.
Михай Грасско бережно поднял меня на руки и отнес в спальню. Не знаю, поверил ли он мне в тот момент – наверное, все-таки решил, что я ещё не совсем отправилась от ранения и тех снадобий, которые он использовал в своей практике для избавления пациентов от боли.
Но я ни минуты не сомневалась в том, что мне открылась тайна, тайна тех, ушедших в прошлое, трагических событий
Я понимала всю эту историю лучше теперешнего Михая Грасско. Я вдруг подумала о том, что слишком много нелепых предрассудков придумали люди, чтобы усложнить путь от одного человеческого сердца к другому, но свои мысли оставила невысказанными.
Глава 7
Время в замке летело невероятно быстро. Мне было бы хорошо и спокойно, если бы не мысли о том, что меня ждет впереди.
Как только я поняла, что все последствия моего ранения остались в прошлом, я стала беспокоиться о своем будущем. Роза и Вуйко несколько раз навещали меня, но вот уже почти месяц никто из табора не появлялся здесь.
Меня это удивляло и беспокоило.
Впрочем… Если быть честной до конца, то нужно признаться, что перспектива возвращения к цыганам уже не казалась мне заманчивой. Я поняла, что устала от скитаний, что мне нравится жить в доме. Спать в настоящей кровати. Есть за нормальным столом, пользуясь красивой посудой. На мне все еще было мое цыганское платье, но легкие туфельки, подаренные мне экономкой графа, были не только удобны для моих отвыкших от обуви ног, но и радовали мою душу.
Все это принадлежало миру, воспоминаниями о котором я очень дорожила, миру моего детства.
Конечно, я понимала, что нужно просто поговорить с графом, но мне почему-то не хотелось начинать этот разговор. Я придумывала множество причин, которые позволяли мне оттянуть время. Позволяли еще немного пожить здесь в замке, рядом с человеком, мысли о котором незаметно вошли в мою душу. Я привыкла к нашим вечерним встречам, к прогулкам и разговорам. Мне было очень грустно, когда я понимала, что скоро все это закончится навсегда. И еще я понимала, что не смогу забыть взгляд этих добрых и грустных глаз, не смогу забыть тепло его рук…
Однако этот день наступил, день, когда я поняла, что скоро мне предстоит расстаться и с замком и с его хозяином.
Граф сам начал разговор, которого я так боялась. После завтрака мы прошли в маленькую гостиную, там я узнала, что мне предстоит, и была очень удивлена.
– Ну что ж, Мари, я вижу, что вы уже вполне здоровы. Это меня очень радует.
Вряд ли я испытывала что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее радость. Но, тем не менее, не стала посвящать графа в свои переживания и ответила так, как должна была ответить.
– Спасибо, я чувствую себя прекрасно.
– Видите ли, пока ваша жизнь была в опасности, мы могли пренебречь некоторыми условностями. Но дальнейшее ваше пребывание в моем доме может серьезно повредить вашей репутации.
В ответ на его странные слова я рассмеялась.
– О какой репутации вы говорите? Не думаю, что в таборе кто-нибудь вспомнит об этом, когда я вернусь.
– Вам не стоит возвращаться в табор.
– Но мне больше некуда идти, у меня нет ни дома, ни родных. Никто меня не ищет и не ждет...
– Вот тут вы ошибаетесь.
– Если вы говорите о моей тетушке, то вынуждена сразу предупредить, что не хочу ее видеть. Ее решение моей судьбы меня не устраивает!
– Нет, речь идет о другом человеке. Этого человека отыскал старый князь. Впрочем, сегодня вечером вы обо всем узнаете.
– Вечером?
– Да, сегодня я буду сопровождать вас на приеме у герцогини Элоизы Прусс. Она пригласила вас на торжество по случаю ее семидесятилетия. Там вы получите ответы на свои вопросы.
– Но... – Я красноречиво оглядела свой незатейливый наряд.
– Это не проблема. Все необходимое доставлено сюда сегодня утром, правда вам придется довериться вкусу моей тетушки, которая и позаботилась о вашей новой одежде, по моей просьбе.
– Я заранее благодарю и ее и вас. Побывать на настоящем балу – для меня это из области сказок или сновидений! Но поймите меня правильно... Я уже многим обязана вам... Теперь вот и... Когда и как я смогу...
– Не стоит беспокоиться об этих пустяках. Я же сказал, что вечером у вас не останется никаких вопросов. А сейчас идите к себе в комнату. Там вам помогут позаботиться обо всем, что позволит вам чувствовать себя достойно на вечернем приеме у герцогини. Днем советую хорошенько отдохнуть, ведь нам придется пойти на нарушение режима. Как врач, я все еще волнуюсь о вашем самочувствии.
– И совершенно напрасно. Единственное, что меня сейчас беспокоит, – это тайна, растревожившая мое воображение и разбудившая любопытство. Но я в состоянии потерпеть до вечера.
Глава 8
Я посмотрела на свое отражение в зеркале и вдруг почувствовала, что к глазам моим подбираются слезы. Там за стеклом я вдруг увидела маму. Такой сохранила ее моя память.
Мне казалось, что моя болезнь и слабость остались в прошлом, но, оказавшись в зале, заполненном множеством совершенно незнакомых мне людей, я ощутила неожиданное головокружение.
Странные и противоречивые чувства атаковали мою встревоженную душу. Все, что я видела вокруг, одновременно и пугало и манило. Мне хотелось и немедленно убежать отсюда, и остаться здесь навсегда.
Я огляделась и забеспокоилась, поскольку кругом были незнакомые лица, а Михай Грасско исчез. К счастью, он вскоре появился, что освободило меня от неприятного напряжения.
Граф провел меня в небольшую комнату и попросил задержаться здесь на несколько минут, а сам куда-то вышел. Я осмотрелась. Это была комната, где хозяева, очевидно, принимали посетителей, наносивших им краткие визиты вежливости. Мебели было совсем немного: два удобных кресла и диванчик окружали маленький чайный столик. Окна были прикрыты светло-желтыми шелковыми шторами. В простенке между окнами висело большое зеркало в узорчатой раме. Я подошла к нему и оглядела себя. Лицо мое все еще было бледным, я сильно похудела, но очень светлое, цвета чайной розы платье мне нравилось. Волосы были аккуратно уложены. В общем, я осталась вполне довольна увиденным.
Дверь за моей спиной открылась. Обернувшись, я увидела вошедшую в комнату пожилую женщину в строгом темно-синем платье, прекрасно оттенявшем серебро ее седых волос, подобранных в затейливую прическу. Меня охватило непонятное волнение, но это не было страхом. Я скорее была заинтригована. Мы стояли и смотрели друг на друга, и было очевидно, что эта встреча имела большое значение для нас обеих. Наконец, женщина заговорила, нарушив затянувшееся молчание.
