– Это была большая плитка? Они ведь бывают трех видов, насколько я помню.
– Нет, самая маленькая.
– Что было потом?
– Я пришла домой, отнесла покупки на кухню, затем у меня разболелась голова, я хотела взять таблетку аспирина, но вынуждена была сесть в кресло… Очнулась в больнице.
– Значит, эта шоколадка – последнее, что ты ела?
– Но не думаете же вы…
– Это, конечно, маловероятно, хотя странное совпадение!
Опять Лорьен! Впрочем, если бы, не дай Бог, Николь опоздала, кто бы знал, что Рут встретилась с Лорьеном в супермаркете? А даже, если бы совершенно случайно кто-то и зафиксировал бы этот факт, то что бы это дало? Ведь супермаркет – это не ресторан и не кафе, как там можно кого-то напичкать лекарством? Но и вправду, как это удалось Лорьену? Понятно, что начинить шоколад у всех на глазах он не мог. Но мог подготовить отравленную плитку заранее. Заменить ее в корзинке Рут сущий пустяк. Но откуда он знал, что встретит ее там? Понятно, что он за нею следил. Остается предположить, что он знал, что именно в этом магазине и примерно в это время Рут всегда делает покупки.
Я была почти уверена, что все сходится именно на Лорьене. Но для того, чтобы доказать его причастность к убийству Джозефа Ламберта и к покушению на Рут, нужно было еще потрудиться и раздобыть улики. Нужно было доказать, что у него была возможность сделать копии картин. Поскольку человеку это точно не под силу, то необходимо доказать, что у него есть изобретение, о котором говорил Генри. Но он может утверждать в этом случае, что изобретение не принадлежит ему, например. Что тогда? Нужно доказать, что он способен был написать такую программу, которая была нужна для работы подобного устройства. Но и это было бы лишь косвенной уликой. При наличии хорошего адвоката, у Мориса Лорьена был бы реальный шанс выкрутиться. Неплохо бы выяснить, имел ли он возможность заполучить артерон в нужном для убийства количестве.
Я позвонила Николь и высказала ей свои версии и свои сомнения. Оказалось, что они с Генри рассуждали примерно так же.
– Послушай, – вдруг подумала я вслух, – Лорьен ведь архитектор, значит, он владеет специальными компьютерными программами, но где-то же он этому обучался? А что если выяснить, где именно, и попытаться там получить какие-то факты о его отношении к программированию?
– Это замечательная идея! – подхватила мою мысль Николь, – но нужно подумать, где и как мне добыть эту информацию.
– И еще, нужно бы узнать о здоровье Лорьена, а вдруг…
– Об этом мы уже думали, но ни один врач не даст эту информацию. А полиции пока нечего предъявить ему. Придется собирать факты по осколкам, но я уже просто лично заинтересована в том, чтобы вывести этого мерзавца на чистую воду.
– А ведь для тебя это может оказаться действительно важно, не менее важно, чем для Рут.
– Что ты имеешь в виду?
– Неужели ты не понимаешь, что вы обе сейчас представляете для него угрозу. Надеюсь, что он еще пока не понял, что для него опасен и твой шеф. Впрочем, не думаю, что он в ближайшее время решится на какие-нибудь серьезные действия. Он ведь не идиот.
Дальше события развивались неожиданно и очень драматично. Но пусть продолжит свой рассказ Николь.
Глава 6. НЕОСПОРИМАЯ УЛИКА
Когда я рассказала Генри о своем разговоре с Рут, мне показалось, что он не разделяет моего мнения о том, что все еще больше запуталось.
– Конечно, странно, что за час до приступа она встретила именно Лорьена, – пыталась рассуждать я, – и не менее странно, что именно он угостил ее шоколадкой, в которой, по крайней мере, теоретически, могло быть вещество, вызывающее резкое повышение давления. Но не мог же он незаметно начинить шоколад лекарством на глазах у всех?
– То, что вы говорите, верно, если исходить из предположения, что Рут и Лорьен в магазине встретились случайно, а если мы представим, что встреча была спланирована, и шоколад был отравлен заблаговременно?
– Но откуда он мог знать…
– Вы сами отметили, что за покупками Рут зашла по пути с работы, и, я думаю, что так она поступала часто. Не так уж сложно заменить шоколадку, тем более, что вряд ли кто-нибудь следил за руками Лорьена.
– Это все только предположения, ничего невозможно доказать. У нас нет даже косвенных улик против Лорьена. Может, нам стоит воспользоваться советом Мэриэл? – осторожно спросила я, понимая, что на серьезное расследование у нас просто нет времени. Мы не могли срывать график работы собственной фирмы.
– Что же посоветовала нам мисс Адамс? – поинтересовался Генри.
– Ну, она не то, чтобы именно нам что-то советовала, просто высказывала свое мнение по поводу возможных действий.
– Ну и что это за действия?
– Например, неплохо бы выяснить, где Лорьен изучал компьютерные технологии своего дела. Ведь сегодня архитектор разрабатывает свои проекты на мониторе, а не на бумаге. Но когда Лорьен учился в университете, еще не было толкового программного обеспечения в этой сфере, следовательно, позднее он должен был где-то обучаться именно работе со своими профессиональными компьютерными программами. Где? Возможно, там мы узнали бы кое-что интересное.
– Это очень хорошая мысль. Вопрос только в том, кто нам может сообщить эту информацию? Есть еще предложения?
– Да, Мэриэл считает, и я не думаю, что вы станете возражать, что самым важным фактом в этом деле является возможность у Лорьена, или кого-то еще совершить покушением на Рут. Да, подготовить шоколадку, начиненную артероном, а затем подсунуть ее Рут Лорьен мог. Но был ли у него артерон? Мог ли быть?
– Разумеется, и это верно, но опять же, кто нам может предоставить такую информацию?
– Не знаю. Да и сроки сдачи нашего проекта неумолимо приближаются…
– Проекты, конечно, нужно сдавать в срок, – с налетом некоторой назидательности начал рассуждать Генри, – но мы уже влезли в это дело, и события показали, что противник у нас серьезный и готовый на все. Я думаю, что пришло время серьезно поговорить с инспектором Майлзом. Без его помощи нам не обойтись. Мы должны раскрыть ему все наши версии, включая самые фантастические.
По просьбе Генри я позвонила инспектору.
– С удовольствием воспользуюсь возможностью встретиться и пообщаться с вами и с вашим шефом, – ответил инспектор Майлз на мое предложение зайти к нам в гости для серьезного разговора.
Я уверена, что он понял, о чем пойдет речь, и на тот момент уже серьезно заинтересовался той загадкой, которую мы пытались разгадать.
Чтобы сделать полицейского инспектора нашим союзником, нам пришлось рассказать ему абсолютно все, включая тот факт, что две из спорных картин стали собственностью Генри и его друга Патрика Горвица.
– Это упрощает нашу задачу, – заявил Майлз, выслушав наш подробный рассказ, причем говорила, в основном, я, Генри же лишь направлял мою временами излишне импульсивную речь своими очень точными замечаниями.
– Объясните, – попросил мой шеф, хотя я не думаю, что он не понял, скорее, боялся, что я не совсем ухватила смысл реплики инспектора.
– Изъян в купленных вами картинах уже является фактом, это позволяет вам и Горивицу сомневаться в их подлинности, но вы заплатили как за подлинники, не так ли?
– Разумеется, – подтвердил Генри.
– Следовательно, вы можете подать жалобу в полицию, понятно, приложив к нему акт об экспертизе,
