— Леди еще что-нибудь нужно?
Услужливость ее тона не вязалась с откровенностью позы. Возбуждающий женский аромат щекотал ноздри Карлы, подавляя внутреннее сопротивление, и, не в силах сдержать свой порыв, она протянула дрожащую руку к узкой ложбинке между бедер девушки. Франсуаза наклонилась назад, подставляя обнаженный лобок ее робким пальцам.
Ощущение от прикосновения к безволосой коже было не похожим ни на что иное. Пальцы Карлы тонули во влажной мягкой ложбинке. Исследуя таинства женских складочек, они медленно двигались к дышащему жаром влагалищу Франсуазы. Клитор девушки призывно затрепетал под рукой Карлы, столь очаровательный и на вид, и на ощупь, что ей захотелось прижаться к нему губами. Что ей мешает сделать это? Карла пыталась заглушить внутренний голос вины — очень, кстати, похожий на голос ее мужа. После того как она наконец решилась, ее язык работал инстинктивно, жадно лижа маленький фрукт. Отвечая на его прикосновения, мясистый отросток скользнул в ее рот, словно странник, ищущий приюта. Через минуту Франсуаза, раздвинув бедра, уже сидела над лицом Карлы и смотрела на нее сверху вниз, наблюдая, как клитор исчезает в губах рыжеволосой женщины.
Сначала вкус показался Карле несколько странным, но она продолжала исследовать прелести Франсуазы своим языком и, постепенно привыкнув к пикантным ароматам, начала посасывать клитор, слизывая с половых губ горьковатую медовую жидкость. Затем горничная, улыбнувшись Карле, легла на кровать, широко расставив изящные ножки. Ее смуглые складки раскрылись, выворачиваясь наружу и открывая взгляду таящиеся внутри розовые сокровища.
Волна дрожи пробежала по телу Карлы, и она вскрикнула, словно от боли; долго сдерживаемая страсть к сочным гениталиям молодой женщины была такой непреодолимой, что она едва не потеряла сознание. Ее и в самом деле терзала боль — душевная боль от сознания того, что она столько лет прожила с мужчиной, не способным доставить ей наслаждение. Словно голодный зверь, Карла зарылась лицом в нежную плоть, подчиняясь своим инстинктам. Ее язык словно жил собственной жизнью, с рвением и энтузиазмом исследуя неровности и складочки внутри и снаружи половых губ. Она сама удивлялась своей смелости, особенно когда пальцами развела в стороны припухлые безволосые подушечки, чтобы продолжить оральные ласки. Подбородок Карлы стал влажным от слизкой смазки и слюны. Когда же она подняла голову, чтобы сделать вдох, то, не зная о том, посмотрела прямо в камеру, спрятанную за зеркалом трельяжа, бесстрастно отражавшим ее затуманенный взгляд и припухшие губы, покрытые глянцем молочных соков горничной.
Томас, наблюдавший за происходящим в своей диспетчерской, уже не в первый раз изливал собственные соки за то время, пока Карла ласкала языком подрагивающий клитор француженки. Какой это был экстаз! Томас радостно заулыбался, надеясь, что Карла разделяет его чувства. Да, Франсуаза была его лучшей подругой, поскольку часто превосходила себя, предоставляя ему уникальную пищу для наблюдения. Диспетчер не сомневался, что она специально выбрала эту позу с мыслью о нем и именно потому так высоко вздернула свои точеные молодые ягодицы и широко развела их в стороны — чтобы он, Томас Бронски, мог видеть не только движения губ и языка рыжеволосой, но и импульсивные сокращения ануса француженки. Ох, вот бы исследовать его глубины своим языком! Возможно, однажды Франсуаза позволит ему сделать это. Ведь не возражала же она против его незримого присутствия во время интимных ласк…
Бесподобная Франсуаза была не единственной, кто после наступления темноты посещал бунгало Карлы. Как и ее предшественница, Моника, она вскоре обнаружила, что нуждается в дополнительном общении с Андре, помимо обязательных дневных сеансов массажа, и он стал посещать ее спальню, соперничая с молодой горничной.
Когда Карла впервые решилась пригласить темнокожего массажиста в свое бунгало, она сама испугалась своей дерзости. Она и так позволяла красавцу-островитянину слишком много вольностей, а теперь просила — нет,
В ожидании массажиста она лежала на кровати, откинув полы пушистого банного халата, словно кто- то пытался сорвать его с ее тела. Конечно, Андре даже не подозревал, что на протяжении получаса перед его приходом она самозабвенно мастурбировала. От этого пальцы Карлы были до сих пор влажными и благоухали ароматами ее влагалища, поэтому она крепко сжимала их в кулачки, опасаясь, что он может узнать ее постыдную тайну. В этот момент ей было трудно расслабиться, чтобы достичь оргазма: неожиданный приход массажиста застал ее врасплох, и ее терзало чувство вины. Если бы Андре пожелал определить причину ее смущенного состояния, он бы обнаружил, что ее клитор не только был горячим на ощупь, но и разбух до размеров крупного миндального ореха.
Карла оставила дверь в бунгало незапертой, и Андре вошел тихо, убедившись, что его никто не видит. Едва оказавшись внутри, он всем своим существом почувствовал возбуждение женщины и поклялся оправдать ее ожидания. Прислонив свой переносной массажный столик к стене, он направился прямо в спальню, предвкушая ночь самых изысканных анальных удовольствий, о которых лишь мог мечтать мужчина. Хорошо осведомленный о многочисленных сигнальных кнопках, установленных в разных частях бунгало, в отличие от расчетливой и четко соблюдающей инструкции горничной, Андре не спешил нажимать их. В архивах санатория уже накопилось множество отснятых во время дневных сеансов массажа кадров с участием девушки, достаточное для монтажа полнометражного фильма, поэтому он не считал нужным нарушать уединение клиентки вечерними съемками.
К сожалению, трогательные заботы Андре о Карле не оправдали себя. В этот самый момент Томас Бронски жадно следил за каждым их движением; его поникший пенис только начинал пробуждаться после оргазма, полученного при наблюдении сцены, как рыжеволосая рьяно растирает пальцами огромную ягоду, багровеющую между бедер. Диспетчер пообещал себе, что обязательно попробует ее на вкус, причем в самом ближайшем будущем, как только придумает, как это устроить.
Прохлада бунгало составляла приятный контраст солнечному зною санаторного дворика — обычному месту свиданий Карлы с массажистом. Сегодня Андре решил несколько изменить свою технику, оставив без внимания не только свой массажный столик, но и бутылочку с маслом, в котором уже не было нужды, ибо органы Карлы к его приходу были уже достаточно увлажнены. Без густого фруктового масла Андре мог теперь взять свою дорогую Карлу с естественной смазкой, и одна эта мысль приводила его в благоговейный трепет. И вдруг ему захотелось разорвать границы обыденности, сделать для Карлы нечто особенное, в чем он даже боялся признаться самому себе, вступить с ней в истинно интимные отношения — более интимные, чем с любой
Наблюдая объемную колонну пениса Андре, вздымающуюся под тканью шорт, Карла сразу же приняла нужную позу и, подставив ягодицы темнокожему любовнику, замерла в ожидании, предвкушая сладостную боль от вторжения в анус твердого органа массажиста.
Но вместо этого Андре упал на колени и несколько секунд наслаждался созерцанием разомкнутых ягодиц, любуясь венцом творения природы, — эти мгновения показались вечностью Карле, которая уже настроилась на то, чтобы принять в свое тело возбужденное мужское достоинство. Дыхание Андре обдало жаром уже разогретое жерло ануса, и он нежно тронул кончиком языка его морщинистый край. Напряженный мускул дрогнул от его прикосновения, и массажист начал гладить языком его эластичное кольцо, постепенно погружаясь в темную, разверзнутую перед ним впадину, еще более расширившуюся от частого пользования.
Отверстие Карлы было пряным и горячим. Андре с упоением вкушал его ароматы, обнаружив, что анус девушки не только цветом, но и вкусом напоминает молотую корицу, с небольшой примесью пикантного перца. Язык и в самом деле словно обжигало каждый раз, когда Андре проникал в благословенный проход, — а делал он это при каждом удобном случае.
Карла, почувствовав язык мужчины меж своих ягодиц, быстро избавилась от первоначального смущения, поскольку получаемое удовольствие возобладало над глупыми викторианскими предрассудками, внушавшимися ей с рождения. Прежде она не знала этого блаженного трепета. Едва не теряя сознание от
