умершего отца, он не мог делать ничего другого, как только проповедовать осторожность. Это оказалось делом неблагодарным.
Среди руководителей гиброидов Ханстон не был в первой десятке. Однако его динамичная программа действовать сегодня нравилась молодым людям, которые знали о катастрофе только понаслышке. Их собственная позиция была такова: “Старики наделали много ошибок. Мы их не повторим”.
У самого Молтби не было желания властвовать над народом Пятидесяти Солнц. Уже много лет он бился над вопросом: “Как направить амбиции гиброидов в сторону меньшей воинственности?” Но до сих пор готового ответа на вопрос не было.
Он медленно произнес:
— Перед лицом опасности нужно сплотиться. Нравится нам или нет, но мы принадлежим к Пятидесяти Солнцам. Может быть, и надо было выдать эту цивилизацию Земле, но не нам решать эту проблему спустя час после того, как такая возможность представилась. Передайте Тайным Городам, что я считаю совершенно необходимым выделить три дня для дискуссии и свободной критики. На четвертый день проголосуем: предавать или не предавать. Это все.
Краем глаза он заметил, что женщина не пришла в восторг от его слов. Лицо ее помрачнело, в позе и движениях проскальзывало скрытое раздражение.
— Дорогая моя, — сказал он мягко, — уверен, что вы не допускаете даже мысли идти против воли большинства.
По ее изменившемуся лицу Молтби понял, что пробудил в ней сомнения.
Секрет его влияния на гиброидов состоял в том, что Совет гиброидов, председателем которого он был, по всем важным вопросам обращался к обществу. Время показало, что плебисциты пробуждают в людях консерватизм. Во время голосования осторожными становились даже те, кто месяцами гневно требовал принятия решительных мер. Сколько грозных политических пуль нашли свой конец в избирательных урнах!
После долгого молчания женщина заговорила:
— За четыре дня какая-нибудь другая группа совершит предательство. А мы, как говорят, останемся на бобах. Ханстон считает, что в кризисной ситуации правительство обязано действовать без промедления. Позже можно спросить народ, были ли правильны его действия.
На это Молтби нашел что ответить:
— Когда речь идет о судьбе целой цивилизации, имеет ли право один человек или группа людей подвергнуть опасности судьбу сперва сотен тысяч своих людей, а затем и жизнь шестнадцати миллиардов[3] граждан Пятидесяти Солнц? По-моему, нет. Мне выходить. Всего доброго.
Он встал, спустился с трапа такси, вышел на тротуар и, не оглядываясь, направился к ограде, за которой находилась одна из небольших баз вооруженных сил Пятидесяти Солнц на планете Лант.
Хмурый охранник, внимательно изучив его документы, сказал:
— Капитан, мне приказано доставить вас на совещание в здание Конгресса. Вы пойдете добровольно?
— Конечно, — ответил Молтби, внешне сохраняя полное хладнокровие.
Через минуту они летели обратно в город в военном вертолете.
Ловушка еще не захлопнулась, думал он. В любую минуту он может сконцентрировать энергию двойного мозга и подчинить своей воле сначала охранника, затем пилота.
Молтби отказался от этой мысли. Он подумал, что совещание местных лидеров не представляет угрозы непосредственно Питеру Молтби. Напротив, может, удастся узнать что-то полезное для себя.
Небольшой вертолет приземлился между двумя заросшими плющом зданиями. По широкому, ярко освещенному коридору его провели в комнату, где за круглым столом сидело около двадцати человек. О его прибытии, видимо, уже сообщили, потому что, когда он вошел, в комнате царило молчание. Одним взглядом он окинул обращенные к нему лица Двоих, одетых в мундиры высших офицеров, он знал лично. Они кивнули ему в знак приветствия. Кивком он ответил каждому из них.
Все остальные, в том числе и четверо военных, были ему незнакомы. Молтби узнал в лицо руководителей местной администрации и несколько местных военных чинов. Легко было отличить деллиан от неделлиан. Первые — красивые, изящные мужчины крепкого телосложения. Вторые отличались даже друг от друга.
Сидевший во главе стола коротышка встал. По фотографиям в прессе Молтби узнал Эндрю Крейга, министра местного правительства.
— Господа, — начал Крейг. — Будем откровенны с капитаном Молтби. Капитан, — обратился он к нему, — здесь много говорилось о внезапно свалившейся на нас угрозе нападения с земного космического корабля. Вы слышали заявление женщины — командира корабля?
Молтби утвердительно кивнул.
— Хорошо. Ситуация такова. Совет решил, что, несмотря на посулы и угрозы, мы не отзовемся на призыв землян, не откроем себя. Правда, существует мнение, что, если Земля добралась до Большого Магелланова Облака, нас обязательно обнаружат. Но это может произойти и через тысячи лет. Мы призываем всех держаться вместе, в контакты с Землей не вступать. В следующем десятилетии мы сможем отправить экспедицию к главной Галактике и выяснить, что там на самом деле происходит. Только тогда мы сможем принять окончательное решение. Как видите, это разумный план действий.
Он замолчал и выжидательно посмотрел на Молтби. Чувствовалось, что он очень обеспокоен.
— Это несомненно разумный план действий, — сказал спокойно Молтби.
Кое-кто из присутствующих вздохнул с явным облегчением.
— Однако, — продолжал Молтби, — можете ли вы быть уверены, что какая-нибудь группа людей не захочет вступить в контакт с земным кораблем?
— Мы прекрасно понимаем это, — ответил министр. — Именно поэтому мы пригласили вас.
Молтби не был уверен в том, что это было именно приглашением, но промолчал.
— Мы сейчас получили сообщение от всех местных органов власти Пятидесяти Солнц. Они поддерживают нас. Но все одинаково опасаются, что гиброиды попытаются извлечь выгоду из опасности, угрожающей нашим планетам. Если мы не сможем заключить союз с гиброидами, наше единство окажется только видимостью.
Молтби уже и сам догадался, что происходит, и воспринял это как симптом кризиса в отношениях между гиброидами и остальным населением Пятидесяти Солнц. Он ясно понимал, что этот кризис касается и его лично.
— Господа, — сказал он, — я догадываюсь, что вы хотели просить меня быть посредником. Но я — капитан вооруженных сил Пятидесяти Солнц, и любой контакт с гиброидами поставит меня в двусмысленное положение.
Вице-адмирал Дриан, командир военного корабля “Атмион”, на котором Молтби исполнял обязанности помощника астронавигатора и главного метеоролога, громко и отчетливо произнес:
— Капитан, вы смело можете принять любое предложение, сделанное вам здесь, и не бойтесь того, что мы не оценим должным образом всю сложность вашего положения.
— Я хотел бы, чтобы это было оформлено документально, — сказал Молтби.
Крейг кивнул стенографисткам:
— Прошу записывать.
— Итак, к делу, — сказал Молтби.
— Как вы догадались, капитан, — продолжал Крейг, — мы хотим, чтобы вы передали наши предложения… — он замолчал, нахмурился, явно не желая использовать слово, которое придавало бы ауру легитимности объявленной вне закона группе населения, — Совету гиброидов. Полагаем, что вы имеете возможность связаться с ними.
— Несколько лет назад, — подтвердил Молтби, — я уведомил своего командира о визите ко мне представителей гиброидов. Известно и то, что на каждой из планет Пятидесяти Солнц существуют постоянные средства связи между ними. Тогда было решено не показывать, что мы знаем об их существовании, поскольку тогда они ушли бы в глубокое подполье, лишив меня своего доверия.
