коллективным эмоциям, психозам. Пример тому – события на площади перед Гостиницей при явлении Мессии народу. И подобных примеров в истории не счесть. Хотя бы коллективные молебны, во время которых на молящихся нисходит «дух святой», а на деле – психика переходит в иное, необычное состояние.
Своеобразие обнаруженного эффекта состояло в контролируемости приема и передачи эмоций, то есть наблюдался не коллективный психоз, а коллективное чувствование. Казалось бы, ничего особенного, но длительная практика обнаружила возможность передачи не только ощущений как состояний психики, но и ощущений образов, а это уже открывало путь к передаче информации. Пусть поначалу это были простейшие зрительные образы. Важен принцип. Среди Спутников, особенно, среди детей, проявлявших наиболее эффективные «телесенсорные» способности, стала популярной игра в разновидность «глухих телефонов», когда образно-эмоциональная информация передавалась «телесенсорно». С передачей понятий, то есть с непосредственной телепатией, было в прямом смысле глухо. Однако наиболее талантливые телесенсоры, к числу которых относился и Мессия, научились формировать в себе и передавать «ощущения понятий». Тому, кто не способен к такому ощущению, очень трудно понять, что это такое. Гениальные единицы через много лет практики научились транслировать даже «ощущение речи». И эти единицы демонстрировали принципиальную возможность, реальность цели, к которой за ними устремлялись многие. Неважно, что не у всех получалось, важно, что Путь не пустовал.
Было бы смешно утверждать, что «телесенсорными гениями» были исключительно представители бывшего демоса. Природные способности не ведают социальных различий, но социальные различия влияют на развитие этих способностей. Дело в том, что упомянутые эффекты проявлялись во время коллективных медитаций Спутников, большинство которых составлял демос. Элите же, в основном, претило растворение в толпе в принципе и считалось дурным тоном играть в игры демиков. Но тот из элиты, кто становился Спутником или хотя бы Попутчиком, нередко достигал поразительных успехов в телесенсорике. В то же время коллективные успехи Спутников стимулировали интенсивное индивидуальное самосовершенствование элиты. Все это шло на общую пользу. Однако появление независимой от элиты, хотя и не запретной для нее, информационной системы вызывало откровенную настороженность отдельных ее представителей и не высказываемый дискомфорт многих.
Мессия чувствовал нарастающий глухой рокот недовольства элиты и всемерно пытался с помощью госпожи Президент привлечь их на Общий Путь. Быть может, именно успехи этих попыток и усыпили его бдительность.
Однажды к нему в кабинет вошла Бабушка. От нее веяло грустью, если не сказать – тоской.
Мессия оторвал взгляд от экрана, на котором светился текст его очередного философского труда, и несколько мгновений не мог врубиться в ситуацию.
– Ну, вот и все, – произнесла Бабушка, присев на стул перед ним и аккуратно положив руки на колени. – Мне пора…
Мессия вдруг с ужасом понял, о чем она говорит, и попытался возразить, но Бабушка властным жестом остановила его.
– У меня мало времени… Ты научил людей чувствовать
– Я не единственный, – напомнил Мессия.
– Тем более, – кивнула Бабушка. – Если таким путем приходят в мир Бог и Дьявол, то надо разгадать, что это за путь.
– Я постараюсь! – заверил внук. – Но я не бог, а Мессир не дьявол – он несчастный человек.
– От несчастных людей – все горе на земле… Мы друг для друга такие, какими нас ощущают люди… Ты знаешь, кем я тебя считаю?.. – как бы извиняясь, посмотрела она на него.
– Да, – вздохнул Мессия.
– Тебя это не тяготит?
– Нисколько. В любом варианте наших отношений ты была самым родным и близким мне человеком. Во всяком случае, за эту жизнь я ручаюсь.
– Я всегда стремилась сделать тебя великим человеком, и ты им стал. Это очень трудно, я понимаю, но ведь и достойно настоящего мужчины. Долг женщины способствовать величию любимого, ибо без величия мужчина не может быть вполне счастлив.
– Я не был бы вполне счастлив без тебя…
– Ты можешь простить мне, что у нас нет детей?..
– Не та постановка вопроса! – вскинулся Мессия. – Ты же не могла… В той жизни… И я тебя любил… А в этой… не мог я…
– Я хотела, чтобы у тебя были дети С НЕЙ… Она была молода, прекрасна, здорова и без ума от тебя… А ты, я чувствовала, был к ней неравнодушен… Но я… мое присутствие мешало… Ты не успел… Эта ужасная смерть… Ведь твоего трупа так и не было обнаружено… Ты был ТАМ?.. В Гостинице?.. Как твоя маленькая спасительница Машенька?
– Не знаю, – пожал плечами Мессия, взяв ее руки в свои, – когда дверь закрылась за ней, мне показалось, что я слышу чуть знакомую музыку… И еще, когда меня распинали, я чувствовал себя Растением… Очень ясно чувствовал, так даже в медитации не бывает… И слышал шепот Березки, когда Мария меня освобождала… Но что это – воспоминания, галлюцинации, переход в иной мир, из которого, возможно, я пришел?.. Не знаю… А мои сны?.. Хотя бы тот, про реку, что так совпадает со сном мамы…
– Я так ждала, что ты придешь
– Не думаю, что у меня было право выбора, – усомнился Мессия. – Может быть, я – просто генетический сбой?..
– А этот монстр – Мессир, а Машенька?!..
– Невольно начинаешь ощущать себя инфузорией на приборном стекле… Знать бы еще, кто смотрит в окуляр…
– Возможно, скоро я это узнаю… – грустно усмехнулась Бабушка. – Еще одно, – посерьезнела она. – Стань ей мужем… Перед Богом… Она заслужила это!.. Всю жизнь она ждала только тебя… Ты можешь понять, каково женщине, не знавшей мужчины, которого любит?!.. Она еще не стара и красива… Ты же любишь ее!..
– Люблю, но… Она же – мама…
– Ответь мне, Боже, – усмехнулась Бабушка, – что выше – моральные догмы или любовь?
– Ответ очевиден. Но любовь не всегда подразумевает секс.
– Это именно тот случай, когда подразумевает… У вас должны быть дети… Это мое завещание тебе…
Она поднялась. На душе было тягостно, но не от предчувствия смерти – оно ощущалось волнением перед дальней дорогой, – а оттого, что помнила – всегда, когда он оставался без нее, происходило что-то плохое… Но пришел срок…
Бабушка обняла его и крепко, по-женски, поцеловала в губы. В первый и последний раз в этой его жизни. Потом освободилась из объятий и, не оборачиваясь, вышла из кабинета.
Он хотел было броситься следом, но ясно услышал ее эмоциональный протест. Послышался шум уходящего вниз лифта. Тоска…
Стали заметны признаки расслоения Общины. В нем не было антагонизма, но обозначились различные приоритеты: часть Общины главным считала «лекарство», а другая относилась к нему как к святому долгу, но душой тянулась к духовному совершенствованию и все больше времени затрачивала на него. «Лекари» и «духи» не таили друг на друга обид, но осознали собственное своеобразие. Разумеется, «духов» было немного.
Расслоение было естественно. Человечество не может долго оставаться единой массой. Следовало ожидать и дальнейшей дифференциации интересов и пристрастий. Однако подобная дифференциация повышает вероятность конфликтов и грозит со временем разрушить с таким трудом достигнутое духовное единство. И, значит, в перспективе – новая элита и новый демос…
