123).
Тем не менее, Кант дает понять, что, как ни трудно сделать вывод о том, что явления должны сообразовываться с 'условиями, в которых рассудок нуждается для синтетического единства мышления' (т.е. с категориями), этот вывод все же необходим (там же). Забегая вперед, отметим, что подобный вывод будет сделан Кантом не относительно предметов чувственных созерцаний вообще, или явлений как таковых, а по отношению к предметам, данным в восприятии, т.е. к осознанным явлениям (см. напр. В 164), так что ему не придется менять позицию, обозначенную в предыдущем абзаце.
Итак, несмотря на все сложности, мы должны, по Канту, искать априорное доказательство необходимого соответствия предметов чувств и категорий, в частности, категории причины, т.е. должны осуществлять трансцендентальную дедукцию этих чистых понятий. Ну а если окажется, что подобное доказательство невозможно? Кант пишет относительно понятия причины, что 'оно или должно быть обосновано в рассудке совершенно a priori, или должно быть совсем отброшено как чистая иллюзия' (Hirngesprinst - А 91 / В 123). Ясно, что в случае неудачи трансцендентальной дедукции других категорий (в действительности дедукция проводится для всех категорий сразу), их ожидает та же участь. Суммируем вышесказанное. Из параграфа 'О принципах дедукции' мы узнаем, что трансцендентальная дедукция категорий должна объяснить возможность априорного отношения этих чистых понятий рассудка к предметам (А 85 / В 117), что само это объяснение должно проводиться a priori (А 86-87, 91 / В 118-119, 123), и что оно трансформируется в доказательство необходимого соответствия предметов чувств и чистых понятий рассудка или, что то же самое, в априорное доказательство объективной значимости этих понятий (ср. А 89-90 / В 122-123). Если же подобное доказательство невозможно, то категории должны быть отброшены как чистые иллюзии (А 91 / В 123; 13).
Получается, что для Канта возможность категорий как чистых понятий рассудка оказывается неразрывно связанной с их необходимым отношением к предметам опыта. Этот тезис подтверждается и другими высказываниями Канта, сделанными им в рамках трансцендентальной дедукции в 'Критике чистого разума' (см. А 111-112, 130), где речь идет об имплицировании возможностью категорий в качестве чистых понятий рассудка - их необходимости по отношению к предметам опыта.
Стоит обратить внимание на одно любопытное обстоятельство. Рассмотрение в предыдущей главе 'истоков' трансцендентальной дедукции, проведенное относительно автономно - в качестве исходной посылки использовалось лишь формальное определение дедукции как исследования, которое должно продемонстрировать необходимую связь между предметами и априорными понятиями рассудка - показало, что в основании дедукции лежит (исходящий исторически от Юма) аргумент 'если невозможно a priori доказать основоположения, вытекающие из категорий (в частности, основоположение о причинности), то категории должны быть признаны незаконно возникающими из опыта и привычки как склонности воображения (т.е представляют собой своего рода иллюзии)'. Поскольку доказать основоположения можно лишь в том случае, если будет показано, что предметы необходимо соответствуют категориям, то напрашивается вывод о тождестве аргумента, инициировавшего в 1771 году осознание Кантом необходимости дедукции категорий, с главными тезисами параграфа 'О принципах дедукции' из 'Критики'. Признавая их тождество, мы не только подтверждаем правильность осуществленного ранее исторического анализа, но и определяем место первого параграфа дедукции в ее общей структуре. В этом параграфе изложена аргументация, в свое время побудившая Канта к проведению дедукции и лежащая, таким образом, в самом ее основании. Поэтому и первый параграф дедукции 'О принципах дедукции' является своеобразным фундаментом для всех кантовских исследований в 'Критике чистого разума', так или иначе связанных с проблематикой дедукции категорий (13
)
Продвигаясь по тексту дедукции из 'Критики чистого разума', обратимся к исследованию ее второго параграфа, озаглавленного Кантом 'Переход к трансцендентальной дедукции категорий'. Однако, прежде чем приступить к его детальному разбору, представляется уместным изменить установку и перебраться на тот, более глубокий, уровень рассмотрения структуры дедукции, который задается поясняющими различениями Канта. Повод для этого действительно хороший, поскольку, по словам Канта, в данном параграфе, на страницах 92 и 93 первого издания 'Критики', изложены основные моменты 'объективной дедукции', отличаемой Кантом от дедукции 'субъективной' (А XVI-XVII). Кант придает этому различению большой вес (там же), и естественно поэтому, что оценка основных идей параграфа 'Переход к дедукции' должна проводиться с учетом кантовских пояснений, касающихся смысла и роли 'объективной дедукции'.
Что же говорит Кант по поводу 'объективной дедукции' в ее отличии от 'субъективной'? Само это различение вводится им в предисловии к первому изданию 'Критики'. Указав на важность трансцендентальной дедукции, Кант добавляет, что 'это несколько глубоко заложенное исследование имеет, однако, две стороны. Одна относится к предметам чистого рассудка и должна показать и сделать понятной (dartun und begreiflich machen) объективную значимость его априорных понятий... Другая сторона имеет в виду исследование самого чистого рассудка в том, что касается его возможности и познавательных способностей, на которых он основывается, иными словами, исследование рассудка с точки зрения субъекта' (А XVII). Первую 'сторону' Кант вычленяет в 'объективную дедукцию' (там же), вторую - в 'субъективную' (там же). Кант сообщает еще некоторую информацию о субъективной и объективной дедукциях. Так, объективная дедукция позволяет ответить на вопрос 'что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от всякого опыта' (там же), она 'сохраняет всю свою силу' вне зависимости от убедительности субъективной дедукции (там же), а для ее проведения 'достаточно по крайней мере то, что сказано на страницах 92 и 93' (там же). Кант также ясно дает понять, что в 'Критике чистого разума' именно объективной дедукции придается 'наибольшее значение', так как именно она отвечает на 'основной вопрос' о предметах и границах возможного априорного познания (там же). Напротив, несмотря на важность субъективной дедукции, 'основной вопрос' (Hauptfrage) 'Критики' может быть решен и без нее (там же). К тому же, она 'заключает в себе нечто подобное гипотезе', поскольку представляет собой 'как бы поиски причины к данному действию', хотя Кант сразу добавляет, что на самом деле она гипотезой не является (там же).
Таковы, судя по предисловию к первому изданию 'Критики', главные особенности субъективной и объективной дедукций. Центральной проблемой в этой связи должна стать локализация объективной и субъективной дедукций в самом тексте трансцендентальной дедукции категорий.
Более простой эта задача выглядит по отношению к объективной дедукции: мы знаем, что она изложена 'на страницах 92 и 93' (там же). Поскольку эти страницы соответствуют первому большому абзацу параграфа 'Переход к трансцендентальной дедукции категорий', то можно вернуться к его рассмотрению в свете кантовских оценок, высказанных по отношению к объективной дедукции категорий.
Содержание первой части этого параграфа (вторая, иллюстративная часть была добавлена во втором издании, заменив краткое описание основных познавательных способностей, выходящее за пределы страниц 92 и 93) сводится к следующему. 'Возможны лишь два случая', при которых предмет и представление 'могут сообразовываться, необходимым образом относиться друг к другу и как бы встречаться друг с другом: если предмет делает возможным представление или если представление делает возможным предмет' (А 92 / В 124). Этими словами Кант начинает данный параграф. Подобное начало выглядит вполне логичным продолжением предшествующего параграфа, одним из результатов которого был вывод о том, что в трансцендентальной дедукции должно быть a priori доказано необходимое соответствие, или отношение, чистых понятий и предметов. Следующим естественным шагом может быть конкретизация условий, при которых осуществимо подобное необходимое отношение. В приведенных выше первых строках параграфа 'Переход к дедукции' Кант как раз и проводит подобную конкретизацию. Предмет и представление о нем могут необходимо соответствовать друг другу в случаях, когда предмет делает возможным представление, или когда представление делает возможным предмет. 'В первом случае - продолжает Кант - это отношение имеет лишь эмпирический характер'. 'Во втором же случае, хотя представление само по себе не создает своего предмета со стороны его бытия (dem Dasein nach)... тем не
