что машина не принадлежит министерству внутренних дел. Неизвестно, однако, кто является собственником «альфы». История странных посещений квартиры Айвазова имеет не второстепенное значение, если иметь в виду ход следствия об ответственности трех болгар в покушении на папу. Фактом является то, что алиби Антонова, поддерживаемое десятком свидетелей, в корне перевернуло ход судебного следствия. Одним словам, Али Агджа не сказал правду, обвинив Антонова и Айвазова в соучастии в покушении на площади Св. Петра. И все больше усиливается подозрение, что кто-то «посоветовал» ему сообщить имена болгар как своих соучастников».
По заявлению Агджи, он не только «бывал» в гостях у «хорошо знакомых» ему болгар в Риме, но и «звонил» им. Адвокаты Консоло и Ларусса потратили полгода в поисках доказательств того, что убийца не бывал, не звонил и не был знаком с болгарскими служащими. Кстати о «звонках». Агджа указал телефонные номера Антонова, Айвазова и Василева. Записку с этими телефонными номерами нашли якобы у него в кармане в момент ареста. Но, подчеркивали адвокаты, у Антонова и Айвазова не было домашних телефонов. С ними можно было связаться по телефону болгарского посольства и бюро «Балкан», Но какой заговорщик будет организовывать столь серьезное покушение, поддерживая связь по телефонам посольства, которые как можно предположить, прослушиваются? Кто разрешил бы покушавшемуся иметь при себе телефонные номера во время покушения? Как Агджа поддерживал связь с Антоновым и другими сообщниками, не зная их имен, а лишь псевдонимы? Или телефонистки посольства тоже были замешаны в «заговоре»?
Итальянский журнал «Панорама» (3.1.1983) оценил как фальшивые еще два пункта из показаний Агджи и его приспешников относительно Айвазова. Поместив рядом два фото, редакция дала следующий комментарий:
Следовательно, Мехмед Али Агджа спутал или солгал».
Далее, в том же номере журнала, в статье Альваро Ранцони говорилось:
Теперь же он довольно сносно говорит по-итальянски, дескать, выучил этот язык за 19 месяцев заключения в Риме и в Асколи-Пичено. И болгары считают это очень тревожным симптомом. Официально Мехмед Али Агджа находился все это время в изоляции: без радио, без телевидения, без газет, имея лишь редкие контакты с надзирателями. Разговоры, как утверждают в министерстве юстиции, ведутся посредством телевизионной камеры или через небольшое окошечко с бронированным стеклом. Можно ли при таких условиях выучить незнакомый язык? Ответ однозначный — нет.
По мнению болгар, существует одна-единственная возможность, — очевидно, изоляция была не такая уж строгая, как утверждается. А если изоляция была смягчена, переходят в контратаку сторонники гипотезы об антиболгарских махинациях, то Агджа мог не только выучить итальянский, но и получить нужные инструкции, чтобы инсценировать заговор со всеми его узнаваниями по фотографиям и объективными подтверждениями (телефонными номерами, описаниями квартир и т. д.).
Следствие по сфабрикованному западными спецслужбами «делу Антонова» зашло в тупик и, казалось, было близко к разрешению. Антонов должен был быть признан невиновным и отпущен на свободу. Но выпустить Антонова из тюрьмы, прекратить следствие против него за отсутствием улик означало бы необходимость отдать под суд истинных подстрекателей и соучастников покушения на папу Иоанна Павла II. Но этот вариант был неприемлем для западных спецслужб и их покровителей. И тогда в газетах появилась новая сенсация. Агджа «сообщил» судье-следователю И. Мартелле, что в январе 1981 г. он якобы «по договоренности с болгарами» должен был убить руководителя «Солидарности» Леха Валенсу во время кратковременной поездки последнего в Рим. Все вернулось на круги своя. Об абсурдности этого обвинения писала, например, австрийская газета «Курир» (3.3.1983). Допросы десятков лиц, привлеченных в качестве свидетелей, ничего не дали организаторам новой провокации.
Известный французский публицист Андре Вюрмсер писал в газете «Юманите» (18.3.1983): «Есть ли у вас новости о «болгарском следе»? Даже журнал «Пуэн» (парижский буржуазный еженедельник правого толка. — Ред.) начал выдыхаться. Антонов находится в тюрьме уже четыре месяца, следствие сталкивается с трудностями. Какой-то настырный американец вдруг узнал себя на фотографии, сделанной на площади Св. Петра в день покушения на папу, — оказалось, что он именно тот человек, которого считали Антоновым. А потом некоторые люди, мешающие следствию, переливающему из пустого в порожнее, установили, что турецкого убийцу незаконно посетили в тюрьме агенты итальянских спецслужб. И тут же он вспомнил имя болгарина и описал его квартиру, в которой до этого — какое совпадение! — побывали воры, ничего не похитившие. Потом обнаружилось, что ни турок, несомненный убийца, ни болгарин, предполагаемый соучастник, не могли говорить между собой из-за незнаний языка, что делает невозможным преступный заговор между ними. Все шло так плохо, что пришлось сделать «вывод»: раз папа не был тем, кого хотел убить обвиняемый, тогда, наверное, им был Лех Валенса. Или Наполеон III!
Да, досадно, что известные политики позволили себе выдвигать бездоказательные обвинения и теперь не знают, что делать: организовать ли процесс, который будет смехотворным, или же прекратить следствие за отсутствием состава преступления, что будет не менее смехотворным. И все же четыре месяца. Не кажется ли вам, что это очень, очень много?»
О пружинах заговора против социалистической Болгарии подробно говорилось на встрече с журналистами 4 марта 1983 г. в Софии генерального директора БТА Б. Трайкова. Ниже приводится отрывок из стенограммы этой пресс-конференции:
