и поднимал воду, за считаные часы проступившую в канале надо льдом, и пах весной. А заведующий всю дорогу не по-хорошему молчал, но на базе таки разрешился, как разродился: «Угу», – адекватно отреагировал шеф на вопрошающие взгляды взъерепененных коллег и выставил заповедный спирт.
Целительный продукт однозначно был показан всему вздернутому вымерзающему коллективу – не столько в чистом виде, сколько добавленный по вкусу в кофе или чай, что в большей мере бодрит, нежели расслабляет, а также с исчерпывающей гарантией согревает, а кроме того, бережет от предосудительного в рабочее время алкогольного выхлопа. А коль скоро неизменно превосходный результат наступил быстрее, чем предполагалось, до очередного бестолкового вызова лекари со подручными успели не только согреться, но и разгорячиться, развеселиться и разговориться…
– Они ему по ребрам, а обломок этот, – досказывал Бублик свою свежевыпеченную страшилку, – он буквально им говнодавы вылизывает: забирайте меня, сажайте, что хотите делайте, только врачам меня не отдавайте, я лучше сам по себе помру. А мужики ему спокойненько так между делом: посадить-то, мол, мы тебя потом посадим, если выживешь, а пока ноги в руки и езжай куда везут, падла…
– Может статься, не довезут его никуда, – прикинула коллега Вежина. – Скоростники в курсе, что он не с голыми руками за наркотой к тебе полез? – Бублик подтвердил. – Тогда вряд ли, – резюмировала Диана, – тогда ему должно ну очень круто посчастливиться, чтобы где-нибудь, окромя дежурного морга, очутиться… Я сама не так давно в общаге расстаралась, – поведала она, – в том самом гегемоннике неподалеку от Фонтанки… ну да все в этом гадючнике бывали. Так вот, там с двадцатилетним пролетарием в два часа ночи якобы плохо с сердцем приключилось…
– Ты его сразу же осчастливила, надеюсь? Или же всё-таки немного погодя уконтрапупила? – заинтересованно перебил Антон.
– Немного погодя, – сожалеючи созналась Диана под осуждающее фырчание заведующего, – сразу же не получилось, – разъяснила она, – мы нужный корпус полчаса по дворам разыскивали, там же у них сам черт ногу сломит. Ни вывесок, ни освещения, ни фига, а чтобы встретить – так это ни за что, как была лимита совковая, так с тех пор только наглее стала… Мы во все двери потыкались, из одной с ходу куда подальше послали, из другой сперва собака облаяла, а компашка этих дефективных, оказалось, всё время за нами в окошко наблюдала. И не только наблюдали, резвились-раз-влекались, паразиты, но еще и на отделение перезвонили: чего это, дескать, ваша машина тут елозит, а к нам не торопится?.. Ладно, помыкалась я, потыркалась, попала в общагу. Спрашиваю у переростка: «Что болит?» «У меня, – с гонором заявляет, – остеохондроз». «А что, – интересуюсь, – анальгин без моего присутствия нельзя было принять?» А жлобёныш лыбится: «Аптека, – говорит, – ночью закрыта!» Я ему: «А я, стало быть, бесплатная круглосуточная аптека, так получается?» А он того больше веселится: «Стало быть, так и получается, – он еще и подморгнул остальным, которые в дверях скалились, – медицина у нас бесплатная, тебя вызвали, вот ты и давай действуй…» Ну я и выдала ему всё, что за бесплатно положено, да еще лично от себя чемоданом по харе расщедрилась…
– Меня там не было, – с непритворною досадой пробурчал доктор Бублик.
– Вот еще! – воинственно возмутилась Вежина. – Это что же, по-твоему, если я женщина, да еще врач, да кроме того при исполнении, значится, вовсе я не человек, так?! Дудки! Я на этом жлобчике так душеньку отвела, что самой любо-дорого… Остальные, правда, разбежались, но не гоняться же мне по этажам за ними за всеми, если и так чемодан сикось-накось переполовинило. Спасибо Сеичу, починил потом…
– Чего там! – довольно отмахнулся мастеровитый Сей Сеич. – Была бы починка, а то делов-то всех на пару часиков оказалось – металлическую окантовку выправить да петли подтянуть… да пластик подклеить маленько, ручку понадежнее приладить… замки на место прикрепить… Честно говоря, сперва-то я подумал, что твой чемодан с самого верху по всем ступенькам перекувыркивался…
– Руки вы слишком часто распускать стали, вот что я вам замечу, – высказал суждение мрачноватый заведующий. – Смотрите, обожжетесь однажды, с огнем играючи, сами не заметите, как до золы сгорите. Особенно к тебе относится, Антон, не в первый раз про твое рукоприкладство слышу, – осудил он и предупредил, но коллеги не смутились.
– Так всё ж по делу было, – резонно возразил доктор Бублик, а доктор Вежина только посмеялась:
– Увянь, хризантема, – с ласковою ехидцей предложила она заведующему.
– А почему – хризантема? – простодушно полюбопытствовал круглый Сей Сеич.
– Черт знает, – Диана пожала плечами, – просто звучит красиво… почти как скарлатина, – еще раз постаралась она расшевелить не в меру серьезного Мироныча.
– От тебя, язва, я точно когда-нибудь угукнусь, – с горькою покорностью судьбе отозвался заведующий. – Вы бы по делу еще и «чехлить» начали, супермены вы клистирные, – продолжал он, начиная раздражаться, жужжать и горячиться. – Сколько же вас можно убеждать: вы же врачи, в конце-то концов! Вы прежде всего лекари… Что же мне, после вас тоже за голову хвататься прикажете, как после распоследней Вась Васихи? Так на такое дело ничьих волос не хватит, а моих и подавно… Кстати, знаете, как Вась Васиха опять отличилась? Законстатировала она бабку, а через два часа сюда родственники звонят: у нас, дескать, врачиха из поликлиники нашей бабушке челюсть подвязала, а теперь бабуля пить просит. Можно ли, спрашивают, ей челюсть-то отвязать?
– И что, разрешили? – с прежним простодушием поинтересовался Сей Сеич.
– Что разрешили? – под раскатистый хохот присутствующих вытаращился шеф.
– Ну как же, челюсть-то разрешили отвязать? – игнорируя избыточное оживление, пояснил Сеич свой вопрос с такой безмятежной, с такою округлою любознательностью, что преизрядно проспиртованную аудиторию вовсе проняло до колик, а разрумянившаяся Вежина прямо-таки изошла на восторги:
– Так разрешили?! – взвизгнула она, а Мироныч промычал нечто непечатное, за общим раздраем неразличимое. – Подожди, шефчик, миленький, а ты не привираешь?! В том смысле, что взаправду было, ты не анекдот рассказываешь?! Вот так-таки у нас, вот с нашей доморощенной Вась Васихой?! – Мироныч кивнул. – Шефчик, лапушка, всё равно не верю! Нет, ты прямо скажи: не врешь? Неужели не выдумал? – Мироныч оскорбленно мотнул башкой. – Ну и ну! Браво-брависсимо, чтоб ёб твою мать не сказать бы ненароком… Да это же еще хлеще будет, чем история со старичком-разбойничком, которого Кобзон когда-то законстатировал!
– Дался тебе Кобзон! Надоело уже, только и знаешь, что на пожилого человека наезжать! – неприязненно осадила разрезвившуюся Вежину царица Тамара, но Диана без запинки успокоила:
– Так не в Кобзончике здесь счастье, Томочка, – воздержалась она от резких курбетов, но напряженная Тамара всё равно ушла в диспетчерскую, паче там уже звонил телефон. – Право слово, Кобзон в кои-то веки действительно ни при чем оказался, – ничтоже сумняшеся повествовала тем временем Вежина, – его дело констатировать, он и законстатировал старикашку со всеми полагающимися онёрами. Оформил он всё, челюсть подвязал и обедать поехал, курочку лопать, а покойника оставил труповозку дожидаться. Ближе к ночи санитары пожаловали, руки жмурику крест-накрест скрепили и аля-улю вперед ногами, к облегчению домочадцев… Ясное дело, парням лениво с последнего этажа трупешник на носилках спускать, особенно если лифт имеется. А лифт там был, но из таких, из допотопных, где и одному пассажиру тесно, если он не покойничек, конечно. А санитары, так и сяк прикинувши, именно что покойника со всеми удобствами без сопровождения вниз отправили, а сами пешочком почапали – клиент спокойный, никаких сюрпризов… Всё бы обошлось, кабы не припозднившаяся бабанька, которая аккурат в тот момент домой ковыляла. Сунулась старая карга в подошедший лифт, а жмурику, надо полагать, стоять там надоело – ну и словила старушка его вместе с разрывом миокарда. Так что, когда санитары спустились, свеженькая покойница уже остывать начала, а к тому времени, когда скорая приехала, она уже в полной кондиции пребывала. Понятно, законстатировали и бабаньку для комплекта…
– И так в комплекте их и отправили? – с неиссякаемой добродушной простотою задал дежурный свой вопросец Сей Сеич, но в этот раз получилось не так чтобы очень смешно, а заведующий попросту скривился:
– Фи! Байка эта вперед тебя родилась, и факт, что Кобзон тут ни при чем: Кобзончик твой и сам тогда пешком под стол ходил, а не челюсти жмурикам фиксировал, – профырчал он и сморщился, проглотив рюмку неразбавленного продукта, а доктор Бублик вернулся к началу разговора:
– Занудина ты всё-таки. – Антон тоже налил себе стопку чистого. – Вот скажи-ка ты сам: вот ты всё лаешься, мы ржем, разумеется, а вот вообще, что делать прикажешь, начальник, когда каждый дефективный жлоб полагает, что прав у нас перед ним столько же, сколько у жмуриков перед труповозами,
