Есть всюду свет... Человек в тоталитарном обществе

И сияют его голенища.

А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.

Как подковы кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него, — то малина
И широкая грудь осетина.

Ноябрь 1933

АННА БАРКОВА МИЛЫЙ ВРАГ

У врагов на той стороне
Мой давний друг.
О смерть, прилети ко мне
Из милых рук.

Сижу, грустя на холме,
А у них — огни.
Тоскующую во тьме,
Мой друг, вспомяни!

Не травы ли то шелестят,
Не его ли шаги?
Нет, он не вернется назад,
Мы с ним — враги.

Сегодня я не засну…
А завтра, дружок,
На тебя я нежно взгляну
И взведу курок.

Пора тебе отдохнуть,
О, как ты устал!
Поцелует пуля в грудь,
А я — в уста.

1921

* * *

Смотрим взглядом недвижным и мертвым,
Словно сил неизвестных рабы,
Мы, изгнавшие Бога и черта
Из чудовищной нашей судьбы.

И желанья и чувства на свете
Были прочны, как дедовский дом,
Оттого, словно малые дети,
Наши предки играли с огнем.

День весенний был мягок и розов,
Весь — надежда, и весь — любовь.
А от наших лихих морозов
И уста леденеют, и кровь.

Красоту, закаты и право —
Всё в одном схоронили гробу,
Только хлеба кусок кровавый
Разрешит мировую судьбу.

Нет ни Бога, ни черта отныне
У нагих обреченных племен,
И смеемся в мертвой пустыне
Мертвым смехом библейских времен.

1931

* * *

Где верность какой–то отчизне
И прочность родимых жилищ?
Вот каждый стоит перед жизнью —