— Наливай еще по одной, мужики! — закричал именинник. И кто ему мог отказать?
А когда выпили, ротный от дверей поманил Лютого пальцем, мол, выйдем, покурим. На лестничной клетке капитан Сапрыкин протянул Лютаеву открытую пачку «Мальборо».
— Олега, я вот что хотел сказать… — Сапрыкин затянулся сигаретой, прикуренной от зажигалки Лютаева. — Мужик ты толковый, семья у вас с Ольгой классная…
— Саша, ты тоже неплохой парень. И Вера у тебя — что надо, — в голосе Лютаева послышались нотки недовольства. — И с днем рождения я тебя сегодня, честно, от души поздравил. Ты зачем меня позвал — комплименты раздавать? Тогда говори короче.
— Вот, блин, ты борзый какой!
— Что родилось, то родилось. Чего позвал, командир?
— Ладно, не буду ходить вокруг да около. Солдаты на тебя жалуются.
— Не понял! — произнес недоуменно Олег. — С какой стати и кто конкретно?
— Скажу кто — ты ею вообще сгноишь. А вот за что жалуются, будь добр, выслушай. Загонял ты их, инструктор, до смерти. Зачем же так жестоко, старик?
— Ах, вот оно в чем дело! Ответ у меня простой. Война, товарищ капитан, впереди. И на этой войне, чтобы не погибнуть зря, все они должны быть крепкие, умелые и злые, как черти.
— Но, подожди, Олег, есть же устав, есть соответствующие наставления, методики. А ты на своих занятиях, по-моему, перегибаешь палку.
— Товарищ капитан, — перешел старший прапорщик на официальный тон. — Вы после окончания военного училища где службу проходили, извините, конечно, за бестактный вопрос?
— Ну, сначала в Риге, потом в Германии. — Начал перечислять Сапрыкин, немного смутившись. — Теперь здесь, в Северо-Кавказском. А что?
— А то, что мне пришлось повоевать в Афганистане. Тоже, кстати, в девятой роте. И из всей роты только я один в живых остался. Вам это о чем-нибудь говорит?
— Да нет, Олег, я все понимаю и уважаю твой боевой опыт, — стал оправдываться капитан.
— Дайте мне договорить, Александр Николаевич! — Лютый произнес это так жестко, что ротный сразу умолк. — Занятия мои называются, если вы не забыли, «Выживание». Так вот, я сейчас учу этих пацанов выживать. У меня, например, нет матери… Точнее, она есть, но бросила меня, скинула в детдом. Зато у каждого моего солдата — есть нормальная, любящая и нежная мама, которая его ждет. И я хочу, чтобы из Чечни все бойцы девятой роты вернулись к своим матерям живыми. Еще есть претензии, товарищ капитан?
— Олег! — ротный взял его за рукав. — Ладно тебе, не лезь в бутылку… Ну что ты так обиделся?
— На обиженных, Саша, воду возят и еще хер кладут. С днем рождения тебя, командир.
Повернувшись, Олег прошел в комнату.
— Оля! Оленька! — позвал он жену. — Пойдем, нам пора.
— Олега! — закричали офицеры и прапорщики. — Ты куда так рано?
— Лютаев, имей совесть, спой еще!
— Мужики, извините, мне завтра на подъем в роту к шести утра. Выспаться нужно.
Оля, протиснулась мимо сидевших за столом пьяных вояк к мужу. Они вышли из комнаты в коридор.
— Олежа, в чем дело? — Что-то ее в Олеге насторожило.
— Все отлично, — улыбнулся он. — А почему ты спрашиваешь?
— Ты бледный весь.
— Просто устал сегодня… Да и выпил, похоже, лишнего. Пойдем домой.
— Спать? — с намеком спросила жена.
— Какое спать? — потянул ее Олег к себе и легко, словно пушинку, подкинул на руки. — Что нам, делать больше нечего? — Он принялся покрывать ее лицо мелкими нежными поцелуями…
А командир девятой роты капитан Сапрыкин курил на улице.
— Олег!
Лютый опустил Олю на землю, взял под руку.
— Саша, спасибо за вечер! — проговорил Лютаев абсолютно доброжелательно, но в то же время соблюдая дистанцию. — Все было здорово.
— Олег, подожди, — ротный перекрыл ему дорогу. — Я, наверное, был неправ.
— Ерунда. Забыли.
Они крепко пожали друг другу руки и разошлись. Олег с Олей жили в квартире соседнего подъезда.
Этой же ночью в казарме барачного типа, точнее, в солдатском туалете, тихонько бренчал на
