спутников не могут зондировать этот район.
— С удовольствием, друзья, — расположил господов к себе, уже без гипновнушения, Шор.
Межмирье путников.
- Ты, что, сам не смог отправить сообщение, — удивилась Анн, — эта почта уже порядком надоела всем и отвлекает: все, кроме тебя уже отправляли ответы от своих имён. Таня, вон, затеяла целую переписку с Иваном.
— Но, ведь ты наш ангел-хранитель, — отшутился Артур. — Я не мог без твоего разрешения. Он от бога Тона с Аннетты, а там Егор.
— Ну что, — рассердилась Анн — дежурное сообщение от бога Тона о сотрудничестве. и тд… Артур…, а до него — от Слона. Ну ладно, кто идёт?
— А кому охота, — забурчал Николо и швырнул в озеро камушек. Он насчитал ровно семь всплесков и захлопал в ладоши.
— Тогда тянем, жребий и баста, — предложил Джо.
Глава 11
Канаты продели в два сквозных отверстия, на расстоянии трёх метров от бушприта одномачтовика и зачалили. Другие концы ввели в помещения на корме и, натянув лебёдкой до звона, тоже зачалили. Посередине судна, канаты прижали к палубе на высоте метра схватывающими узлами. Команда капитана Нои работала так, как никогда в жизни. До границы беснующейся стихии рукой подать и тут счёт времени шёл не на время, а на саму жизнь. Каждая из ошибок и упущений окажется последней. Это понимали все. Капитан Нои остался один на мостике у руля и оттуда руководил всеми операциями.
Трое матросов работали в трюме, снося мало-мальски тяжёлое на самое дно. Когда их работа была закончена, пятеро моряков забили все возможные входы в трюм, потому как во время шторма никто не откачает воду по причине тридцатиметровых волн, когда судно швыряет как шепку и тут нужно искусство слаженной работы моряков, ибо только им известно, что океан не прощает ошибок и наказывает тех, кто пренебрежительно ставится к его силе и гигантской мощи. Не помогают никакие боги, если что-то упустил, хотя иногда фортуна поворачивается лицом и помогает, но это, скорее всего исключение из правил, но не правило.
— Капитан, мы выполнили твой приказ, — по лесенке взбежал Сол. Повернувшись в сторону приближающейся бури, он изменился в лице: — Дно трюма устлано грузами и сверху парусины прибито брусами, перегородки законопачены, затёрты жиром и забиты просмоленной парусиной двумя слоями шкур, равно, как и потолки кубриков. Оставлена только одна каюта у выхода на палубу.
— Хорошо, сынок, Нои похлопал по спине Сола и выругал охотника за счёсанную кожу на ладони. — Зови команду. Мне нужно отдать последние распоряжения. Во время шторма я не смогу.
— Итак, — усмехнулся капитан, выстроившейся в шеренгу команде. — Действуем парами и слаженно. Один из двойки имеет высокий уровень подготовки и поэтому является старшим и моей правой рукой. Гор останется на мостике и будет передавать вам мои поправки двумя факами в руках. Выполнять команды обязательно, даже если она покажется вам неправильной. Через четыре часа мы войдём в самое узкое место пролива Слона и вот там понадобится всё ваше усердие. Все двойки должны работать как единый механизм, чтобы не произошло. Кого смоет за борт, — капитан вздохнул, ну что ж это жизнь… сменят: четыре человека я оставил на тот случай в каюте. А теперь за дело, некогда болтать.
— Проверить одежду, надёжность страхового снаряжения и всем надеть перчатки — крикнул вдогонку Егор. Сам же застегнул наглухо куртку и встегнул карабин в кольцо вбитого стального кольца в кронштейн рулевого колеса. Туда же встегнул и карабин капитана Нои.
— Капитан, ты говорил, что здесь нужны глаза рохта? — Егор скинул рюкзак и покопался там.
— Это наши 'глаза', — пояснил он, надевая на голову капитану прибор, похожий на прибор ночного видения. Ты увидишь то, что может видеть рохт и даже больше, — пояснил Егор. — Посмотри сюда.
— Я вообще ничего вижу, — развеселился Нои и вдруг смолк, повернувшись к Егору.
— Прибор имеет несколько режимов зрения и через него можно видеть недоступное человеческому зрению. А теперь посмотри на границу бури, а я буду менять режимы 'глаза'. Их восемь, но нам понадобятся четыре из них.
Егор переключил режимы и удивился молчанию Нои.
— Не работает? — поразился он и потянулся к прибору.
— Эта мечта, Гор, — Нои едва подбирал слова. — Эти глаза видят всё, слон дери! — восхищённо вскричал он. — Покажи мне управление этим чудом. Я сам подберу нужный глаз.
Несколько минут Нои подбирал необходимые режимы, в потом Егор объяснил, как изменить разрешение 'картинки'. Ещё пять минут Нои учился, а потом снял и отключил прибор.
— Сколько бы моряков остались живы, будь у нас такой прибор, — Нои улыбался.
— Я видел тот проход, Гор. Сложный, очень сложный, на самом горизонте. Когда подберёмся поближе, я смогу принять окончательное решение.
— Нои, заряд прибора рассчитан на десять-одиннадцать часов работы, а потом нужна подзарядка.
— Я всё понял, Гор… А вот и ветерок — И вправду все три паруса захлопали и туго надулись, завыв. Егор едва удержался на ногах и стал помогать Нои, ощущая сопротивлении подводной стихии. Обнажённые руки капитана вздулись буграми мышц. Сделав ещё два оборота Нои подклинил руль.
В это же время шестеро членов команды подняли нижний парус и развернули два верхних.
'Как черти работают', — восхитился Егор. Началась противная болтанка: однопарусник кренило и щвыряло в стороны, скрипела мачта и выли от натуги струны снастей, трещал весь корпус судна и казалось — вот-вот и одномачтовик развалится на части. На бушприте болтался скрученный верёвкой кливер. Егору стоило усилий удерживаться на месте и не поскользнуться, но не прошло и пяти минут как он освоился и перенёс часть нагрузки рук на страховой пояс. Капитан Нои влип в настил, и поколебать его спокойствие не могла никакая сила на свете. Пользуясь короткой передышкой, Егор добавил второй страховочный трос себе и Нои и пристегнул. Стало спокойнее и устойчивее и теперь можно было освободить вторую руку и держать двумя руками рулевое колесо. Капитан лишь усмехнулся и тронул храповик колеса.
— Четыре с половиной оборота вправо, — крикнул он, не поворачивая головы. — держись Егор. Эта твоя первая волна.
— Держусь, — не смог перекричать ветер Егор. Приступ тошноты неожиданно прошёл и стало легче. Капитан Нои одним движением отправил прибор видения под штормовую куртку, застегнул пряжки и сдвинул храповик. Колесо неожиданно легко пошло в нужную сторону. Капитан остановил его и повернулся: — Вот она, милашка, полюбуйся.
Прямо по курсу Егор увидел стену воды, надвигающуюся на парусник. Скоро волна закрыла весь обзор и тогда начал подниматься нос парусника… Иссиня-чёрные тучи полыхали змеистыми молниями и вот тут Егору впервые за свое пребывание на Аннете стало страшно. От него больше не зависело ничего, а это наверное и есть самое гадкое в нашей жизни, когда мы не в силах изменить ситуацию и остаётся только плыть по течению и отдаться стихии. Егор закрыл глаза и, выругав себя за малодушие, открыл. Впереди- вверху зловеще пенился гребень, а стена воды вот-вот обрушится и перевернёт посудину. Егор прищурился, прижавшись к кольцу и в этот момент масса воды обрушилась на палубу и прошла на уровне груди. Не успев выполнить указание Нои, он нахлебался воды и захлебнулся бы, если бы вода не схлынула.
— Мы на гребне — Нои, не оборачиваясь, похлопал Егора по плечу. — Первая, она всегда первая. Одномачтовик выровнялся, перевалился, затрещав и начал сползать по пологому склону волны.
— Когда я первый раз испытал подобное, — Нои шарил по палубе и, убедившись, что все на месте, продолжил: — то думал что никакая сила на свете никогда не заставит меня отправиться в океан. Теперь несколько минут передышки.
— Мне было страшно, — признался Егор, вглядываясь в беснующуюся стихию.
— И это передышка, — внезапно он захохотал, показывая по сторонам.
— Тор-а! — донёсся с бака клич офицера Сола.
