— Да вы ешьте, ешьте!
— Не люблю, когда смотрят, как я ем. Кстати, спасибо за хот-дог.
— А глоточек виски?
— Я понимаю, что вам выпить не с кем, но я не пью. Точнее, пью с удовольствием, но у меня и от граммульки спиртного крышу сносит.
— Вот как? И во избежание неприятностей вы постриглись наголо?
— Шутка не очень, — заметила девушка.
— Да, не очень, — согласился Енисеев. — Я и сам не очень. Мне для выпивки компания не нужна. Особенно дамская. Мне поговорить не с кем, это точно. А вы чего здесь торчите с ноутбуком по ночам? Это не самое веселое место. Вам работать негде?
— Негде. У нас в общежитии еще днем можно работать, а ночью — пьянки, мужики. А здесь тихо, народу мало.
— Над чем же вы работаете?
— Я писатель.
— О! — Енисеев взял бутылочку и пересел к ней. — Вы позволите? Можно прочитать кусочек?
— Нет, — девушка покраснела и отодвинула от него ноутбук.
— Стесняетесь?
— Нет, мои тексты есть в интернете в свободном доступе. Но читать кусочек прозы — это всё равно, что смотреть кусочек картины.
— Читать уже необязательно, — заявил Енисеев. — Вашего удачного сравнения достаточно. Похоже, вы и впрямь писатель. Не знаю, хороший или плохой, но — писатель.
Девушка опустила глаза. Видно, комплимент ей был приятен.
Монотонное бормотание футбольного комментатора снова сменилось воплем.
— Антониони навешивает в штрафную! Ибрагимович бьет головой! Го-ол!!! «Милан» сокращает разрыв в счете! Восемьдесят первая минута! Златан Ибрагимович!
— Ну вот, — повернулся Енисеев к впавшему в оторопь бармену, — сбывается очередное дурацкое предсказание Пророка.
— Может, это в записи игру показывают? А вы уже знаете счет? — с кислейшей гримасой на лице предположил Анатолий, которого, видимо, одолевали назойливые мысли о баснословных выигрышах в тотализаторе.
— А что у тебя там в углу экрана написано? Не «прямой эфир»?
— Да, «прямой»… Но мало ли… Написали: «прямой», а сами запись показывают.
— Ты тут сидишь вечера и ночи напролет, смотришь специальный футбольный канал и не знаешь, когда начинаются матчи в итальянской лиге?
— Ну, в двадцать два сорок пять по Москве.
— А сейчас сколько?
— Двадцать одна минута первого, — пробормотал бармен и пододвинул к себе калькулятор. — Два тайма по сорок пять плюс перерыв пятнадцать минут… час сорок пять… прибавляем к двадцати двум сорока пяти… отнимаем девять минут… Точно, двадцать четыре двадцать одна!
— Теперь еще кто-нибудь сказал бы мне, зачем я продолжаю играть в эти игры, — с тоской сказал лысой девушке Енисеев. — Что это — мелкое тщеславие? Мало меня высекли? Зачем-то издеваюсь над Анатолием, соблазнил его мечтой о выигрышах в тотализаторе… Посмотрите на него! А ведь я знать не знал и ведать не ведал, кто там у них выиграет, «Ювентус» или «Милан». И не знаю, кстати, потому что они еще играют.
— Вы предсказываете результаты футбольных матчей, и поэтому вас называют Пророком? — спросила девушка.
— Ну, нет, футбольный результат я предсказал второй раз в жизни. Первый раз — в детстве, в «Спортпрогнозе».
— Что же вы предсказываете?
— Да, в сущности, что попало. А вы телевизор не смотрите? На всех программах в новостях показывали, как меня судили.
— У меня нет телевизора. За что же вас судили?
— Мне тяжело рассказывать о том, как я стал читать в очах людей страницы злобы и порока. А тем более о том, как решил брать за это деньги. Если вам интересно, выйдите в интернет, наберите в поисковике «Илья Енисеев». Там обо мне много гадостей написано. «Консультант без копыта»! А я пока выпью. — Он достал новую бутылочку.
— Илья Енисеев, говорите? — Девушка склонилась к ноутбуку.
— Звучит финальный свисток судьи! — объявил по телевизору футбольный комментатор. — «Милан» проиграл у себя дома на «Сан-Сиро» «Ювентусу» один — два!
— Всё точно, поздравляю, — выдавил из себя бармен, на лбу которого выступили капли пота. — Значит, вы сказали девушке неправду. Вы всё-таки знали, как закончится матч. И Ибрагимович забил.
— Да, да… — пробормотал Енисеев. — «Но духи лжи, готовя нашу гибель, Сперва подобьем правды манят нас, Чтоб уничтожить тяжестью последствий»…
Но Анатолий, похоже, не понял этой фразы. Он вышел из-за стойки, подошел к Енисееву и сказал ему на ухо с каким-то мрачным огнем в глазах:
— Вы всё-таки подумайте насчет тотализатора. Дело выгодное.
— А как же! Всю ночь теперь буду думать. Анатолий, когда нас разоблачат за предсказания на тотализаторе, то дадут гораздо больше, чем дали мне, и не условно. Уж букмекеры об этом позаботятся. Не парься, выпей лучше.
— Теперь я угощаю. — Бармен взял с полки бутылку «Чивас Ригл» и наполнил бокалы.
— О! Это от души! Выпьем и твоего.
— Хотелось бы с вами поговорить на трезвую голову и наедине. Не дадите телефончик?
— Не дам. Не думай о глупостях, Анатолий. Стриги денежки со своего кафе и наслаждайся жизнью.
— Какие деньги? С кого? — он обвел рукой помещение. — Едва хватает аренду платить. Пока не грянули холода, все сидят с бутылками на скамейках. Кризис! За ночь придет пара пидоров, да, может быть, девчонки клиентов на консумацию расколют. Разве это жизнь? Вы всё же зайдите, скажем, завтра, если не хотите дать телефон.
Енисеев сделал неопределенный жест рукой.
— А куда мне еще ходить? Забудь только о тотализаторе.
Бармен отошел, криво улыбаясь.
— Так, ясно… — сказала девушка, подняв голову от ноутбука. — Точнее, ничего не ясно. Так вы предвидели смерть этого человека или, действительно, хотели создать у него психологическую зависимость от ваших предсказаний?
— Да на кой ляд мне эта зависимость? Я почувствовал, что он труп, понимаете? И всё!
— А как вы думаете: он умер бы, если бы вы ему это не предсказали?
— Он умер, потому что в этот день должен был умереть. А мне, к сожалению, выпала малоприятная роль сказать ему об этом. Может быть, и приблизить смерть. Какая разница?
— Ну, если вы пьете бутылочку за бутылочкой, значит, есть разница. А то, что умер этот, как его… Саркози? Как вы узнали?
Енисеев оглянулся на столик, за которым сиживал «Саркози».
— Из этого угла холодом тянет. Когда вы думаете о живых, то ощущаете некое тепло. Но когда дело касается мертвых, то чувствуете пустоту и холод. Попробуйте.
— А вы можете сказать, когда я умру?
— Могу. Но вы имейте в виду, что меня редко посещают озарения в виде пророчеств, чаще всего я просто говорю первое, что в голову придет. И оно, представьте, нередко сбывается. Так было с результатом матча, который смотрел Анатолий. Но ваша жизнь — не футбольный матч. Я думаю, лучше не пробовать. Предсказание пьяного пророка — это рулетка.
— Если кому-то нужно в метро, то оно скоро закрывается, — объявил бармен. Он знал, что Енисеев
