Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

заработать на вербовке этих голодранцев в Бразилию.

Белин

(не слушая).

Кто?

Цупович. Как это кто?

Белин.

Кто их организует, спрашиваю?

Фрау Мильх подает две кружки пива.

Цупович. По моим данным, этот... как его... Сципион Африканский вместе со своими единомышленниками...

Белин

(вытаращив глаза).

Как? Афри...

Цупович. Точнее говоря, Макаров, Андрей...

(Достает блокнот).

Рожденный в Краснодаре в тысяча девятьсот семнад­цатом году от отца Тараса и матери Пелагеи, моряк больше­вистского Черноморского флота, в тысяча девятьсот сорок втором году ранен, попал в плен под Севастополем и с тех пор хромает на левую ногу.

(Прячет блокнот).

Почти все.

Белин

(зловеще шевелит челюстями).

Это тот, что удрал с английского корабля?

Цупович. И, пробираясь в Россию, попал в руки амери­канцев. Совершенно верно.

Белин.

Ну, с ним справится «Медвежья лапа».

Цупович . Макаров не один, господин Белин. Его группа насчитывает уже человек двадцать, если не больше. Того и жди, опять обрушится на нас, как снег на голову, большевистская миссия.

Белин достает из карману фляжку и доливает себе в пиво виски.

(Цупович подсовывает свою кружку).

Только для аромата, гос­подин Белин. Благодарю.

Белин. М-да!

Цупович

(не спуская глаз с Белина).

А среди них одна девушка...

Белин

(цедит пиво сквозь зубы).

Кто?

Цупович.

Ваша хорошая знакомая — Анна Робчук.

Белин с такой силой ударяет кружкой по столу, что обрызгивает пивом

Цуповича.

Белин.

Ложь!

Цупович.

Вы неисправимы, господин Белин.

(Хочет встать, но Белин насильно усаживает его обратно.)

Белин.

Говорите!

Цупович.

Тише, нас услышат! Пустите руку, слон!

Белин

(наклоняясь над ним).

Дальше что?..

Цупович.

Об остальном расспросите Сципиона Африкан­ского, этого не первого и, может, не последнего, зато исключи­тельно счастливого кавалера этой неприступной в некоторых случаях... донны Анны...

Белин

(до сознания которого очень медленно доходит смысл слов Цуповича. Наконец он понял, тяжело поднялся и ту­чей навис над Цуповичем).

Убью...

Цупович

(съежился от страха, глаза его беспокойно забегали. Все говорит за то, что он не ожидал такой сильной реакции.)

От соседнего стола какой-то юноша, не оставляя игры, придвинул свой стул ближе к столу Белина и Цуповича.

Тише, сумасшедший! На нас смотрит «Медвежья лапа».

Между стеклянными дверями застыла громадная фигура в форме аме­риканского военного полицейского. Это

Боб Фобер,

которого пере­мещенные лица прозвали «Медвежья лапа».

Фрау Мильх

(тихо).

Господа, Боб!

Присутствующие искоса поглядывают на двери. Одни не реагируют на появление сержанта, другие медленно вынимают что-то из карманов и прячут под клеенку. Спустя некоторое время они, уходя, ловко вынимают спрятанное. Белин старательно закрывает чемодан полой пальто. Бесшумно открывается дверь, входит Боб. В заложен­ных за спину руках—белая резиновая дубинка, которой Боб виляет, как собака хвостом. На левой руке поблескивают двое часов. При­сутствующие, как бы не обращая на него внимания, продолжают игру, забрав со стола деньги. Цупович снова углубился в газету. Белин нервно водит карандашом по клеенке. Боб останавливается около стола и сле­дит за игрой, широко расставив ноги, напоминая собой перевернутую букву «у». За его спиной фрау Мильх наливает полстакана виски.

Как только она спрятала бутылку, Боб, словно осененный мудрым про­видением, двинулся к стойке, понюхал и, выпив залпом, поставил стакан вверх дном и еще раз обвел взглядом свою паству.

Боб

(

спокойно).

Встать!

Все встают, как по команде. Боб обходит свой «фронт». Остановив­ шись около одного парнишки, проводит руками по его туловищу, желая обыскать его. Парнишка замахал руками и рассмеялся. Боб, отступив на шаг, смерил его взглядом.

Цупович

(вкрадчиво).

Он, должно быть, боится щекотки,

сэр.

Боб подошел к столу Белина и Цуповича. Белин делает отчаянные усилия, чтобы сержант не заметил чемодана, однако Аргусово око Боба не дремлет. Боб прежде всего дал щелчок по носу Белину, потом Цуповичу. Цупович, несмотря на боль, пытается улыбаться.

Боб.

А ну, вытаскивай!

Белин ставит чемодан на стул.

Американские сигареты есть? Американские виски, джин, шо­колад?

Белин.

Нет, сэр...

(Открывает чемодан.)

Боб достает из него плоскую бутылку виски и кладет в задний карман, оттуда она все время с любопытством выглядывает на свет.

Боб

(Белину).

Вам явно везет, малютка.

(Отходит от стола.)

Белин торопливо прячет чемодан. Цупович еще стоит «смирно».

Ну, мальчики, кого вы за последние сутки облапошили?.. Обокра­ли?.. Пристукнули?.. Ну, это мы еще увидим. Вы думаете, если Боб Фобер две недели не заглядывал в вашу трущобу, то вы уж бога за бороду схватили? Ваше счастье, что осенью вагон шо­колада был разворован не в моем районе. Я бы из вас кишки вы­пустил, а нашел бы шоколад. Теперь шабаш! Боб Фобер возьмется за вас. Боб Фобер, как бог Саваоф, все знает, все видит, все слышит. Одного только не знает Боб Фобер: зачем вас, лодырей, земля носит? Ну, ну, вы еще запляшете у меня! Благодарите бога, что чудакам из Вашингтона взбрело в голову содержать этот цирк. Да разве вы знаете, что такое благодарность? А ну, ты...

(Показывает дубинкой на тщедушного юношу с давно не стриженными черными волосами.)

Мулат, чей хлеб ешь?